Евгений Крыжановский - От аншлага до «Аншлага»

• Название: От аншлага до «Аншлага»
• Автор: Евгений Крыжановский
• Издательство: Макбел
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-985-6347-53-Х

История театра юмора «Христофор» от Евгения Крыжановского.

---

Итак, женщина из комиссии ступила на бетонное основание и сделала шаг… Мы взялись за руки, как коммунисты перед расстрелом… Она делает второй шаг… и тут каблук проваливается до самой подошвы (настоящая корова провалилась бы по самые рога)… Мы делаем невинные глазки, мол, ой, а что ж это такое с полом-то…

После этой поездки наш театрально-художественный институт навсегда был отлучен от такого серьезного мероприятия, как стройотряд.

Уже в институте обо мне сложилось мнение как о характерном актере, то есть мне не могли доверить роль секретаря парткома, передового рабочего или героя-любовника, что поначалу меня очень расстраивало. В ту пору артисты, игравшие такие роли, считались самыми достойными, им первым давали звания, их всегда первыми награждали и сажали в президиумы. Сегодня пришла пора характерных артистов, интересных своей неповторимой индивидуальностью и непредсказуемостью, умеющих изобразить нечто такое, чего раньше никогда не видели. Хотя и в застойные времена многие характерные артисты пользовались всенародной любовью, просто официальных почестей им доставалось меньше.

На распределении мне «сделал предложение» В. Н. Раевский, главный режиссер академического театра им. Янки Купалы, и я это предложение принял. Не буду лицемерить, я его ждал, точнее, мечтал об этом предложении. До этого мне успели предложить места «купцы» из нескольких областных театров Беларуси, но я от них отказался, хотя многие были весьма заманчивыми. Я, как романтически настроенная девушка, которая ждет своего принца, очень надеялся, что смогу попасть в безмерно любимый тогда мной театр им. Я. Купалы, и в глубине души считал, что смогу занять достойное место в прославленном коллективе. Мне было приятно идти в купаловский театр еще и потому, что там работали мои любимые актеры и режиссеры, там играл многие главные роли мой преподаватель Август Лазаревич Милованов, ни один из спектаклей которого я старался не пропускать. Меня прямо распирало от гордости: так крупно на курсе повезло только мне одному.

Надо отметить, что тогда начинался один из самых счастливых периодов моей жизни. В июне состоялось распределение, претворившее, как мне казалось, в действительность почти все мои мечты, а в августе я должен был впервые в жизни иступить в брак. Тогда я еще не знал, что в ЗАГСе не дают гарантий на счастье на всю оставшуюся жизнь. Но, как бы то ни было, я без грусти прощался с беззаботной молодостью и становился взрослым и серьезным человеком.

Старожилы театрального института помнят, что в 70–е годы всeм студентам после третьего курса, если они изъявляли желание, оплачивали дорогу до Москвы или Ленингpaда и обратно, чтобы они могли посетить спектакли столичных театров. Эти поездки рассматривались как своеобразная практика и даже поощрялись институтским начальством. Я тоже мечтал побывать на спектаклях Товстоногова, Любимова или Эфроса. Особенно мне хотелось посмотреть в БДТ «Мещан» с участием Евгения Лебедева. Tеатр Товстоногова я считал и считаю одним из лучших театров тогдашнего времени, в нем произошло величайшее явление: совпало время и место работы гениального режиссера и не менее гениальных актеров. Я знал, что у одного из моих однокурсников жили в Ленинграде родственники, поэтому подговорил его составить мне компанию и махнуть в Питер на ближайших же каникулах. Я надеялся, что на месте что-нибудь придумаю и сумею попасть в любимый театр, что тогда было огромной проблемой. И я туда попал, и «Мещан» посмотрел, правда, не присев, пока на сцене шло действие, ни на мгновение. Я простоял весь спектакль на ногах не потому, что считал неприличным сидеть в присутствии таких выдающихся артистов. Причина совсем в другом: в кассе не было билетов, и мне пришлось прибегнуть к известному, хотя и непростому способу нелегального проникновения в театральный зал. Возможно, кому-то он покажется не совсем эстетичным, но других я тогда (да и сейчас тоже) не знал. Точнее знал, но они были или менее надежными, или оказывались мне не по силам.

