Джереми Робинсон - Кронос

• Название: Кронос
• Автор: Джереми Робинсон
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48238-2

Аттикус Янг — в прошлом спецназовец, «морской котик», а ныне океанограф — отправляется вместе с дочерью на яхте в залив Мэн, чтобы заняться дайвингом среди китов. Но внезапно из морских глубин всплывает чудовище, столь же огромное, сколь и древнее, и девушка исчезает в его пасти.

Безутешное горе Аттикуса сменяется безудержной жаждой мести. Поэтому он не отказывается от предложения олигарха Тревора Манфреда. Ученый получает в свое распоряжение самую большую в мире яхту. Взамен миллиардер хочет убитого зверя — величайший в истории охотничий трофей. Но в самый разгар охоты Аттикус совершает поразительное открытие…

---

— Держись, Джиона! — крикнул Аттикус загадочному существу, направляясь к рубке. Хромая, но передвигаясь по палубе с максимально возможной скоростью, он увидел, как корабельную пушку наводят на Кроноса, и одновременно услышал полный боли крик Андреа.

52

На борту «Титана»

Несмотря на то, что каждое движение отдавалось болью во всем теле, Андреа выплеснула накопившуюся ярость, набросившись на Тревора. Краешком глаза она видела, как рядом Аттикус с таким же неистовством налетел на Римуса, но не стала отвлекаться. Тревор, может, и не отличался особенной физической силой, но в руках он держал пистолет-пулемет, и первоочередной задачей было отнять у него оружие.

Андреа обрушила на Тревора град сильных — насколько это было возможно в ее состоянии — ударов и обрадовалась, услышав его пронзительный крик. Не обращая внимания на сыплющиеся удары, Тревор ухитрился удержать оружие и теперь пытался направить его на Андреа. Она ухватилась обеими руками за ствол.

В отчаянии Тревор нажал на спусковой крючок автомата и разрядил весь магазин в небо. Но даже после того, как патроны закончились, двое продолжали с остервенением сражаться за «хеклер». Каждый тянул оружие на себя и лягал противника. Андреа знала, что у Тревора есть запасные патроны, и она не собиралась давать ему возможность перезарядить оружие. Она тянула автомат изо всех сил, но Тревор вцепился в него мертвой хваткой. Андреа была сильнее и подтащила Тревора к себе почти вплотную, так что лица их оказались на расстоянии фута друг от друга, «хеклер» разделял их.

— Может, найдем более цивилизованное решение, дорогуша? — тяжело дыша, проговорил Тревор. Однако блеск в его глазах говорил о том, что на уме у него совершенно другое.

Андреа потянула сильнее.

— Перестаньте… называть… меня… так, — прохрипела она.

Неожиданно ей пришла в голову хорошая идея, и Андреа — вместо того чтобы тянуть — оттолкнула пистолет от себя — так, что тот врезался Тревору в лицо. Он распластался на палубе. По лбу побежала струйка крови.

Тревор ощупал рукой рану, из которой быстро вытекала горячая жидкость. Придя в ужас от вида собственной крови, он с трудом встал на ноги и с криком:

— Подумаешь, будет кровавый шрам! — бросился на Андреа.

Та с размаху ударила его пистолетом, как дубинкой. Удар пришелся Тревору в бок, но оказался недостаточно сильным, и он по инерции врезался в Андреа. Оружие выпало из рук. Противники вместе растянулись на палубе. От неудачного приземления у Андреа на мгновение перехватило дыхание. Она стала потихоньку подниматься, по-прежнему ощущая боль во всем теле — следствие избиения, учиненного Римусом в апартаментах О'Ши, — и ей это почти удалось.

Но только почти.

Андреа не заметила, как Тревор встал. Она поняла это, лишь получив сильный удар в висок. В глазах вспыхнули тысячи звезд, в ушах зазвучали колокола. Ей стало тяжело удерживать равновесие, и, как она ни пыталась сконцентрироваться и дать достойный отпор, руки отказывались повиноваться. Андреа почувствовала, что конец ее близок.

Второй удар — в живот — швырнул ее на палубу. Сжавшись от страшной боли в комок, Андреа судорожно глотала ртом воздух. Она смутно сознавала, что Тревор ходит вокруг, и, хотя ее тело уже не фиксировало боли, чувствовала, как он наносит ей один за другим удары ногой.

Наконец удары прекратились, и Андреа услышала, как Тревор говорит что-то своим обычным мальчишечьим голосом. Хотя она не видела его, но легко могла представить: вот он стоит над нею с кривой ухмылкой; волнистые белые волосы, запятнанные кровью, треплет легенький ветерок. Вообразив эту картину, Андреа разъярилась. Ничего ей сейчас не хотелось, кроме как вскочить и вышибить дух из этого негодяя. Но измученные мышцы отказывались повиноваться.

