Евгений Крыжановский - От аншлага до «Аншлага»

• Название: От аншлага до «Аншлага»
• Автор: Евгений Крыжановский
• Издательство: Макбел
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-985-6347-53-Х

История театра юмора «Христофор» от Евгения Крыжановского.

---

Тут уж наше положение стало воистину тупиковым. Вывел всех из него дикий хохот Длусского, корчившегося сзади нас от смеха и едва не катавшегося по полу. Пока он приходил в себя, мы вспомнили, что Анатолий почему-то своих песен не пел. Получилось это случайно или они так договорились с другом, не знаю, но когда Длусский рассказал нам о своем розыгрыше, мы вначале чуть было не линчевали его (и тогда никто больше не услышал бы его новых песен), но потом, хоть и с трудом, взяв себя в руки, прокрутили в голове, как все происходило, оценили свое нетерпение и наивное желание любой ценой попасть за границу и стали хохотать тоже. Немного успокоившись, мы вспомнили, что нас уже заждался сервированный стол, и еще больше приободрились. К обеду настроение поднялось у всех, а Длусский был не только окончательно прощен, но и снова стал всеобщим любимцем.

А что же новозеландец? Назавтра он позвонил, долго извинялся — как выяснилось, не пришел он по причине вполне уважительной и от него, вроде, не зависевшей, и еще раз попросил о встрече. Но у нас уже прошел к тому времени приступ детской болезни «полетов в мечтax», поэтому без сожаления мы послали своего искусителя далеко далеко, аж за Новую Зеландию… Кстати, потом мы узнали, что никто из минских коллективов, которые он отсматривал, так в эту загадочную страну и не поехал. Почему? А фиг его знает.

Валентина Николаевна Кармазинова, наш костюмер и реквизитор, женщина очень и очень ответственная. На ней лежит большая ответственность — обеспечить наших артистов реквизитом, то есть всем тем, что может понадобиться на сцене. Кроме этого, она «заведует» чистыми рубашками, выглаженными костюмами, бабочками, майками, юбками, носками, туфлями, сапогами и т. д. и т. п. Она должна держать в голове все наши программы, а их ведь около двадцати. Каждая программа обычно состоит из 10–12 миниатюр. И в каждой миниатюре — куча предметов: папки, телефоны, зачетки, стетоскопы, очки, пистолеты, авторучки… Всего невозможно и перечислить, не то что запомнить. У Валентины Николаевны все это «богатство» записано на каких-то бумажках, в каких-то записных книжках, которые она регулярно теряет и заводит заново. Кроме этого, наша «тетя Валя» очень доверчивая и немного забывчивая женщина, чем постоянно и пользуются христофоровцы, любящие кого-нибудь разыгрывать. Особенно это касается опять же Шуры Вергунова и Сережи Комиссарова. Обычно с серьезными лицами они заходят в гримерку перед спектаклем и начинают примерно такой диалог:

− Сегодня в новом номере, когда будешь снимать мантию, не забудь поднять посох и взять корону…

Валентина Николаевна, услышав про корону и мантию, которых у нас в реквизите отродясь не было, сразу же начинает нервничать, так как она же отвечает за все костюмы и реквизит, и за их отсутствие ей будет нагоняй.

− Какие посох и корона? — спрашивает она у наших проказников.

Те делают удивленные лица.

− Как какие? Вам что, Крыжановский разве не говорил? Мы же сегодня новый номер показываем, «Прятки» называется… Там еще и барабан нужен…

Бедная Валентина Николаевна, в сотый раз попавшись на эту удочку, выскакивает в коридор и с надеждой спрашивает у Володьки Воронкова:

− Вова, а что это за новый номер сегодня будет?

И подлец Воронков, мгновенно сориентировавшись, не моргнув глазом отвечает:

− А что, вы разве не знаете? Сегодня для «Аншлага» записываем новый номер, я там еще в немецкой каске выхожу…

У несчастной Валентины Николаевны глаза лезут на лоб. Мало того, что у нее ничего из перечисленных вещей нет, так еще, оказывается, этот номер пишут на видео для «Аншлага», а это уже очень серьезно, тут не должно быть ни малейшего прокола! У нее начинается тихая истерика:

− Где же я это все возьму? — чуть не плача спрашивает она.

− Ничего не знаем, — отвечают «добрые» христофоровцы, — вам же Крыжановский вчера сам звонил и предупредил.

− Что-о — о?! Мне никто вчера не звонил, меня вообще вчера дома не было.

