Елена Черникова - Зачем?

• Название: Зачем?
• Автор: Елена Черникова
• Жанр: Современная проза

---

Ужова знала завхоза поверхностно. Вдвое моложе, дитя другой эпохи, она любила жизнь как данность, безо всяких фиг в кармане. В первую очередь она была хороший менеджер, очаровательная жизнерадостная женщина, а уж во-вторых или, скорее, в-пятидесятых - доктор от генетики. Даже диссертации свои она писала весело, с кучей помощников-соавторов, посмеиваясь и не вникая, будто играла в приключение, не ведущее к риску, року, моральным вопросам. На прежнем месте работы её опекали, снабжали материалами, помогали с карьерой - и всё это благодаря её характеру, а не учёности. Она легко схватывала новое, и оно никогда не конфликтовало в ней со старым. Ужова была из тех счастливых детей человеческих, у которых перестройка сознания - ввиду вновь открывшихся данных - происходит без трагедий. Ну была когда-то Земля плоская, а потом выяснилось, что круглая. Ну и чудесно! Что дальше?

Попав на пост директора генетического института, она для начала обрадовалась. Просто так. Ни чему-то там конкретному, а просто. Это ведь очень мило. Жена любящего мужа, мать смышленого мальчугана, а теперь ещё и директор. Вот здорово!

Во что это вылилось, вы уже частично знаете.

Но - вперёд, наше странное повествование! Вперёд!

Преобразившаяся с помощью Аристарха Удодовича, Ужова вышла из дамского салона и посмотрела на мир новыми глазами.

- До свидания! - раздалось за спиной. - Звоните при любой возможности либо потребности.

- До свидания, Аристарх Удодович, спасибо за всё. Не забывайте проплачивать мои мобильные...

- Обижаете, Маша.

- И за Машу спасибо, - ласково отозвалась Ужова, почувствовав, что изменившийся мир ей не знаком.

Покружила по улочкам Арбата, покаталась в метро, приглядывая за пассажирами, - вроде чисто. Никто не филерствует. Граждане, простые смертные, едут по своим смертным делам.

Вышла на "Чистых прудах", посидела на разрисованной, с бусинками и лентами, пёстрой лавочке, посмотрела на серое небо.

"Миллионы лет назад крокодилы были и с копытами, и с плавниками... Питались динозавриками, то есть родственниками. И всех съели... Крокодилы растут до старости. Копыта, правда, отбросили, но им это не повредило..." - таковой ход мыслей, спонтанно вернувших женщину в детство, когда она увлекалась зоологией, археологией, историей, рассмешил её каламбурчатостью.

"Господи, я ведь даже не могу отбросить копыта! Господи, а ты - есть?" - Она вдруг перешла на другой путь, как поезд в депо.

Мимо пронеслись детишки, щебеча и подпрыгивая.

Мысли Ужовой, скакавшие с Бытия Божия на бытие крокодилье и обратно, не были сейчас собственно мыслями. А чувства её - чувствами. Она и в школе, когда учитель математики рисовал прямую и говорил о бесконечности, чуть не плакала от досады. Представить себе что-либо бесконечное она не могла, впрочем, как и все нормальные люди.

А сегодня, когда ей надо было представить себе вечную жизнь - свою! - и одновременно спрятаться от людей, и одновременно спасти семью (а зачем и от чего?), и найти сбежавших секретных сотрудников, и обезопасить оставшихся в институте (от чего?), и вообще...

Всё-таки очень хочется заплакать.

Или: догнать ребятишек, проскакавших мимо минуту назад, и спросить у них - что ей делать... Устами младенца - ну, пожалуйста, поглаголь устами хоть чьими-нибудь, ну хоть какая-нибудь истина!

Малыши как чувствовали: благоразумно унеслись на другой берег пруда.

Ужова вспомнила про Петровича. Крыса он хоть и бессмертная, но ручных животных принято кормить.

Она заглянула в сумку: на дне, завернувшись в носовой платок хозяйки, мирно дремал бессмертный Петрович, за созерцание которого сейчас всё отдали бы сотни, тысячи учёных, да и неучей тоже, всего мира.

"Ему-то ещё хуже, - подумала Мария Ионовна, погладив крыску по хвостику. - Если мои эксперты проговорятся, что Петрович полноценно воскресает через пять минут после довольно длительной фаршировальной процедуры, то церемониться с ним не будут. Изрубят, изолируют каждую молекулу, чтоб не соединился сам с собой. Бизнес откроют. И будет Петрович бессмертничать в розницу. Если нас, конечно, найдут... А со мной? Чем я лучше крысы? На меня только мясорубка нужна побольше. И миксер..." Ее крупно передернуло от собственной фантазии.

Почему Ужова мыслила сейчас лишь в этом страшном направлении, она сама не ответила бы. Всегда - раньше - жизнерадостная, по-детски любящая науку, эксперименты, даже сострадающая подопытным животным, - сейчас она видела перед собой только одну картинку: мясорубка; и ни с места. "Может быть, человечество и раньше не вызывало у меня особого доверия?.." - печально спросила она у доверчиво дремлющего в сумке Петровича.

Крыса вдруг подпрыгнула: прямо над её розовым ушком запел новый мобильный, тот, что на имя завхоза.

