Лариса Чурбанова - Пурпурное Древо Порфирия

• Название: Пурпурное Древо Порфирия
• Автор: Лариса Чурбанова
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Я этого не допущу, - отрезал Ольгерд. - Дружина...

- Что дружина? - прервал его настоятель. - Не обманывай себя, князь! Они те же люди, и у многих из них среди этой толпы- друзья, родня и просто знакомые.

- Господи, только бы Домогара с детьми осталась дома! - вырвалось у князя. Порфирий промолчал. Слишком хорошо знал он княгиню, чтобы быть уверенным в этом.

Волхвы тем временем стали обходить толпу. Женщины пытались прятаться за спины мужей и отцов, но безжалостные руки выталкивали их. Руки соседей, тех, кто забегал занять сольцы или просто посидеть-покалякать вечерком. "Только не меня, не я, я тут ни при чем!" - животный страх объял всех, перечеркивая человеческое.

И в это самое время, словно могучий корабль под всеми парусами, в толпу врезалась Домогара. Люди расступались, давая ей дорогу, многие кланялись. А она плыла, гордо вздернув пухлый подбородок, выпятив вперед могучий бюст. Сегодня она была разодета с нарочитой роскошью- в красный бархат, затканный золотым шитьем так, что резало глаза. За ней семенили четверо ребятишек: Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбедь.

Маленькая процессия дошла почти до самой церкви, когда синерясый ухватил Домогару за руку. Возмущенная княгиня двинула его локтем, и волхв полетел в расползающуюся под людскими ногами грязь.

- Держите ее! - заверещал он, пытаясь подняться со своего склизкого ложа.

Но ни одна рука не протянулась к Домогаре. Тогда к ней подскочил другой волхв и резким движением извлек что-то у нее из-за спины.

Толпа ахнула: их взорам предстала огромная стерлядь.

- Видите, видите! Вот она колдовка! - пронзительно вскричал рослый синерясый, к тому времени уже благополучно поднявшийся, но так и не очистившийся от приставшей к нему грязи. - Гляньте, люди добрые, вот кто запасы гноит. Хватайте ее, жирномясую!

Княгиня отбивалась, но как-то вяло. Вытащенная из нее рыбина ошарашила ее едва ли не больше, чем всех остальных. Мальчиков, попытавшихся оборонить свою мать, отшвырнули во мгновенье ока. Волхв тыкал в женщину пальцем и надрывался:

- Ее вина доказана! Вы все видели! Сыщется ль среди вас хоть один человек, который скажет слово в ее защиту?

Князь с дружиной пробивались на помощь, да только стояли они в отдалении, а толпа, охватывая их, словно жирный ил, мешала продвижению. Порфирий возвысил было свой голос, пытаясь урезонить народ, но его быстро заставили замолчать. У настоятеля у самого положение оказалось достаточно шатким, ведь именно переменой веры объясняли недород. Озлобленные голодные люди уже не верили тому, к которому прежде так часто приходили за спасением и утешением. Домогара могла быть разорвана в любой момент.

Но был еще один человек, пробиравшийся к княгине. Только его толпа не задерживала, а почтительно пропускала. Слышался благоговейный шепоток:

- Изур! Сам Изур-сновидец!

- Гляди-кось, вышел из священной рощи! Отродясь такого не было!

Между тем человечек, к которому относились эти трепетные высказывания, статью своей был отнюдь не велик. Обыкновенный среднего роста мужичонка с темно-коричневыми волосами и бородкой, одетый в простую светлую рубаху и шаровары. Черные небольшие глаза его лукаво выглядывали из-под нависших бровей. Чем-то неуловимым облик сновидца напоминал медведя, хотя сам Изур сложения был скорее щуплого.

От окружавших людей его отличала почти осязаемая уверенность и бестрепетность. Он проходил, раздвигая взбудораженный народ, так же спокойно, как проходил бы по вековому лесу меж сосен и елей. Походя, Изур наступил на валявшуюся в грязи белобрюхую стерлядь. Казалось, нога должна была погрузиться в мягкую плоть и раздавить ее, но вместо этого рыба исчезла.

Толпа ахнула. А сновидец шел вперед, будто ничего не произошло. Мгновение, и он уже стоял лицом к лицу с синерясыми.

- Ну, и где ваши доказательства? - безо всякого выражения спросил их Изур.

- Все же видели, - пытался оправдаться высокий бородач. - Видели вы рыбу? - старался он вновь всполошить народ. Но теперь ему вторили только отдельные слабые и сомневающиеся голоса.

- Ну и что, - ухмыльнулся сновидец. - Хочешь, я из тебя самого не то, что рыбину, тура рогатого извлеку?

И прежде, чем волхв успел что-либо ответить, Изур пошарил где-то под его черной бородой, и в толпу попер разъяренный дикий бык. Люди брызнули в разные стороны. Но даже тем, кто не успел убежать, чудовище не причинило никакого вреда. Острые рога, пронзая человеческую плоть, не исторгли ни капли крови, не принесли боли. Тяжелые мохнатые копыта не оставили на расползающейся грязи ни единого следа.

- А ну-ка, взять энтих чудодеев, да в железа! - прорычал, задыхаясь, князь. Он с дружиной кое-как продрался к месту событий, и намерения у него были самые мстительные. Только сейчас, в минуту опасности, Ольгерд осознал, сколь дорога ему жена, на которую он так часто досадовал.

