Джидду Кришнамурти - Полёт орла

• Название: Полёт орла
• Автор: Джидду Кришнамурти
• Издательство: Разум
• Жанр: Философия
• Год: 1997
• ISBN: 5-87488-010-0

«Полёт орла» — сборник текстов бесед 1969 года, проведённых Дж. Кришнамурти в Лондоне, Амстер­даме, Париже и Сааннене (Швейцария).

---

Участник беседы: Но тогда выхода нет.

Кришнамурти: Подождите, идите медленнее, прошу вас. Продвигайтесь шаг за шагом вместе с тем, кто говорит.

Участник беседы: Если тупой ум понимает, что он туп, этот ум не такой уж и тупой.

Кришнамурти: Но я не понимаю этого! Было бы чудесно, если бы тупой ум понял, что он туп, но этого нет. Или он старается навести на себя побольше глянца, становясь умом эрудированным, научным и так далее, или, если он осознаёт свою тупость, говорит: «Этот тупой ум не может ясно видеть». Так что следующий вопрос: как этому тупому и покрытому плесенью уму стать необыкновенно разумным? Что может сделать инструмент наблюдения чистым?

Участник беседы: Вы утверждаете, что когда ум ставит вопрос таким образом, он перестаёт быть тупым? Но возможно ли делать разумные вещи по недоразумению?

Кришнамурти: Нет. Мне хотелось бы, чтобы вы оставили свои умозаключения и выясняли бы, что говорит ведущий беседу.

Участник беседы: Нет, сэр. Не надо уходить от этого.

Кришнамурти: То, о чём вы говорите, сводится к попытке овладеть чем-то, что сделает тупой ум острее, яснее. Я говорю о другом. Я говорю: «Наблюдайте тупость».

Участник беседы: Без непрерывного движения и развития?

Кришнамурти: Наблюдать тупой, вялый ум без непрерывного развития искажения — как такое может случиться? Смотрит мой тупой ум — значит, увидеть ничего нельзя. Я спрашиваю себя: «Как можно сделать ум живым, ярким?» Возник ли этот вопрос из-за того, что я сравнил тупой ум с другим, более действенным и смышлёным умом и сказал себе: «Я должен быть таким же»? Вы следите? Само это сравнение является продолжением тупости ума.

Участник беседы: Способен ли тупой ум сравнивать себя с умом более сильным?

Кришнамурти: А разве он не сравнивает себя всё время с более ярким умом? Разве не это мы называем эволюцией ума?

Участник беседы: Тупой ум не сравнивает, он говорит: «Зачем мне всё это надо?» Или можно было бы выразить это и немного иначе: человек верит, что если он сумеет немного поумнеть, он достигнет чего-то большего.

Кришнамурти: Да, это одно и то же. Итак, я открыл кое-что. Тупой ум говорит: «Я глуп, если сравнивать; глуп потому, что тот человек умнее меня». Тупой ум не осознаёт, что он глуп сам по себе. Есть два различных состояния. Или я осознаю, что я глуп, сравнивая себя с вами, — это одно. Или я осознаю, что глуп, сам по себе, без сравнения, — но это уже совсем другое дело. Что у вас? Сравниваете ли вы себя и потому говорите, что у вас тупой ум? Или вы осознаёте это без сравнения? Возможно ли такое? Пожалуйста, не уходите от этого ещё немного.

Участник беседы: Сэр, а это возможно?

Кришнамурти: Прошу вас, уделите этому ещё пару минут. Осознаю ли я, что я голоден, потому что вы мне об этом сказали или потому что я чувствую голод? Если вы мне говорите, что я голоден, я могу почувствовать лёгкий голод, но этот голод не настоящий. Если же я проголодался, я действительно голоден. Поэтому я должен очень чётко выяснить, не результат ли сравнения моя тупость. После этого я могу двигаться дальше.

Участник беседы: Это подействовало на вас таким образом, что вы можете отбросить всё это и интересоваться только тем, тупой вы или нет?

Кришнамурти: Потому что я вижу истину того, что сравнение делает ум тупым. Когда в школе одного ребёнка сравнивают с другим ребёнком, этим сравнением ребёнка разрушают. Если вы говорите младшему брату, что он должен быть таким же умным, как его старший брат, вы тем самым ломаете младшего брата — разве не так? Вы не интересуетесь и не занимаетесь младшим братом, вас интересует смышлёность старшего.

Участник беседы: Способен ли тупой ум наблюдать, выяснять, понимать, если он туп?

Кришнамурти: Мы собираемся это выяснить. Прошу вас, давайте начнём ещё раз. Неужели мы не в состоянии за целое утро сдвинуться с места?

Участник беседы: Пока есть этот мотив, какой смысл в том, глуп я сам по себе или в сравнении?