"Ответить? Никто, кроме Аристарха, номера не знает..."

Телефон замолчал. Ошибка?

"Позвонить Ивану. Позвонить Ивану". Это само загудело в голове у Марии Ионовны. Будто включила радиоприемник, а там - позвонить Ивану, позвонить Ивану...

- Посиди смирно, Петрович, ладно? А я начинаю. Ладно? Прости меня за всё. На всякий случай. - И Ужова набрала свой домашний телефон с нового мобильного аппарата с никому не известным, неопределяемым номером.

- Маша, ты? - схватил трубку муж. - Маша, мы в окружении. Мы с Васькой не можем выйти из квартиры. Он в окно прыгал... Всё теперь известно. Спасайся хоть ты! Не приближайся к дому. Тебя ищут. - Ужов на едином духе выдал это, краем глаза поглядывая на шельмеца Ваську. Тот с наслаждением пил компот и слушал разговор.

- Я понимаю, Иван, и не выходите пока, я что-нибудь придумаю. Под окнами тоже дежурят?

- Ещё бы! Весь двор занят. И соседний тоже.

- Иван, я не смогу звонить часто, нас запеленгуют, а я не одна...

- То есть?.. - остолбенел Ужов.

- У меня Петрович...

- Кто такой?

- Крыса.

- Маша, у тебя несвоевременные шутки. Хорошо, что не козёл.

- Ваня, всё в порядке, - усмехнулась жена. - Заражённая тем же самым недугом крыса по имени Петрович спит у меня в сумке и представляет не меньший научный интерес, чем ты, Васька и я. Есть и другие... пострадавшие. Я их в отпуск отправила. В медвежий угол. Надо быстро решить главную проблему: нам всем троим сейчас стремиться воссоединиться или лучше вот так, врозь, врассыпную?

- Это, Машенька, вообще самая жгучая проблема человечества, - вдруг зафилософствовал Ужов грустным голосом.

- Ваня! Сейчас не время! - рассердилась жена.

- Не знаю, милая. Подумай сама, ты у нас источник...

э-э-э... словом, ты подумай, позвони. Ты ведь на свободе в отличие от нас... - И он положил трубку, не попрощавшись.

Несказанно удивлённый Васька отставил компот.

- Ты зачем трубку положил, пап? Маму огорчил...

- Но не убил же...

- О, и ты туда же! - возопил Васька.

- Куда?

- Я минут пять назад подслушивал через дверь, о чём болтают эти, на лестнице. Один предлагал аккуратно взорвать нашу дверь, например.

- Только один? - уточнил отец.

- Пока - да, - ухмыльнулся Васька. - Остальные ухитрились вспомнить, что мы в шестнадцатиэтажном доме не одни живём. Там столько интересных мнений! И суждений!

- А как ты подслушал через нашу дверь? Она стальная, двойная, жутко модная и так далее.

- Ну, во-первых, они там не шепчутся. Они орут во всю ивановскую. Во-вторых, ты так увлечён языкознанием, что не в курсе двереведения. Нам мастера, когда ставили эту модную штучку, врезали специальный глазок с круговым обзором и с подслушкой. Предлагали ещё добавить видеонаблюдение, но мама тогда куда-то торопилась и отмахнулась. И вообще наша дверь способна выдержать плотный многочасовой огонь из автоматического оружия.

- Вась, а Вась, - заинтересовался Ужов, - а откуда у нас взялась эта дверь? Я что-то не помню, чтобы я её заказывал. Помню, что очень шумно было при её установке. Но всё быстро кончилось. Я принял к сведению и забыл. Помню, даже расписался в каких-то бумажках. Ты не в курсе дела?

- В курсе, пап. Это новые сотрудники маме на вступление в должность подарок сделали. Один тут приходил и говорит: у нас в институте всем новым делают подарок. И вот вам, дескать, Марионна, тоже. Она ведь женщина, хоть и умная. Не вникла. Ставьте, говорит, спасибо вам большое. Дверь у нас уже четвёртый месяц, папа. Не замечал? - продолжал ехидничать Васька.

- Слушай, а вдруг они ещё тогда всё это задумали? - проявил догадливость Ужов-старший. - Ведь вакцину-то давно разрабатывали!

- А из гуманизма - дверь поставили! Что-то у них с воображением плоховато, пап. Если они такие великие учёные, что смогли такое открытие сделать, то могли бы нам в комплекте с дверью поставить маленький космодром на балконе и портативный космолёт. А то - дверь! И всё? А окна? Стены, в конце концов... Газ какой-нибудь снотворный. Запустить к нам любую гадость можно сотней способов. Ты сам подумай!

К Ужову-старшему понемногу возвращалось самообладание.

- Я понял, Вась. Дверь - просто символ. Намёк на законодательство, запрещающее вламываться к законопослушным гражданам в их частное жилище. Мамины золотые сотруднички таким способом сообщают нам, что мы все, кто в этой квартире, за этой усиленной дверью, - законны. Больные, но так надо. Легитимны. И что их научная деятельность - тоже законна. И что их сценарием такое развитие эксперимента было предусмотрено. И никаких случайностей с нами не произошло. Сплошные закономерности.