Вячеслав Миронов - Я был на этой войне

• Название: Я был на этой войне
• Автор: Вячеслав Миронов
• Жанр: Публицистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21375-7

 Чечня, 95 год. Капитан Миронов оказывается в самом центре ада под названием Грозный. Офицеру повезло — он выжил. Но сколько он видел смертей! На своих руках он выносил из пекла истерзанные тела тех, с кем еще пару минут назад делил сигарету или последний рожок с патронами… Это баллада о сибирской «махре», о русской пехоте, которая была в первых рядах штурмующих главную цитадель боевиков — дудаевского Дворца.

---

Но повезло. Доехали без приключений. Раненых вывезли. Руки себе развязали. Теперь осталось обсудить на совещании план штурма Минутки. А в том, что нам предстоит брать ее, никто уже не сомневался. Из отрывочных фраз, брошенных командиром, стало ясно, что нам продлили штурм на четыре-пять дней. По каким-то высоким мотивам Москва категорически запретила проводить авианалеты. Со своей артиллерией и огневой мощью танков и БМП мы далеко не уедем. Да уж, перспектива не из веселых.

Руководство операцией по реквизиции медицинских складов было поручено мне. Разведка в наше отсутствие проверила и установила, что склады никто не охраняет. Заминировано или нет, неизвестно, так что без саперов нам не обойтись.

Нас встречали как героев. Встречать вышел весь командный пункт бригады. Бойцы по радиостанции, пока стояли у аэропорта, вкратце обрисовали обстановку. И все ждали нашего возвращения.

— Ого, живые!

— Слышали, слышали, как вы оборону держали возле аэропорта.

— Зачем столько страха на Ролина с Седовым вы нагнали? Небось, сейчас уже звонят в Москву, жалуются на вас. Ха-ха-ха!

— Да и в рот им потные ноги. Хай жалуются, жополизы.

Такие диалоги раздавались среди прибывших и встречающих. Люди уже устали от морального напряжения. Я закричал:

— Кто вчера был назначен на «зачистку» медицинских ворот — сбор через тридцать минут у блокпоста на выезде с КП.

Мы с Юркой прошли к нашему кунгу, в руках у нас были пакеты и коробки с Сашкиной «гуманитарной помощью». Мы еще не обедали, да из-за всех этих треволнений аппетит разыгрался не на шутку. В предвкушении сытного обеда текли слюнки и в желудке урчало. Из трубы «буржуйки» над нашим кунгом валил дымок.

— Молодец Пашка, где-то дров раздобыл.

— Сейчас умоемся теплой водичкой, по соточке врежем. У меня время перед совещанием будет, хоть и подготовиться надо, а все равно часок посплю, — Юрка мечтательно закатил глаза. Я по-хорошему ему позавидовал.

— Поспать бы сейчас часа три, а, Юра?

— Было бы неплохо. Ты поскорее эти склады бери, на совещание опоздаешь.

— Да нет, я думаю, что быстро управимся.

— Возьми мне таблетки, чтобы не пьянеть, дома пригодятся.

— Возьму, если доктора укажут, какие там есть. А то могу тебе на пробу набрать — сиди и пробуй, какие понравятся — бери, мне для друга ничего не жалко.

— Слушай, а что тебя кидают во все передряги? Вроде бы и не мальчик, и старший офицер штаба.

— Я старший офицер штаба по взаимодействию, что это такое — толком никто не знает. По взаимодействию с кем? С соседями. Я уже наладил его. По взаимодействию между батальонами? Это не моя проблема. Вот и получается, что придумали эту должность, и на какой хрен — никто не знает. Она, кстати, вводится только на время боевых действий. В мирное время я в своей части просто старший офицер штаба. Да и не люблю я без дела сидеть. Зверею.

— А мы, грешным делом, думали на тебя, что ты стукачок от особистов. Прикомандировали в самый последний момент. Конкретных обязанностей нет А сейчас присмотрелись. Наш парень. Такая же «махра», как и все.

— Ну и хорошо. Эй, Пашка, открывай двери, а то руки заняты, — я постучал локтем в дверь.

Дверь распахнулась. Мы ввалились в кунг. Внутри было тепло. Пашка приготовил обед, заварил чай. На печке грелась вода. Мы свалили все наши «подарки» на топчан.

— Разбери, что там. Мы сами толком не знаем. Мы пойдем умоемся, — сказал Юрка.

Я тем временем сбросил с себя оружие, бронежилет, бушлат, потянулся:

— Хорошо! Это же надо, а в мирной жизни люди ходят без всего этого железа. Здорово. Ладно, идем умоемся, а то мне скоро колонну вести и витамины добывать.