- Говорил же, сиди дома! - совсем не зло, а больше для проформы выговаривал он Домогаре, прижимая ее к себе и похлопывая по могучей спине. От пережитого испуга княгиня была непривычно тиха. Она покорно приникла к мужу и против обыкновения не произносила ни слова. Потом вдруг вскинулась, словно раненная олениха:

- Лелюшка, Лебедушка моя!

Только тут все заметили, что девочка исчезла. Кий, Щек и Хорив испуганно жались друг к дружке, а их сестры нигде не было видно.

Ближние поиски ни к чему ни приведи, Лыбедь как сквозь землю провалилась. Только потом какая-то убогая старушка вспомнила ревущую девчонку, порскнувшую как заяц в Изюброву чащу.

Бросились туда. Точнее, бросились только князь с дружиной да сновидец Изур. Старец Порфирий почел за благо проводить растерянную, чуть не обезумевшую, Домогару и мальчиков до терема.

Понемногу бег сменился быстрым шагом, и Изур опять с хитрым прищуром проговорил:

- Один камень много горшков перебьет. Всего два сквернавца, а сколько бед натворили.

Князь обернулся и перевел дух:

- Я все хотел тебя спросить, как ты дознался, что рыба та поддельная была? Вид-то у нее самый рыбный был.

- Ах, это! - ухмыльнулся сновидец. - Да я на своем веку столько настойки из спорыньи выхлебал, мухоморами заедаючи, что морок от натуры завсегда отличу, в любом обличьи. У сновидцев, княже, - посерьезнев, произнес он, - с малых лет подготовка вельми серьезная идет. А для простых случаев совет тебе дам: коли сомневаешься, нажми на око перстом. Всамоделишное завсегда двоиться будет.

Так они и шли по темнеющему голыми сучьями неуютному лесу, и князь чувствовал, что его доверие и дружелюбие к этому человеку растет с каждой минутой.

- Стой-ка, - вдруг осадил Ольгерда сновидец. Они затаились, осторожно выглядывая из-за кустов на поляну.

Под могучим дубом сидела простоволосая, с изгрязнившимся личиком девочка и любовно чесала рыжую вислоухую собаку. Пес жмурил янтарные глаза, и ласковое весеннее солнышко, невесть откуда появившееся, багряным золотом отливало в завитках его шерсти.

- Не бойся, песик, - уговаривала животное Лыбедь. - Я ведь тоже потерялась. Вдвоем-то не страшно.

Пес поднимал умную морду, будто понимая, что лопочет ему ребенок. Потом ткнулся в руку девочки и побежал.

Только теперь князь заметил трепещущие золотые крылья за спиной этой странной собаки. Ветер раздувал их, и чудо-зверь несся все быстрее, пока сияющей точкой не растаял вдали.

Князь подбежал к дочери и подхватил ее на руки.

- Лелюшка, детка, - бормотал он, обнимая девочку. - Все в порядке? Собачка тебя не кусала?

- Какой ты глупый, папа! - важно, по-взрослому, проговорила Леля. - Это не собачка, а Симаргл. Он весну принес. Только он боялся. Все вокруг были такие злые.

- А теперь он уже не боится? - ошеломленно спросил ребенка князь.

- Теперь перестал, - блаженно втягивая носом потеплевший воздух, произнес Изур-сновидец. От деревьев тянуло терпким запахом лопающихся почек. Под настойчивыми теплыми лучами парила разбуженная земля, а на русые волосы Лыбеди слетела первая в этом году бабочка.

Счастье горстями.

- Пива! - прогремело и покатилось по трактиру, оттолкнулось от почерневших балок потолка и грохнуло в дымном зеве очага. Румяный поросенок вздрогнул всей своей хрустящей запеченной кожицей, и все его четыре молитвенно задранные лапки дернулись в немом ужасе. Ароматный мясной сок брызнул в золотистый огонь, и зашипело-зачадило, словно наступили на хвост змеюке-скрытнице.

- Пива! - подхватила крик пировавшая за сдвинутыми столами компания бортников. Пустые глиняные кружки опасно застучали по липкому от пролитых напитков столу.

Трактирщик метался между столами как заяц, стараясь поспеть и там и тут. Наступившая весна-лето заметно прибавила гостей, принеся дополнительные хлопоты, но и заметный прибыток медных и серебряных монеток в заветной крынке, надежно сберегаемой в подполье. Золото случалось ох как нечасто, и хранил его хозяин отдельно- в ромейском ларчике, изукрашенном невиданными на Руси птицами-павлинами. Хвала богам, нынче гостями в трактире были не только мелкие ремесленники из ближайших деревень, спешившие в город на ярмарку. Все чаще случались и нурмане, шедшие со своего холодного мерзлого моря к теплому батюшке-Днепру. Когда и торговыми гостями, когда и предложить свои мечи и дубленые шкуры местным князьям, а то и просто пограбить в охотку. Вот и пойми их- то ли на стол подавать-кланяться, то ли в ближнем лесу с семьей хорониться! Ромеи- те совсем другие. Едут купцами в дорогой одеже, ну охрана при них, как же иначе! Очень они уважают словенское пушистое золото- шкурки горностая да соболя, бобра да свирепой серебристой рыси. Не брезгуют южане и нежным северным шелком- льном, что годиться и красавице на головной плат и младенцу на свивальничек. А пуще того охочи заморские гости до ароматного терпкого меда, что добывают в непролазных чащобах бортники. Вот и развелось их теперь- мысли трактирщика скакали сдобными колобками. "Что ж Белена опаздывает, не несет пива из подполья? Чай заболталась с кем по дороге, негодная!"