Итак, если вы хотите попасть в театр или концертный зал, а у вас нет билета (или денег на него), то поступайте так… В театр лучше всего проникать днем, в это время у вахтеров ослабевает бдительность. Вообще театральные вахтеры по придирчивости и старательности если и уступают охране какого-нибудь страшно секретного объекта, то лишь чуть-чуть. Чаще всего это бывшие военные, которые очень дорожат своим «непыльным» местом. Документы они проверяют тщательно и дотошно, на моих глазах один из них, видимо начитавшийся в детстве книг про часового, который потребовал пропуск у самого Ленина, заставил у входа в театр им. Я. Купалы показывать документы Стефанию Станюту. Вечером, ближе к началу спектакля, никакие самые веские доводы не действуют, какая бы у вас ни была причина для попадания внутрь театра, пусть вы даже принесли срочную телеграмму на имя одного из актеров — все это будет расцениваться как очередная уловка «потерявшего совесть» театрала. Кстати, в театре существует официальное положение, согласно которому любые сообщения, поступившие в адрес актеров, независимо от того — радостные они или печальные, не передаются до окончания спектакля. Это было введено еще в сталинские времена и не отменено до сих пор.

Днем же можно выдать себя за курьера, показав запечатанный пакет, посетителя администрации или бухгалтерии, родственника, разыскивающего одного из артистов; а если вы хорошо одеты и представительно выглядите, то, уверенно шагая и не оглядываясь по сторонам, имеете много шансов вообще не быть окликнутым вахтером. Пройдя из закулисной части в фойе, где обычно никого нет, и любой болтающийся может привлечь внимание, долго там не задерживайтесь, а прямиком отправляйтесь в… туалет. На часах в это время должно быть около четырех часов (раньше приходить невыгодно, а позже — опасно), и вам предстоит продержаться в туалете часа три до начала спектакля. Закрывшись в кабинке, опытный «заяц», кроме тех удобств, которые предоставляет «заведение», добавляет еще свои. Некоторые приносят складные стульчики, брезентовые подстилки, на худой конец — газеты, новичков «учит жизнь». Если дома вы привыкли просматривать прессу, сидя на унитазе, то проблем с культурным, наполнением предстоящего промежутка времени у вас не будет, захватите только с собой книгу или небольшую подшивку газет. Можно просто сидеть и наслаждаться мыслями о том, что ты уже в театре, предвкушая удовольствие от предстоящего спектакля. «Ежели это столь легко и приятно, то почему все так не делают?» — спросите вы. Не торопитесь, сейчас я перехожу к негативным сторонам предлагаемого способа. А они заключаются в том, что ведь нужно просидеть в тесной кабинке, в не очень удобном наложении несколько часов, что по силам далеко не каждому, тут нужны особая выдержка и тренированность. «Хм, — улыбнетесь вы, — как будто мы не сидели так никогда.» Сидели, не спорю, но не в таких дозах. Тут количество переходит в качество, наподобие того как, например, щепотка соли — пустяк, а съешьте ее килограмм — и вы на небесах. Учтите еще, что это не диван или кресло, где можно откинуться на спинку, да и вообще лучше не расслабляться, потому что часам к пяти придет уборщица, и нужно будет убедительно сказать «занято», а потом выйти, где-то пересидеть, пока она уберет, и незаметно вернуться обратно. В тот вечер я честно отсидел свои четыре часа, читая, как сейчас помню, «Блуждающие звезды» Шалом Алейхема, зато потом, попав в зал, я готов был находиться в любом положении, только бы не садиться, поэтому с наслаждением стоял все время спектакля. В метро я тоже ехал стоя, не присел и в автобусе, хотя пассажиров в столь поздний час было немного, а когда, проглотив на ходу ужин, ворочался, пытаясь заснуть, на раскладушке, то с завистью думал о лошадях, которые умеют спать стоя.

Это был мой первый и последний опыт, больше таких подвигов я не совершал. Не знаю, какой я артист, но как фанат я оказался одноразовым. У нас в «Христофоре» пока никто в туалете не прятался, я проверял — видимо, мы еще не достигли необходимого для этого уровня популярности, но случаи, когда зрители шли на другие любопытные ухищрения, чтобы попасть к нам в переполненный зал, бывали. Помню, однажды 1 апреля мы давали представление, которое, как и эта книга, называлось «У «Христофора» за пазухой» и состояло из наших лучших номеров за все годы работы. Билеты были раскуплены за несколько недель до начала, приехало телевидение, зрители стояли во всех проходах, кажется, даже кто-то висел на люстре (живой). А сколько народа осталось тогда еще вне зала! Приятно вспомнить.

Примерно за час до начала выступления к служебному входу срочно вызвали Перцова, нашего тогдашнего главного режиссера и автора. Он вышел и вернулся минут через пять с бегающими глазами и слегка побледневший, ничего объяснять нам не стал, отделавшись резким: «Потом!» И только на банкете после выступления смеющийся и довольный Перцов рассказал, что произошло. Оказывается, вызывала его девушка, которая, увидев Владимира, сначала долго мялась, никак не могла начать, но все же решилась: