Аркадий Аверченко - Том 5. Чудеса в решете

• Название: Том 5. Чудеса в решете
• Автор: Аркадий Аверченко
• Издательство: Терра, Республика
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-250-02716-4, 5-300-02981-5, 5-300-02566-6

В пятый том сочинений А. Аверченко включены рассказы из сборников «Караси и щуки» (1917), «Оккультные науки» (1917), «Чудеса в решете» (1918), «Нечистая сила» (1920), «Дети» (1922), «Кипящий котел» (1922). В том также вошла повесть «Подходцев и двое других» (1917) и самая знаменитая книга эмигрантского периода творчества Аверченко «Дюжина ножей в спину революции» (1921).

http://ruslit.traumlibrary.net

---

— Ну, что?.. Поговорили с покупателями?

— Гендельман! Скажите мне правду: кто вам сказал, что у него есть диабет?

— Слушайте… Раньше бы я вам не сказал, потому что вы бы из-под носу дело вытащили, но раз мы уже подписали куртажную расписку, так я вам скажу: диабет имеется у Канторовича!

Шепшович со зловещим спокойствием:

— Может быть, вы скажете, сколько у него этого диабету?

— Э-э…Мня…Тысяч тридцать пудов…

— Так-с. И почем?

— Э… семнадцать рублей пуд… Вы же сами понимаете, что раз на рынке диабету почти нет…

— Хорошо, хорошо… Скажите, это цена франко Петроград?

— А то что же!

— Тогда я вам скажу, что вы, Гендельман, не идиот — нет! Вы больше, чем идиот! Вы…вы… я прямо даже не знаю, что вы! Вы — максимум! Вы — форменный мизерабль! Вы знаете, что такое диабет, который есть у Канторовича «сколько угодно»?! Это сахарная болезнь.

— Что вы говорите? Почему же вы сказали мне, что весь диабет проходит через вас?

— А!! Если я еще час поговорю с таким дураком, так через меня пройдет не только диабет, а и холера, и чума, и все вообще, что я сейчас желаю на вашу голову!!!

Французская борьба

Французская борьба, как и всякий одряхлевший, обветшавший организм, скончалась неожиданно и по самой пустяковой, незаметной для здорового организма причине…

В один из обычных «борьбовых» дней, когда знаменитый «дядя Ваня», под звуки марша, вывел свою разношерстную команду на цирковую арену и, построив всех чемпионов полукругом, заревел своим зычным голосом:

— В настоящем международном чемпио…

— Неправда! — крикнул чей-то звучный голос с третьего ряда.

Дядя Ваня споткнулся и недоумевающе взглянул на перебившего.

— То-есть… что неправда?

— Да вот вы сказали «в настоящем международном» — это неправда.

— Что именно? — обиделся дядя Ваня. — Неправда, что он настоящий, или что он международный?

— И не настоящий он, и не международный.

— А какой же он?

— Вам лучше знать. Только он не настоящий.

Дядя Ваня пожал плечами и пошел дальше:

—..чемпионате, организованном в интересах спорта для борьбы за первенство мира…

— И это неправда, — твердо сказал голос уже из первого ряда.

— Что… неправда?

— Что вы говорите «в интересах спорта»… Ну, при чем тут интересы спорта?

— Как это… так… при чем? Спорт же — вы сами знаете…

— Знаю, знаю, — засмеялся зритель. — Потому и говорю: не верю.

Дядя Ваня скрыл смущение и гаркнул дальнейшее:

— …для борьбы за первенство Мира…

— Неправда! — крикнул кто-то из второго ряда. — И в Одессе, и в Харькове, и в Ахтырке, и в Виннице сейчас борются в цирках за первенство мира…

— Ну, так что же?

— Сколько же у вас миров, если в каждом паршивом городишке ваши дармоеды возятся на пыльных коврах «за первенство Мира»?

— Дядя Ваня, — крикнул с галерки сиплый, дружески-фамильярный голос. — Не втирай очки.

Дядя Ваня призвал на помощь все свое самообладание и крикнул:

— Победителям будут розданы следующие призы…

— Неправда!..

— Что? Господи, Боже ты мой… Что же неправда?

— Вот это… что победителям…

— Почему?

— Ну, какие они победители? Тоже спорт нашли! Ха-ха!

Дядя Ваня чуть не плакал:

— …следующие призы: большая золотая медаль.

— Неправда! Не верим!

— Да медали хоть поверьте! — стукнул страшным кулаком себе в грудь дядя

Ваня.

— Не хотим! Довольно верили! Хватить!

— Да чему ж вы тут не верите: обыкновенная большая золотая медаль…

Со всех сторон кричали:

— Неправда!

— Нет! Не может быть!

— Она не обыкновенная!

— Не большая!

— Не золотая!

— Не медаль!

— О, Господи! — надрывался дядя Ваня. — Да ведь что-нибудь борцы получат?

— По морде они получать!

— Брось, дядя Ваня! Иди спать.

— Господа, господа! Так же нельзя… Вас много, а я один. Если у публики есть какие-нибудь заявления, пусть она говорит по очереди. Вот вы… чего вы от меня хотите?