− А почему из-за вашего отсутствия должен страдать театр и срываться запись номера, — подливает масла в огонь кто-нибудь из прикольщиков. Убитая горем Валентина Николаевна, захлебываясь в слезах, несется в костюмерную ансамбля «Ровесник», в котором она уже много лет параллельно с «Христофором» работает костюмером, в надежде найти там чего-нибудь подходящее для нового номера и сталкивается с Крыжановским, который, выслушав ее стенания, с доброй улыбкой и честными глазами говорит:

− Валентина Николаевна, ну что вы, не знаете что ли наших юмористов? Они элементарно вас разыгрывают, а вы верите… Во-первых, номер называется не «Прятки», а «Кузнечики», во-вторых, пишем мы его не для «Аншлага», а для «Смехопанорамы», в-третьих, никаких посохов и корон там нет, а всего три фрака и красные розы… семь штук…

Валентина Николаевна, сползая по стене, тихо стонет:

− Где ж я вам возьму фраки и розы?..

И только вмешательство директора нашего театра Юрия Лесного все расставляет на свои места. Но буквально на следующем спектакле все начинается сызнова…

Чем «Камеди клаб» отличается от Юрия Никулина

Последнее время одним из постоянных вопросов, задаваемых журналистами — «Почему ваш театр называется «Христофор»? или «Почему у вас в театре работают одни мужчины?», или «Откуда вы берёте сюжеты для вашего юмора?», стал вопрос — «Как вы относитесь к «Камеди клабу»? То есть журналисты хотят понять есть ли война между «старым» и «новым» юмором. Воюет ли «Камеди клаб» с КВНом против «Аншлага» со «Смехопанорамой». Вопрос конечно интересный. И ответить однозначно на него непросто. В КВНе постоянно шутят (иногда и обидно) над Дубовицкой и Петросяном, над их передачами и артистами. Однажды дело чуть не дошло до суда, когда Евгения Вагановича обвинили в воровстве шуток у КВНа. Безусловно, стойкая нелюбовь звёзд разговорного жанра, к «выскочкам» молодёжного юмора тоже существует, но я хочу сейчас поразмышлять о другом.

Как-то давным-давно выступали мы в Москве в Центральном Доме работников искусств. Он только открылся после ремонта и нас пригласили, как поздравляющих от Белоруссии. Среди зрителей была в основном творческая интеллигенция и околотеатральная публика, а среди выступающих, весь цвет театральной и киношной Москвы. В гримёрке я сидел рядом с самим Иосифом Кобзоном, чем потом долго хвалился и врал о нашей вечной с ним дружбе… Перед нашим выходом на сцену мы повторили текст, и пошли за кулисы посмотреть на выступающих, всё же не каждый день работаешь рядом с легендами советского и российского искусства. Честно говоря, концерт был не очень. Как-то перегрузили его классикой и серьёзом. Публика вежливо хлопала свои любимчикам, а любимчики, честно говоря, сами томились от скучного действа. И тут я увидел Юрия Никулина. Юрий Владимирович, как всегда был весел и обаятелен. Он стоял рядом с Олегом Янковским и рассказывал ему какой-то анекдот. Вообще, говорили, что Юрий Никулин знал наизусть около 30.000 анекдотов — астрономическая цифра. Я недавно посчитал, что знаю наизусть около 900 анекдотов и то я этим горжусь как не знаю чем, а тут 30.000… И вот наступает черёд Юрия Владимировича выходить на сцену. Зал оживляется. И мы все за кулисами тоже понимаем, что скука наконец-то закончится. И действительно, Никулин вышел на сцену и сходу рассказал анекдот:

Сидит английский лорд у камина, читает вечернюю «Таймс». Звонит в звонок. Входит дворецкий.

— Что там за шум на улице, Джеймс.

— Демонстрация проституток, сэр.

— Они что, плохо живут?

— Да нет сэр, хорошо.

— Они что, плохо одеваются?

— Да нет, сэр, хорошо.

— Они что, мало зарабатывают?

— Да нет, сэр, они хорошо зарабатывают.

— Так чем же они тогда недовольны??

— Бляди, сэр.

Зал взорвался аплодисментами. Куда делась вся утончённость и эстетство присутствующих? Я специально не заменил слово на букву «Б», чтобы не было никакой двусмыслицы. Именно ЭТО слово и произнёс Великий актёр. Со сцены. И именно после этого атмосфера в Доме актёра кардинально изменилась, и вечер прошёл на «ура» (в том числе и наше выступление).

Но я хочу заметить, что это было сказано не перед миллионной телевизионной аудиторией, а перед парами сотен знающих друг друга людей. Это было сказано не для эпатажа, а потому, что «из песни слов не выкинешь» (попробуйте заменить ЭТО слово на другое и увидите, что анекдот станет не смешным). И, наконец, это была «разовая акция» и нужная на тот момент, а не постоянное смакование ругательств из программы в программу (тут не только «Камеди клаб» имеется ввиду, но и многие другие ему подобные телепередачи). И самое главное — право материться со сцены или с экрана (ну, бывает, что без этого нельзя обойтись), надо заслужить. Талантом, возрастом, зрительской любовью. И Юрий Владимирович имел на это право. А мальчишки, вчерашние школьники, каким-то чудом попавшие на экран и матюкающиеся на всю страну так же неприятны, как матерящиеся при всех в трамвае или на улице, подонки.