Крейг Макдоналд - Убить Хемингуэя

• Название: Убить Хемингуэя
• Автор: Крейг Макдоналд
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-03189-3

2 июля 1961 года на вилле в Кетчуме, небольшом городке штата Айдахо, прогремел выстрел. Патриарх американской литературы, кумир не одного поколения читателей Эрнест Хемингуэй свел счеты с жизнью, покончив с собой. Сценой его самоубийства начинается роман американца Крейга Макдоналда «Убить Хемингуэя».

Спустя четыре года после смерти «папы Хема» открывается конференция, посвященная его творчеству. Четвертая жена и признанная вдова писателя Мэри Уэлш обещает открыть миру тайну «самоубийства века». Но далеко не все хотят, чтобы вся правда о жизни и смерти кумира читающей Америки стала известна…

---

Ласситер только покачал головой.

Господи, именно это ему сейчас и нужно – чтобы Мэри сошла с рельсов и начала рассказывать пикантные подробности из жизни этого знаменитого бабника, Ласситера. Ричард крикнул из-за стойки:

– Мэри тут рассказывала нам про ее несчастье с беременностью в сорок шестом, Гектор.

Ричард хорошо знал эту историю, поэтому не было необходимости внимательно слушать, можно сосредоточиться на своем решительном и более опасном броске, пока Мэри продолжала бормотать:

– Молодожены Хемингуэи путешествовали по Сан-Вэлли в августе сорок шестого года. У Мэри оказалась внематочная беременность, и открылось внутреннее кровотечение.

Оплодотворенное яйцо не добралось до матки и пристроилось в одной из фаллопиевых труб Мэри. Труба лопнула, открылось сильное кровотечение. Врачи приговорили Мэри, когда ее вены сдали и они не смогли нащупать пульс или влить ей плазму. Она велели Папе попрощаться с Мэри. Папа заявил, что это бесполезно, поскольку она все равно без сознания. Это был прямо-таки момент из «Прощай, оружие».

Но Папа оказался на высоте положения. Хемингуэй всегда проявлял себя лучшим образом, когда дела обстояли по-настоящему плохо.

Ричард невольно улыбнулся, возясь с формочками со льдом: вне всяких сомнений, во время кризиса никого лучше Папы не было. Хем, которому велели попрощаться с женой, вместо этого взял бразды правления в свои руки. Главный хирург отсутствовал: уехал на рыбалку. Оставшиеся не могли ничего сделать. Они списали Мэри как умирающую. Поэтому Эрнест надел зеленый халат и маску и велел интерну сделать надрез в поисках вены. Эрнест сам ввел иглу и через нее плазму. Он заблаговременно убрал все пузырьки воздуха, чтобы ввести плазму правильно. Папа в самом деле спас Мэри, тогда как интерн только смотрел на него с отвисшей челюстью. Ричард взглянул на Ханну. Увы, эта шотландская девица слишком здорова, чтобы дать ему возможность спасти ее во время неудачных родов…

Мэри сказала:

– Пять бутылок плазмы, два переливания крови и долгое время под кислородной маской, но мне удалось выкарабкаться. После этого все медсестры считали Папу настоящим героем! Как же он этим упивался! Хотя самое главное – Папа воспринял это как убедительное доказательство, что даже в самом безвыходном положении последнее дело сдаваться, а надо послать судьбу к такой-то матери, как он говорил. Еще он сказал, что никогда не видел никого, вообще никого, так близко к краю.

– Получается, что он был замечательным человеком, на которого можно было положиться в беде, – заметила Ханна. – Брал все на себя. Умел позаботиться о своей женщине.

Вмешался Ричард.

– После этого несчастья в Каспере вы уже не могли иметь детей, правильно? – Он остро ощущал, как внимательно за ним следил Ласситер, когда он наливал напитки в стаканы автора детективов и Ханны. Разумеется, он ничего туда не подливал, но от такого пристального внимания руки Ричарда слегка тряслись.

Мэри покачала головой, подвинула поближе к себе пепельницу, сделанную из африканской безделушки, и подобрала под себя ноги. Подмигнула Ханне.

– Верно. После «несчастья» мне перевязали оставшуюся трубу.

– Папа был этим очень расстроен, – сказал Ричард от бара, – верно?

– Да, мы… поссорились, – сказала Мэри. – Знаете, мы даже выбрали имя для нашей малышки: Бриджит.

– Очень красивое имя, – сказала Ханна. – Очень подходит к фамилии.

– Да, но каким грузом эта фамилия была бы для нашей маленькой Бриджит, – сказала Мэри. – Разумеется, ей не суждено было родиться. Она умерла, так и не побыв живой, а затем и Эрнест умер, прежде чем он был по-настоящему мертв, а теперь оба они мертвы. У Папы было три сына, и он всегда хотел дочь.

– У Марты с Папой тоже не было детей, верно? – спросила Ханна.

Мэри повернулась к Ханне.

– Марта соврала Эрнесту, – сказала вдова. – Зная, что Папе ужасно хочется маленькую девочку, Марта все же вышла за него замуж, хотя знала, что бесплодна в результате неудачного аборта. Или нескольких абортов.