Внезапно все ее тело пронзила вспышка чудовищной боли, которая была намного сильнее, чем все, что Андреа испытала доселе. Она не выдержала и закричала. Мышцы свело судорогой. Агония была еще сильнее от осознания того, что она потеряла Аттикуса. Андреа с горечью подумала: если она позволит Тревору убить себя — а он мог с легкостью сделать это в любой момент, — то не выполнит обещание, данное Марии. Она обещала жене Аттикуса, что отправится за ним. Обещала, что позаботится о нем. Да, она попыталась вернуть его любовь и доверие, и что в итоге? Теперь ему придется оплакивать еще одного близкого человека. Нет никаких гарантий, что Джиона выживет в чреве Кроноса. И хотя «теория Ионы», предложенная О'Ши, вселила в них надежду, шансы на то, что она соответствует действительности, были все же мизерными. Аттикус вновь останется один и станет во всем винить ее.

До слуха Андреа донесся голос Тревора. Он говорил что-то насчет того, что, мол, всегда держит при себе вторую пару. Открыв глаза, Андреа увидела, как он надевает свои фирменные очки в толстой оправе. Посмотрела за спину Тревора, который стоял, прислонившись к ограждению палубы. «А здорово, что океан будет последним, что я увижу в своей жизни», — подумала Андреа. Много лет она спасала людей из смертельных объятий океана, теперь же именно он и станет свидетелем ее смерти.

Синие воды залива Мэн исчезли из вида, когда за спиной Тревора из воды поднялся черный призрак — не иначе как сама костлявая с косой явилась забрать ее. В этот момент все тело скрутила такая боль, что предыдущие страдания показались сущей ерундой. Андреа закричала, как смертельно раненный зверь. Смерть вгрызалась в мышцы, раздирая их на кусочки, сухожилие за сухожилием.

Затем боль прекратилась, и Андреа решила, что умерла.

53

На борту «Титана»

Стекла, глубоко засевшие в руке Аттикуса, причиняли невыносимую боль, но он старался не обращать на нее внимания. Если пробовать вытащить осколки, раны снова начнут кровоточить. Кровь, свернувшаяся естественным путем, а также прижженная нагревшимся стеклом, когда Тревор выстрелил в него из электрошокера, покрыла толстой коркой глубокие порезы. Аттикус понимал, что лучше оставить осколки на месте до лучших времен, когда можно будет должным образом обработать и зашить раны. Кроме того, у него сейчас были дела поважнее.

Аттикус не видел ни Андреа, ни Тревора, лишь слышал доносимый ветром голос бесноватого миллиардера. Попытавшись перейти на более быстрый шаг, Аттикус не удержался на ногах и грохнулся о палубу. Вряд ли на координацию так уж повлияли полученные повреждения, но, видимо, он все же потерял больше крови, чем предполагал. На мощном выбросе адреналина можно продержаться какое-то время, но руки-ноги откажут в любой момент. Аттикус встал и зашатался, вновь едва не упав.

И в этот миг он обратил внимание на то, что палуба наклонена под некоторым углом к горизонтали. Наклон казался незначительным, но становился больше и больше: палуба неумолимо кренилась налево. «Титан» заваливался на бок.

Кронос пробил дыру в корпусе яхты, и теперь через нее проникала вода.

Учитывая это, Аттикус продолжил путь, но уже не так быстро. Он был настолько сосредоточен на одной цели — добраться до Андреа и помочь ей, — что не услышал ни тяжелых шагов, ни хриплого сипения приближавшихся сбоку. Что-то огромное накинулось на него, подминая под себя. Следом на Аттикуса обрушился град ударов.

Он с трудом поднял голову и увидел Римуса, который одной рукой сжимал свое окровавленное горло, а другой наносил удары. В глазах гиганта читалась одержимость человека, знающего, что скоро умрет, но желающего утолить жажду мести перед тем, как отправиться в преисподнюю. Хотя в ударах Римуса уже не было столько силы, сколько прежде, они причиняли избитому и израненному телу Аттикуса сильную боль.

Аттикус поднял ногу, намереваясь ударить противника коленом в пах, но вместо этого попал по заднице. От неожиданности Римус наклонился вперед, и этого оказалось достаточно для Аттикуса, чтобы схватить гавайца за рубашку и изо всех сил толкнуть в сторону, спихивая с себя.

Аттикус повернулся на бок и, держась за леер, попытался встать на ноги. Но недостаточно быстро. Позабыв про истерзанное горло, из которого хлестала кровь, Римус, широко расставив руки, налетел на Аттикуса. Тот не мог не признать, что его противник, хоть уже и плохо соображает от большой потери крови, остается серьезным бойцом.

Быстро поняв, что попадет в медвежьи объятия Римуса, если дернется влево или вправо, Аттикус просто свернулся на палубе в тугой комок. Его расчет оказался верен. Римус не удержался на ногах на кренящейся палубе.

Он, вероятно, смог бы ухватиться за поручни ограждения, но споткнулся об оказавшегося на пути Аттикуса и окончательно потерял равновесие. Ударившись о поручни, Римус на мгновение завис в воздухе, потеряв опору под ногами, но затем верхняя часть туловища перевесила — и гигантская туша рухнула за борт.