Владимир Фильчаков - Абсолютная власть

• Название: Абсолютная власть
• Автор: Владимир Фильчаков
• Жанр: Научная Фантастика

Тайники души.

---

Нас похвалил президент. Но не этим я был доволен. И даже не тем, что президент пообещал выплатить премии за удачное освобождение заложников. Я был доволен тем, что наконец-то у нас в стране появился отряд, который поставит непреодолимый заслон тварям, воюющим с безоружными женщинами, стариками и детьми.

Эпизод пятый. Первый на Марсе.

Мы уже полгода болтались в космосе. Экспедиция на Марс, будь она неладна совсем. Экипаж подбирали лучшие психологи по результатам многочисленных тестов. Выходило, что мы трое как нельзя лучше подходили друг другу. Два американца, Энтони и Джон, и я. По тестам было все хорошо, даже более чем, но попробуй, поживи шесть месяцев в замкнутом пространстве размером с малогабаритную двухкомнатную квартиру! К концу полета мы тихо сходили с ума друг от друга. Больше всего меня раздражал Энтони. Бреясь по утрам, он всегда мычал одну и ту же мелодию. Однажды он спел нам эту песню, там было что-то про вольный ветер, вольного парня, которого полюбила вольная девушка. Песня как песня, но когда слышишь ее ежедневно в течение ста восьмидесяти с лишним суток... Джона тоже раздражала эта мелодия, хоть он и старался не подавать виду. Я всегда пытался мысленно отключиться, когда Энтони начинал бриться, представлял себе, что я нажимаю кнопку на пульте, и звук исчезает, и мне это часто удавалось, особенно в начале полета. Но теперь песня звучала уже у меня в голове, и, как я ни пытался не слышать ее, она лезла во все щели моей измученной души.

Джон раздражал меня своей привычкой разглядывать себя в зеркале. Он мог делать это часами. Какое-нибудь мифическое пятнышко на лице, зародыш будущего прыщика, приводило его в ужас. Он травил его лосьонами, даже пользовался втихаря неприкосновенным запасом спирта, чтобы прижечь, придавить и уничтожить. А еще он заводил разговоры о том, как за ним будут увиваться девушки, когда он вернется, овеянный космической славой первого человека, ступившего на Марс. Эту тему он просто обожал, и мы с Энтони тихо матерились, я по-русски, Энтони по-английски, когда Джон живописал нам, как он будет выбирать себе подругу, и какая она будет. Этакая Барби с длинными ногами, огромной грудью и осиной талией. Мне, в отместку, хотелось завести себе в подружки маленькую и толстую русскую бабу, которая будет уметь стряпать блины и ставить русский квас, который я обожаю.

Вполне возможно, что и я, в свою очередь, чем-то выводил из себя своих напарников, но они молчали, ничем не давая понять, что им во мне что-то не нравится.

Энтони жутко завидовал мне и Джону, хотя и не подавал виду. Он должен был оставаться на орбите вокруг Марса, как командир корабля, в то время как мы будем спускаться на поверхность для высадки. Я завидовал Джону, который и должен был стать тем самым первым человеком на Марсе, черт бы его побрал совсем. Я имею в виду Джона, а не Марс.

Марс приближался так медленно, что хотелось открыть люк и бежать бегом, чтобы ускорить встречу. Наконец мы провели последние корректировки курса и стали ждать, когда планета сорвет нас с гиперболической орбиты и заставит вращаться вокруг себя. В этот день все заметно волновались. Если в расчетах окажется хоть маленькая ошибка, мы пронесемся мимо, Марс забросит нас в сторону Юпитера, а уж вернуться оттуда нам никак не удастся - не достанет горючего. Мы провели сеанс связи с Землей. Это веселая штука - сеанс связи. Джон говорит что-нибудь в микрофон, а потом мы ждем семь минут, пока придет ответ - три с половиной минуты на то, чтобы наше сообщение дошло до Земли, три с половиной минуты на то, чтобы ответ дошел до нас. Диалог получается примерно такой:

Джон. Земля, Земля, я "Марсолет", как слышите меня? Прием.

Энтони. Сегодня опять буду смотреть "Звездные войны", Нравится мне этот фильм, черт его раздери!

Я. И охота тебе смотреть эту муру?

Энтони. Почему мура? Классный фильм.

Я. Какой же классный? Ты погляди, как они там летают, с какой скоростью мимо друг друга. И представь, какие перегрузки они должны испытывать при разворотах. Да их сплющило бы в лепешку!

Энтони. Ах, Юри, не будь таким занудой! Если все показывать правильно, как тогда выглядел бы космический бой? Это была бы жуткая скука! А твой любимый фильм какой?

Я. Никакой.

Энтони. Разве так можно? А книжка? Любимая книжка? Тоже нет? Ну, знаешь ли... Так нельзя! А композитор? А художник?

Я. А у тебя кто любимый художник? Он что рисует? Комиксы?

Энтони. А хоть бы и комиксы. Но у меня он хотя бы есть.

Я. У меня тоже есть. Куинджи. Слыхал?

Энтони (уважительно). Нет, не слыхал. Он кто? Еврей?

Я. Он обрусевший грек. И книжка любимая у меня есть, и фильм. Только мне не хочется об этом говорить...