Мы вышли наружу. Юрка тоже сбросил с себя всю «сбрую». От спин наших валил пар. Поливая друг друга, мы долго мылись. На войне испытываешь большое удовольствие от маленьких радостей, на которые в мирной жизни ты не обращаешь внимания. Вспоминаешь об этом, только когда ощущаешь их. По возвращении домой, наверное, все опять пойдет как раньше, и не будет столько удовольствия при обычном умывании и при затяжке хорошей сигаретой. Там достаточно просто открыть кран с водой, а еще лучше — залезть в ванну. О, ванна, я готов о тебе сложить целую оду. Потому что когда больше двух недель ты грязен, как свинья, то ванна начинает тебе сниться, как женщина, и ты ее желаешь не меньше, чем женщину. О бане я просто умолчу. Это просто эфемерная надежда. Надоедает просто обтираться дешевым одеколоном или дешевой водкой, лишь бы смыть с себя пот и жир, вновь ощутить себя цивилизованным человеком. Или, скажем так, человеком, не далеким от цивилизации. Если перестать следить за своим обликом, то очень легко опуститься. Наступает отупение, полнейшая апатия, наплевательское отношение к своей жизни и к жизням своих сослуживцев. Может произойти и психологический срыв. Поэтому командиры и гоняют своих подчиненных за внешний вид. Хоть чем-то, но заставляют их помнить о своем человеческом облике, а уже исходя из этого — и обо всех остальных ценностях, вроде гуманизма, взаимовыручки и т. д. То же самое и с сигаретами. Дома ты можешь просто купить пачку любых сигарет в любом киоске, были бы только деньги. А здесь это культ.

Когда мы вернулись в кунг и увидели, что положил в «гуманитарную помощь» Сашка, то настроение заметно улучшилось. На столе стояла открытая бутылка дагестанского коньяка, колбаса копченая трех сортов, рыбные консервы импортные в масле, сыр и — о чудо — лимон! Тонко нарезанный лимон, посыпанный сахаром, уже дал прозрачный желтоватый сок и благоухал. Запах лимона забивал запах грязных тел, нестиранных носков, дешевого одеколона, лука, кожи и много еще какой гадости. Лимонный запах господствовал над всеми ароматами.

Мы начали есть. Желудки подводило от голодухи. Первым делом мы откупорили дагестанский коньяк. Налили, понюхали. М-м-м-м, неземной запах.

— Поехали, — сказал Юрка, чокаясь со мной и Пашкой.

Все выпили, выпили по привычке, как водку, на выдохе, не почувствовав вкуса. Но во рту остался привкус коньяка, его аромат. Никто не торопился закусывать. Все сидели, наслаждаясь внутренними ощущениями. Потом не торопясь взяли по ломтику лимона и положили в рот. Как это здорово!

— Ладно, мужики, вы можете еще долго здесь расслабляться, а у меня десять минут до выезда. Так что я по-быстрому, — сказал я, наливая себе полстакана коньяку и пододвигая закуску поближе.

— Да-да, Слава, конечно, давай налегай, — Юрка быстро налил себе и Пашке коньяку, и мы вновь подняли наши хрустящие аэрофлотовские стаканчики.

— За что пьем?

— Какая разница! За удачу! Пойдет? — мне некогда было разводить сантименты. Хотелось поплотней поесть, хотя, как все медики утверждают, перед боем есть вредно. Вот пусть они и голодают. А то ради очередного боя отказываться от такого коньяка и такой закуски — не выйдет!

— Пойдет! — мы подняли наши «кубки» и сдвинули их.

И вновь живительная влага заструилась по горлу вниз, согревая нежным теплом все на своем пути. Юрка начал разливать по третьей. С полным ртом, набитым закуской, я показал и промычал, что мне чуть-чуть. Юрка и плеснул мне чисто символически. Встали молча, выпили, не чокаясь. Третий тост, он и есть третий. Принялись закусывать. Я пихал в рот все подряд, и сыр, и все сорта колбасы, сверху пошел лимон. Нормально. Я посмотрел на часы.

— Все, мужики, мне пора, — я встал и начал одеваться. Юра с Павлом помогли мне надеть бронежилет.

— Все, пока. Без меня не ужинайте, я, может, еще чего-нибудь достану.

— Удачи, постарайся на совещание не опаздывать, — Юрка похлопал меня по плечу.

— Давай, запоминай, что там по Минутке решат.

— Ох, чует мое сердце — харкать будем кровью на этой Минутке.

— Поживем — увидим. Пока.

— Счастливо.

Я почти бегом прошел к блокпосту на выезде с КП бригады. В мирной жизни я всегда, сколько себя помню, ходил быстро. Друзья шутили, что тороплюсь жить и чувствовать. А здесь походка у всех усталая, степенная. И никто никого без надобности не торопит.

Там уже стояло три БМП и медицинский МТЛБ — легкобронированный тягач — с характерными крестами на боках и крыше. Хотя если будут расстреливать колонну, то вряд ли пощадят и медицинскую машину. Раненый враг — все равно враг, а Женевскую конвенцию о военнопленных духи не подписывали, у них свой взгляд на происходящее, у нас свой. Кое-где мы единодушны, но в основном — нет.

Рядом с БМП и тягачом стояли офицеры. Сборная команда. Трое врачей, двое взводных из третьего батальона, взводный с разведроты. Я подошел поближе, офицеры, видимо, рассказывали анекдоты или травили байки. В другой раз я бы сам рассказал что-нибудь или послушал, но не сейчас. Через час, максимум полтора начнет смеркаться, и тогда придется все откладывать на следующий день и несолоно хлебавши возвращаться назад. Я поприветствовал, кого сегодня еще не видел.