Хэммонд Иннес - Крушение «Мэри Дир», Мэддонс-Рок

• Название: Крушение «Мэри Дир», Мэддонс-Рок
• Автор: Хэммонд Иннес
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00829-9

Отправившиеся в плавание на яхте путешественники натолкнулись в море на огромное безмолвное судно «Мэри Дир». Оказалось, что оно потерпело крушение. Яхтсмены решают разыскать уцелевших в крушении.

Несколько английских моряков в марте 1945 года плывут из Мурманска с грузом — слитками серебра. Судно подрывается на мине, и оставшиеся в живых; моряки попадают в лагерь для интернированных по обвинению в мятеже.

Герои романов X. Иннеса «Крушение «Мэри Дир» и «Мэддонс-Рок» попадают в невероятно опасные ситуации на море и на суше.

---

– О Господи! – заорал я. – Нас же несет прямо на Минкис!

– Пока все в порядке, – ровно сказал он, словно успокаивая меня.

Но я не верил ему. Как может быть все в порядке? Впереди рифы и мили подводных скал. Стоит нам наскочить на них…

– Надо что–то делать! – в отчаянии простонал я. Он не ответил, а продолжал рассматривать в бинокль

море за кормой.

Я не знал, что предпринять. Внешне он казался спокойным и вроде бы контролировал ситуацию, но я–то видел, что его физические да и моральные силы полностью исчерпаны.

– Нам надо обойти Минкис, – пытался я внушить ему. – Когда мы обойдем Минкис, все будет в порядке! – Я бросил штурвал и направился к сходному трапу. – Пойду запущу машину!

Но, когда я поравнялся с Патчем, он схватил меня за Руку:

– Вы что, ничего не понимаете? Мы идем ко дну! – Его лицо было таким же каменным, как и пристальный

взгляд темных глаз. – Я не стал говорить вам, но вода поступает через переборку. Я это заметил перед тем, как сменить вас.

Он отпустил мою руку и снова поднес к глазам бинокль, пытаясь что–то отыскать в сером небе, по которому неслись гонимые ветром облака.

– И как долго… – Я замолчал, боясь произнести это вслух. – Как долго мы сможем продержаться на плаву?

– Не знаю. Может, несколько минут, а может, час–два… – Он опустил бинокль и удовлетворенно кивнул: – Шанс, конечно, невелик, но… – Он обернулся ко мне и пристально вгляделся, точно пытаясь определить, надежный ли я человек. – Мне нужно, чтобы давление пара обеспечило работу машины в течение десяти–пятнадцати минут. Вы готовы идти вниз и поддерживать огонь? – Он добавил, помолчав: – Должен предупредить: если прорвет переборку, у вас внизу совсем не будет шансов!

Я заколебался:

– Как долго мне надо работать там?

– Я думаю, часа полтора. – Он бросил мимолетный взгляд на правый борт, чуть заметно кивнул и схватил меня за руку: – Давайте, действуйте! В первый час я буду помогать вам!

– А как же судно? Если оно налетит на риф…

– Не налетит. Мы идем точно в миле от бакенов. Тут, внизу, опасность, казалось, отдалилась. Тепло

и свет топки, сияние огня утешали. Теперь, когда я не видел, как волны бьются о рифы, мной овладело ложное чувство безопасности. Только шум волн за тонкой обшивкой да блестящие ручейки, стекающие от заклепок, напоминали о беде. Да еще, пожалуй, накренившаяся на нос палуба и грязная вода, черная от угля и блестящая от масла, плещущаяся под ногами. Мы бросали уголь как сумасшедшие, плечом к плечу, совершенно позабыв про усталость. Прошла, казалось, целая вечность, но переборка пока держалась. Наконец Патч, посмотрев на часы, отбросил лопату:

– Я иду на мостик. Продолжайте поддерживать огонь, пока я не дам сигнал «полный вперед». Тогда включайте машину и идите прямо на мостик. Договорились?

Я молча кивнул. Патч натянул фуфайку, шатаясь, прошел через машинный зал и исчез. Теперь, когда я остался один, плеск волн, бьющих в обшивку, казалось, усилился. Посмотрев на часы, я отметил – двадцать минут восьмого.

И снова я начал бросать уголь, ни на миг не забывая о нависающих надо мной листах корпуса и накренившейся палубе. В любой момент этот освещенный, теплый мир мог уйти под воду! Вода уже залила днище и крутилась возле моих ног.

Половина восьмого! Без четверти врсемь! Когда же он прикажет запустить машину?

В какой–то момент я остановился, вынужденный опереться на лопату, в полной уверенности, что палуба под моими ногами как–то странно накренилась. С ужасом смотрел я на протекающую переборку и думал: «Что же он делает там, на мостике? Что за незначительный шанс, о котором он обмолвился?»

Я совершенно выбился из сил, нервы были напряжены от страха и долгого ожидания – и вдруг я потерял веру в капитана. Что я о нем знаю? Мои первые впечатления об этом человеке – задавленном, выведенном из себя обстоятельствами – усилились от грозящей опасности.