Ричард закончил наливать напитки. Господи, он тут здорово насвинячил. Он огляделся, нет ли полотенца, чтобы вытереть лужу. Весь на нервах, сам поддатый, да еще и этот клятый Ласситер с него глаз не сводит – удивительно, что он вообще справился. Он посмотрел вокруг, разыскивая поднос, на который можно было бы поставить стаканы.

Ханна обратилась к Ласситеру:

– У вас есть дети, мистер Ласситер?

– Была дочь, – ответил Ласситер севшим голосом. – Она умерла, когда ей было три года. Проблемы с сердцем.

Ласситер встал и направился к бару, черт бы его побрал!

Прежде чем Ричард смог отреагировать, он схватил стакан Мэри и свой собственный чай со льдом.

– Я помогу, амиго, – Ласситер с улыбкой понюхал напиток Мэри и свой собственный чай. – Из вас получился бы отличный бармен, приятель, – тихо добавил он.

Ричард молча смотрел на него и старался скрыть, что ноги трясутся. Он приказал себе не краснеть, но чувствовал, как колотится пульс в ушах.

Ласситер подмигнул, сделал несколько шагов и протянул стакан Мэри. Ричард передал Ласситеру второй стакан с чаем со льдом для Ханны и затем быстро двинулся к бывшему креслу Папы, пока автор детективов в него не уселся.

Мэри улыбнулась, когда Ласситер протянул ей стакан.

Ласситер снова сел рядом с Ханной и чокнулся с ней стаканами.

– За прекрасную малышку и быстрые роды, – сказал он.

Ричард Полсон поднял брови и собрался сесть рядом с Мэри. Она подняла палец, затем поднесла стакан к губам. Ричард смотрел, как она его осушила залпом и протянула стакан ему:

– Повторить?

Зелье гуляло по венам вдовы уже полчаса. Она казалась пьяной, но, черт, виновником вполне мог быть джин. Ричард пытался задать ей вопросы, заложить плацдарм для своей последующей атаки. Ханна постоянно мешала ему своими пустяковыми вопросами, относящимися к домашним делам, чем раздражала и утомляла Ричарда.

А Ласситер? Казалась, что у него собственная странная повестка дня. Он продолжал возвращаться к неоконченным рукописям Папы, и все его вопросы были многозначительными и напыщенными.

Но зелье уже начало действовать на Мэри, это было видно по ее глазам. Она стала быстрее говорить, отвечала ненормально резво. В ее ответах теперь сквозила несдерживаемая искренность, у нее появилась тенденция говорить монологами.

– Самое время, чтобы кто-нибудь до меня добрался, – внезапно сказала Мэри, гася окурок в пепельнице. – Если честно, я не уверена, что Дики способен рассказать мою историю, но, по крайней мере, он вроде искренне заинтересован в информации. И он доказал, что разбирается в работах Папы. Не так, как большинство других, которые стремятся использовать великого человека и художника в своих мелких целях, в своих поганых диссертациях. И теперь, черт возьми, пришел мой черед. Видит Бог, эта сука Марта смогла бы сама написать историю своей жизни с Папой, если бы ей удалось перешагнуть через свое слоновое эго – а этого она никогда не сможет сделать. О Хэдли, ангеле во плоти, уже одну книгу написали, вторая, как я слышала, тоже скоро выйдет. Паулина тоже уже погрелась в лучах солнца.

Мэри оглянулась через плечо на черно-белую фотографию в рамке – она сама с президентом Кеннеди.

– Я единственная, кто остался, чтобы нести крест и вести Папины битвы. Бороться с юристами и издателями. Следить, чтобы Скрайбнер[20] нас не обманывал. Отправлять все, что еще осталось, в печать. Нянчиться с репутацией Папы, причем Репутацией с большой буквы. Мне пришлось торговаться с Кастро, чтобы вывезти все наши рукописи с Кубы. Это стоило нам Финки и «Пилар». И еще эти так называемые ученые. Милостивый боже! Все эти стервятники, которые кружат над домом, стремятся увидеть письма и стихи. Мерзкие гиены, которые умоляют дать хотя бы взглянуть на неопубликованные рукописи: «Райский сад», книгу про Африку и другие мелочи. Шакалы, ищущие в помойке огрызки, которые они могли бы как-то использовать в своей психологической акробатике, которую они называют литературной критикой. Отвратные, грязные паразиты.

Ричард сжал зубы и подумал: чтобы ты сдохла, старая шлюха! Так нападать на его профессию, особенно в присутствии этого гребаного макулатурщика Ласситера?

В присутствии Ханны, его студентки? То есть жены? Неважно… Немыслимо. Непростительно. Что же, теперь он поближе познакомился с Мэри. Теперь он знает, с чем ему придется столкнуться. И Ласситер, похоже, здесь прочно обосновался.

Он вернется, застанет Мэри одну и скормит ей большую дозу этого зелья. Он взглянул на Ханну, которая сидела рядом с Ласситером, снова полуобнимавшим ее за плечи, – они напоминали пару. Наверное, этот флирт Ханне нравится. И ей, возможно, также по душе нападение Мэри на его профессию, поскольку часть этих обвинений и Ханна недавно высказывала, правда, в более мягкой форме. Может быть, если он достанет побольше зелья, он на каком-нибудь этапе попробует его на Ханне. Выяснит, что она в самом деле о нем думает.