Кришнамурти: Мы собираемся в этом разобраться. Прошу вас, двигайтесь несколько минут вместе с ведущим беседу, не принимая, не отвергая, но наблюдая за самим собой. Мы говорили в самом начале этого утреннего обсуждения, что революция должна произойти в самих основах нашего бытия, что возможно только тогда, когда мы знаем, как наблюдать себя. Наблюдение зависит от живости, чистоты и открытости наблюдающего ума. Но в большинстве своём мы тупы, и мы говорим, что когда мы смотрим, мы ничего не видим. Мы видим гнев, ревность и прочее, но это ни к чему не приводит. Итак, мы интересуемся тупостью ума, не тем, на что он смотрит. Этот тупой ум говорит: «Я должен быть умнее, чтобы наблюдать». У него есть шаблон, образец сообразительности, и он старается стать таким же. Некто говорит этому уму: «Любое сравнение порождает тупость». Поэтому ум говорит: «Я должен быть очень внимателен и осторожен с этим, я не стану сравнивать. Я узнал, что такое глупость, только через сравнение. Если я не буду сравнивать, как же я узнаю, что я глуп?» Поэтому я говорю себе: «Я не буду называть это глупостью». Я вообще не буду использовать слово «глупость». Я буду лишь наблюдать «то, что есть», не называя это никак. Ведь в момент, когда я называю это глупостью, я уже дал этому имя и сделал это глупым. Но если я не называю это глупостью, только наблюдаю, я устранил сравнение, устранил слово «глупый», и есть только «то, что есть». Это не так уж трудно, согласны? Прошу вас, наблюдайте это сами. Посмотрите, что сейчас произошло! Взгляните, где находится мой ум в данный момент.

Участник беседы: Я вижу, что мой ум — слишком медленный.

Кришнамурти: Пожалуйста, просто слушайте. Двигаться я буду очень медленно, шаг за шагом.

Как я осознаю, что мой ум тупой? Потому что вы сказали это мне? Потому что я прочёл книги, показавшиеся мне необычайно умными, сложными и утончёнными? Или я видел блистательных людей и потому, сравнивая себя с ними, называю себя глупым? Я должен это понять. Поэтому я не буду сравнивать; я отказываюсь сравнивать себя с кем-то ещё. Понимаю ли я в этом случае, что я туп? Не мешает ли слово «тупость» мне наблюдать? Или это слово занимает место «того, что действительно есть»? Понимаете? Итак, я не буду использовать слово, не стану называть ум тупым, не стану называть ум медленно работающим, не стану называть его как-либо ещё — но выясню, пойму «то, что есть». И тем самым я избавился от сравнения, а это наиболее тонкая вещь. Мой ум стал необычайно разумным, ибо он не сравнивает, не использует слово, чтобы увидеть с его помощью «то, что есть», он понял, что описание не совпадает с тем, что описывается. Так что же это, в действительности, такое — «то, что есть»? Можем ли мы двигаться дальше отсюда? Я наблюдаю «то, что есть», ум наблюдает за своим собственным движением. Имеется ли при этом осуждение того, что наблюдается, суждение и оценка? — вы не говорите: «Это должно быть», «Этого быть не должно»? Есть ли у ума какая-либо формула, какой-либо идеал, какое-либо решение, какой-либо вывод, которые неизбежно исказят «то, что есть»? Я должен это выяснить. Если я пришёл к какому-нибудь выводу, заключению, я не могу наблюдать. Если я моралист, если я респектабельный, уважаемый человек, христианин, ведантист, или «просветлённый человек», то или это, всё это препятствует моему наблюдению. Следовательно, я должен быть свободным от всего этого. Я слежу, не появляется ли у меня какого-либо завершающего вывода. Поэтому ум стал необычайно ясным, и он спрашивает: «Есть ли страх?» Я наблюдаю это и говорю: «Есть страх, есть желание безопасности, есть стремление к удовольствию» и так далее. Я вижу, что для меня наблюдение невозможно до тех пор, пока присутствует хоть какой-то завершающий вывод, пока имеет место хоть какое-то приносящее удовольствие движение. Итак, я наблюдаю; я обнаруживаю свою склонность к традиции и понимаю, что традиционный ум не может наблюдать. Мой глубочайший интерес состоит именно в наблюдении, и этот интерес показывает мне опасность любого завершающего вывода. Таким образом, само восприятие опасности ликвидирует эту опасность. Теперь в моём уме нет путаницы, нет завершающих выводов, он не мыслит на языке слов и описаний, и он не сравнивает. Такой ум может наблюдать, и то, что он наблюдает, есть он сам. Это означает, что революция произошла. Теперь вы исчезли — совсем исчезли!

Участник беседы: Не думаю, что эта революция произошла. Сегодня мне удалось взглянуть на ум так, как вы говорите, ум стал острее, но завтра я забуду, как это делать.

Кришнамурти: Вы не сможете забыть это, сэр. Забудете ли вы змею? Забудете ли вы пропасть? Забудете ли про бутылочку с надписью «яд»? Вы не сможете забыть это. Джентльмен спросил: «Как мне почистить инструмент?» Мы сказали: чистка инструмента — в осознании того, что делает инструмент тусклым, пыльным, нечистым. Мы описали, что делает его таким, и сказали также, что описание не является реальной описываемой вещью; так что не попадайтесь в ловушку слов. Оставайтесь с описываемой вещью, с тем инструментом, который стал негодным, мутным.