Вдруг сквозь шум котельного отделения до меня донесся слабый звук из переговорной трубы. Было уже почти восемь. Я отбросил лопату, задраил дверцу топки и, схватив фуфайку, пошел в машинное отделение. Телеграф показывал «полный вперед».

Я открыл пар полностью, а когда бежал по трапу, заметил, что машина ровно набирает обороты.

Когда я, запыхавшись, взбежал на мостик, Патч стоял за штурвалом.

– Мы обошли Минкис? – спросил я задыхаясь.

Он не ответил. Его руки крепко сжимали штурвал, все тело напряглось, а взгляд был устремлен вперед. Корабль кренился в такт долгой, мучительной качке, и я, шатаясь, подошел по наклонившемуся мостику к окну с правого борта. Окрашенный белым и красным бакен проскользнул мимо нас. Нос «Мэри Дир» был полностью погружен в воду.

– Ну вот, сейчас, – чуть слышно произнес он, глядя на меня глубоко запавшими глазами. Переступив с ноги на ногу, он вдруг резко повернул штурвал. Я просто не мог в это поверить! Он переложил руль налево, повернув судно к обнаженным скалам Минкис!

– Вы что, с ума сошли? – закричал я. – Поворачивайте направо! Ради Бога, направо!

Я бросился к штурвалу, схватился за спицы и попытался вернуть его в прежнее положение.

Патч что–то крикнул мне, но слова его потерялись в грохоте огромных волн, разбивающихся о мостик. В любом случае я бы его не расслышал. Сен–Мало находится всего в двадцати милях, а под моими ногами машина выстукивает обнадеживающую дробь! Надо повернуть направо, от Минкис к Сен–Мало!

– Ради Христа! – кричал я ему.

Он схватил меня за волосы и резко откинул назад мою голову. Он орал мне, чтобы я отпустил штурвал, а я, сощурив от боли глаза, тупо смотрел в его твердое, суровое лицо, сверкающее от пота, с оскаленными зубами и сведенными судорогой челюстями.

– Дурак, это наш единственный шанс!

Он со злобой отбросил меня от штурвала, я упал и так ударился о выступ окна, что у меня перехватило дыхание.

В этот момент сквозь брызги волны, разбившейся о левый борт, я увидел прямо перед собой оголенные скалы, торчавшие из воды, как оскаленные зубы. Меня вдруг затошнило.

– Теперь вы встанете за штурвал! – Его слова прозвучали откуда–то издалека. Я уставился на него, пораженный откуда–то взявшимся холодным начальственным тоном и все еще ничего не понимая. – Быстрее, вы! Берите штурвал! – Он стоял на мостике, отдавал приказ и ожидал повиновения. Его тон не допускал возражений. Он протянул мне руку и помог подняться. – Держите курс десять градусов норд–ост.

Из ходовой рубки он взял ручной компас и прошел на левое крыло мостика. Время от времени поднимая компас к глазам, он застыл неподвижно, пытаясь определить азимут. Я же, стоя за штурвалом и держа заданный курс, пытался понять, что же мы делаем, идя вот так, прямо на рифы. Меня все еще подташнивало, я боялся сбиться с курса, понимая, что любое отклонение от него означает неминуемую гибель.

А сквозь стекла окна, в пелене белой пены постепенно проступали очертания гряды скал, постепенно приближающихся к нам.

– Теперь держите курс прямо на норд, – по–прежнему спокойно приказал Патч.

Впереди нас волны вздымались и падали каскадами на выступающие рифы. Одна из острых скал была совсем близко, и, когда судно приблизилось к ней, капитан появился за моей спиной.

– Теперь за штурвал встану я, – мягко сказал он, и я, не возразив ничего, не задав ни единого вопроса, освободил место. В его поведении сейчас было что–то странное, словно он ушел в себя, стеной отгородившись от внешнего мира.

И вот настал этот миг! Толчок, еще толчок, и судно принялось мало–помалу останавливаться. Я слегка подался вперед и оказался возле окна. Судно остановилось, шваркнув килем по дну со скрежетом, перекрывшим рокот шторма. Еще несколько мгновений оно, увлекаемое водоворотами, бушующими между скал, вертелось туда и сюда, но вот снова ударилось обо что–то и окончательно замерло.

Машина продолжала работать, словно сердце корабля отказывалось смириться со смертью.

Это был странный момент. Патч с каменным лицом все еще стоял за штурвалом, сжимая его побелевшими от усилия руками.

В рубке все оставалось по–прежнему, а в окно было видно, как волны перекатываются через затопленный нос. Палуба у меня под ногами еще содрогалась от вибрации машины.

Ничего не изменилось, только теперь мы стояли неподвижно.

Дрожа, я стер со лба холодный пот. Мы сели на отмель Минкис. Внутри у меня возникло чувство приближающегося конца. Я обернулся и поглядел на Патча. Тот казался ошеломленным. Лицо его, оттертое от угольной пыли, было белым как мел, а глаза пристально вглядывались в бушующее море.

– Я сделал все, что мог, – чуть дыша, произнес он. – Боже правый, я сделал все, что мог! – В его «голосе слышалось неподдельное страдание. Наконец его руки вяло упали со штурвала, словно он сдавал командование. Развернувшись, медленной, шаркающей походкой лунатика он пошел в рубку.