— Я? От вас? Конечно, хочу… Скажите, дядя Ваня, у вас нет продажного бензина? Я вчера в кафе принял заказ на 3000 пудов… Может, продаете?

— Господа! Это коммерческое дело, а мы… в интересах спорта…

— Борьба тоже коммерческое дело!

— Дядя Ваня! А где теперь Вахтуров?..

— Вахтуров в Одессе! Сейчас его Пеликан избирает почетным гражданином города Одессы и ее окрестностей!

— Как низко пал Вахтуров!..

Увидев, что публика как будто отвлеклась в сторону, хитрый дядя Ваня воспользовался случаем и гаркнул:

— Сегодня состоятся борьбы следующих пар…

— Неправда! — взвизгнул женский голос.

— Что неправда?

— Все неправда! Не сегодня! Не состоятся! Не борьбы! И никаких пар нет!

— Мадам, что вы! Да два борца — разве это не пара?

— Ничего подобного! Вы с вашими борцами — два сапога пара!

— Дядя Ваня, брось. Охота… Иди спать.

— Пррошу внимания! Борется первая пара: сэр Джон Кукс, Англия…

— Неправда! Он армянин! Какой же он сэр, если еще на прошлой неделе нам у Макаева шашлык подавал…

Дядя Ваня сделал вид, что не слышит.

— Сэр Джон Кукс, Англия и Лиман Фрей, негр, Тимбукту!!

— Дядя Ваня, какой же он негр, ежели он белый.

— Он очень чистоплотный… часто моется…

— Вот тебе раз!.. А говорят: черного кобеля не отмоешь до бела.

— Прошу почтеннейшую публику моих негров с собаками не смешивать! Вторая пара индус Кахута, Индостан…

— Индус? Да я с ним давеча разговаривал, — так по-ярославски и чешет.

— Он за это будет оштрафован, успокойтесь! Вторая пара…

— Дядя Ваня, — проникновенно сказал искренний юный студентик из ложи. — Мне скучно.

Солидный господин в первом ряду вынул золотые часы, взглянул на них и сказал:

— Досточтимый дядя Ваня! Чтобы не тратить зря драгоценного времени, сделаем так: пусть они не борются, а просто вы скажете нам — кто кого должен побороть. Ей Богу, это все равно. А вечер будет свободный — и у вас и у нас.

— Прравильно! — заревел мальчишка с галерки, подражая голосу дяди Вани.

Грустным, полным затаенной боли взглядом, обвел дядя Ваня всю свою понуренную команду… Всем было не по себе, все сердца щемила боязнь за будущее.

— Доборолись? — ядовито прошипел дядя Ваня. — С вами, чертями, и не в такую историю втяпаешься. Тоже, борцы выискались… Ступайте домой.

И, рявкнув по привычке: «Парад, алле!», тихо побрел за борцами, которые гуськом, с понуренными головами, убитые, молча покидали арену.

* * *

Так кончится французская борьба на Руси…

Скука человеческая вознесла ее превыше леса стоячего, скука человеческая и положить ее на обе лопатки.

Разбредутся безработные борцы, всякий по своему делу, и не скажут даже напоследок своему предводителю:

— Avе, дядя Ваня! Morиturи te salutant.

Не скажут, ибо не только не знакомы с латынью, но и по-русски подписываются так: «Борец Сиргей Петухоф».

Один час в кафе

Труднее всего угнаться за веком. Только что ты, запыхавшись, догнал его, оседлал, как следует, вспрыгнул и поехал на нем, — как он снова делает скачек, сбрасывает тебя и снова, сломя голову, мчится вперед, а ты плетешься сзади — усталый, сбитый с толку, ничего не понимающий.

Все это время я думал, что не отстаю от века, а на днях мне пришлось с горечью убедиться, что это резвое животное снова оставило меня далеко позади.

* * *

Недавно я зашел в первое попавшееся кафе на Невском.

Цель у меня была весьма скромная, но достойная всякого уважения: выпить стакан кофе. И только.

Оказывается, что в 1915 году это не считается целью. Это только средство. Не успел я усесться за столиком, как какой-то не особенно щеголевато одетый господин, чахлый и запыленный, подошел ко мне и, положив руку на край стола, спросил, таинственно озираясь по сторонам:

— Рубашки есть?

— Есть, — ответил я немного удивленный выбранной им темой разговора при столь поверхностном знакомстве со мной.

— Продаете?

— Нет, зачем же, — с достоинством ответил я. — Мне самому нужны.

— Жаль. А то бы дело сделали. Термометры вам нужны?

— Какие термометры?

— Обыкновенные, лазаретные.

Тут я вспомнил, что у меня дома не было ни одного термометра. «Заболеешь еще, — подумал я, — нечем и температуру смерить».

Это соображение заставило меня ответить с полной откровенностью:

— Нужны. Сколько?

— Что сколько?

— Термометров. Предупреждаю, что у меня немного. Могу предложить 120 гроссов.

— Господи Ииcyce! На что мне столько! При самой тяжелой болезни я обойдусь одним.

Он в ужасе поглядел на меня, отшатнулся и поспешно отошел к самому дальнему столику.