Земля. "Марсолет", я Земля, слышу вас хорошо. Прием.

Я отлетаю в сторону, делая вид, что обиделся. Энтони замучил всех "Звездными войнами". За время полета он посмотрел их раз пятьдесят. Видеомагнитофон у нас один, а спрятаться особо негде, вот и мы с Джоном были вынуждены смотреть вместе с Энтони. Джон любил смотреть мультфильмы про Тома и Джерри. Ну ладно бы раз в неделю, но каждый день... Я же не отдавал предпочтения ничему, практически ничего не смотрел.

Вот так мы и летели себе к Марсу. Интересно сделалось тогда, когда Марс можно стало рассматривать в бинокль. Каждый из нас, если был свободен от вахты, прилипал к иллюминатору и до боли в глазах вглядывался в поверхность планеты.

- Где каналы? - возмущался Джон. - Почему я не вижу каналов?

- А их нет, - с тайным злорадством отвечал я. - Их давно уж не видно. Да и были ли они вообще? Первые телескопы были такими несовершенными.

- А я утверждаю, что не Марсе есть жизнь! - горячился Джон. - Вот увидите - мы высадимся и найдем жизнь!

- Ну-ну, - скептически осаживал его я. Мы и так уже герои - никто из людей так близко не приближался к Марсу. Если мы еще высадимся на планету, то наши имена навеки будут высечены на скрижалях истории космонавтики. Ну а если мы еще откроем на Марсе жизнь... Нам воздвигнут памятники! В полный рост.

- Я не понимаю твоей иронии, Юри, - говорил Джон. - Такое впечатление, что тебе вовсе не хочется высаживаться на планету. Давай скажем Земле, что ты неважно себя чувствуешь, и ты останешься на орбите?

- Ну уж нет! Я прекрасно себя чувствую, если не считать запора, но вы тоже мучаетесь запорами - это последствия многомесячного принятия консервированной пищи. Мы все в равном положении. Но свое право высадиться на планету я буду отстаивать с оружием в руках. Одним словом - не зли меня - убью!

Мы смеемся шутке и оставляем эту тему. Но в моей голове появляется дьявольская мысль. Я гоню ее, топчу, засовываю как можно глубже, но она высовывается и вертится в голове. Мысль подленькая - нужно сделать так, чтобы Джон не смог стать первым человеком, ступившим на поверхность Марса. Он сейчас подсказал метод для осуществления этой мысли - сделать так, чтобы Джон неважно почувствовал себя перед высадкой.

Но это же свинство! Это подлость! Хуже этого ничего нет! Ладно, ладно. Не думать об этом!

Очень легко сказать - не думать об этом! Именно об этом только и думается! В эту ночь я не могу заснуть, вращаюсь в своей подвесной кровати как волчок. Ну надо же такому случиться! Зачем, зачем Джон подсказал мне эту идею? И тут меня прошибает холодный пот - а если эта мысль запала и Энтони? Он может исполнить ее по отношению ко мне! Кто знает, что на уме у этого американца? Через несколько часов я практически убедил себя в том, что Энтони начал строить козни против меня и мне нужно быть начеку.

Вот так, запросто, я заработал себе навязчивую идею.

Сегодня мы должны перейти на круговую орбиту. Джон весь день торчит у клавиатуры бортового компьютера, в тысячный раз проверяет параметры траектории. По его расчетам все должно пройти нормально. Я не выспавшийся, злой, да тут еще волнение по поводу орбиты, и ночные мысли, которые сидели в голове как заноза...

Уф, на круговую перешли. Слава Богу! Энтони, как только переход совершился, принялся нервно болтать, у него открылось что-то в организме и его понесло. О чем он только не говорил! И о том, что его папа будет им гордиться, и о том, что все будут просить у него автографы, и о том, что Марс - необычайно красивая планета. В числе прочего заявил:

- Черт возьми, ребята, как я вам завидую! И тебе, Джон, и тебе, Юри. Эх! Полетите туда, к марсианам и марсианкам, а мне болтаться здесь.

Он расчувствовался немного, вытер слезинку обшлагом рукава. Джон посмотрел на него сурово и сказал:

- Завидовать - глупо.

А я весь подобрался внутри. Вот! Именно этого я и боялся! Завидует! Еще как завидует! Настолько, что высказал это вслух. Так-так. Теперь мне придется держать ухо востро. Во-первых, каждую тубу с питанием проверять, не наколота ли шприцем, во-вторых, каждый глоток из шланга делать и бояться, а не намазан ли мундштук каким-нибудь слабительным. Почему я этого боялся? Ну как же! Ведь у меня в голове созрел дьявольский план. Я думал о том, что проколю тубу с супом, например, иглой, и через шприц введу в него слабительное, которое мы употребляем в малых количествах. Одной капли этой штуки хватает на то, чтобы тебя пронесло со скоростью воды в водопаде, а я намеревался вколоть туда целый кубик. Не сейчас, а когда мы с Джоном останемся одни. Его скрутит, он будет сидеть в сортире, привязанный к унитазу в прямом и переносном смысле, ему придется доложить на Землю. Можно, конечно, питьевой мундштук помазать, но это малоэффективно.