Лев Толстой - ПСС. Том 24. Произведения 1880-1884 гг.

• Название: ПСС. Том 24. Произведения 1880-1884 гг.
• Автор: Лев Толстой
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Религиоведение
• Год: 1957

«Это сочинение — обзор богословия и разбор Евангелий — есть лучшее произведение моей мысли, есть та одна книга, которую (как говорят) человек пишет во всю свою жизнь. Я имею на это свидетельство двух ученых и тонких критиков, обоих несогласных со мною в убеждениях. Оба, всегда прямо говорившие мне правду, признали сочинение неопровержимым.»

«Но, несмотря на все усилия толпы, избранные люди, сквозь всю грязь лжи, видят истину и проносят ее во всей чистоте чрез века и усилия лжи, и в таком виде учение доходит до нас. Тот, кто теперь, в наше время, будь он католик, протестант, православный, молоканин, штундист, хлыст, скопец, рационалист, какого бы ни был исповедания, тот, кто читает теперь Евангелие, находится в странном положении. Тот, кто умышленно не закрывает глаза, тот не может не видеть, что если тут не всё, что мы знаем и чем мы живем, то по крайней мере что-то очень мудрое и значительное. Но мудрое и важное это выражено так безобразно, дурно, как говорил Гёте, что он не знает более дурно написанной книги, как Евангелие, и зарыто в таком хламе безобразнейших, глупых, даже непоэтических легенд, и умное и значительное так неразрывно связано с этими легендами, что не знаешь, что и делать с этой книгой. Толкования к этой книге нет другого, как то, которое дают различные церкви. Толкования эти все исполнены бессмыслиц и противоречий, так что каждому представляется сначала только два выхода: или, осердясь на вшей, да шубу в печь, т. е. откинуть всё как бессмыслицу, что и делают ⁹⁹/₁₀₀, или покорить свой разум, что и велит делать церковь, и принять вместе с мудрым и значительным всё глупое и незначительное, что и делает ¹/₁₀₀ тех людей, которые или не имеют зрения, или умеют прищуривать глаза так, чтобы не видать того, чего не хотят видеть. Но и этот выход непрочен. Стоит показать этим людям то, что они не хотели видеть, и они волей — неволей бросают вместе с ложью и ту правду, которая была в ней замешана. И что ужасно при этом, это то, что ложь, смазанная с истиной, смазана с ней часто не врагами истины, но самыми первыми друзьями ее; то, что эта ложь считалась и была первым орудием распространения истины. Ложь о воскресении Христа была во времена апостолов и мучеников первых веков главным доказательством истинности учения Христа. Правда, эта же басня о воскресении и была главным поводом к неверию в учение. Язычники во всех житиях первых мучеников христианских называют их людьми, верующими в то, что их распятый воскрес, и совершенно законно смеются над этим.»

 «Я смотрю на христианство не как на исключительное божественное откровение, не как на историческое явление, я смотрю на христианство, как на учение, дающее смысл жизни. Я был приведен к христианству не богословскими, не историческими исследованиями, а тем, что пятидесяти лет от роду, спросив себя и всех мудрецов моей среды о том, что такое я и в чем смысл моей жизни, и получив ответ: ты случайное сцепление частиц, смысла в жизни нет, и сама жизнь есть зло — я был приведен тем, что, получив такой ответ, я пришел в отчаяние и хотел убить себя; но вспомнив то, что прежде, в детстве, когда я верил, для меня был смысл жизни, и то, что люди верующие вокруг меня — большинство людей, не развращенных богатством, — веруют и живут настоящею жизнью, я усомнился в правдивости ответа, данного мне мудростью людей моей среды, и попытался понять тот ответ, который дает христианство людям, живущим настоящей жизнью. И я стал изучать христианство, и изучать в христианском учении то, что руководит жизнью людей.»

«Я не знал света, думал, что нет истины в жизни, но убедившись в том, что люди живы только этим светом, я стал искать источник его и нашел его в Евангелиях, несмотря на лжетолкования церквей. И, дойдя до этого источника света, я был ослеплен им и получил полные ответы на вопросы о смысле моей жизни и жизни других людей, ответы, вполне сходящиеся со всеми мне известными ответами других народов и на мой взгляд превосходящие все.»

«Если читатель принадлежит к огромному большинству образованных, воспитанных в церковной вере людей, но отрекшихся от нее вследствие ее несообразностей с здравым смыслом и совестью (остались ли у такого человека любовь и уважение к духу христианского учения, или он, по пословице: «осердясь на блох, и шубу в печь», считает всё христианство вредным суеверием), я прошу такого читателя помнить, что то, что отталкивает его, и то, что представляется ему суеверием, не есть учение Христа, что Христос не может быть повинен в том безобразном предании, которое приплели к его учению и выдавали за христианство; надо изучать только одно учение Христа, как оно дошло до нас, т. е. те слова и действия, которые приписываются Христу и которые имеют учительное значение. Читая мое изложение, такой читатель убедится, что христианство не только не есть смешение высокого с низким, не только не есть суеверие, но есть самое строгое, чистое и полное метафизическое и этическое учение, выше которого не поднимался до сих пор разум человеческий и в кругу которого, не сознавая того, движется вся высшая человеческая деятельность: политическая, научная, поэтическая и философская.

Если читатель принадлежит к тому ничтожному меньшинству образованных людей, которые держатся церковной веры, исповедуя ее не для внешних целей, а для внутреннего спокойствия, я прошу такого читателя, прежде чем читать, решить в душе вопрос о том, что ему дороже: душевное спокойствие или истина? Если спокойствие, то прошу его не читать; если же истина, то прошу его помнить, что учение Христа, изложенное здесь, несмотря на одинаковость названия, есть совершенно другое учение, чем то, которое он исповедует, и что потому отношение его, исповедующего церковную веру, к этому изложению учения Христа есть то же, как отношение магометанина к проповеди христианства, что вопрос для него не в том, согласно ли, или несогласно предлагаемое учение с его верою, а только в том, какое учение согласнее с его разумом и сердцем — его ли церковное учение, составленное из согласования всех писаний, или одно учение Христа. Вопрос для него только в том — хочет ли он принять новое учение, или оставаться в своей вере.

Если же читатель принадлежит к людям, внешне исповедующим церковную веру и дорожащим ею не потому, что они верят в истину ее, а по внешним соображениям, потому что они считают исповедание и проповедание ее выгодным для себя, то пусть такие люди помнят, что сколько бы у них ни было единомышленников, как бы сильны они ни были, на какие бы престолы ни садились, какими бы ни называли себя высокими именами, они не обвинители, а обвиняемые, — не мною, а Христом. Такие читатели пусть помнят, что им доказывать нечего, что они уже давно сказали, что имели сказать, что если бы они даже и доказали то, что хотят доказать, то доказали бы только то, что доказывают каждый для себя все сотни отрицающих друг друга исповеданий церковных вер; что им не доказывать нужно, но оправдываться. Оправдываться в кощунстве, по которому они учение Иисуса Бога приравняли к учениям Эздры, соборов и Феофилактов и позволяли себе слова Бога перетолковывать и изменять на основании слов людей. Оправдываться в клевете на Бога, по которой они все те изуверства, которые были в их сердцах, свалили на Бога Иисуса и выдали их за его учение. Оправдываться в мошенничестве, по которому они, скрыв учение Бога, пришедшего дать благо миру, подставили на его место свою святодуховскую веру и этою подставкою лишили и лишают миллиарды людей того блага, которое принес людям Христос, и, вместо мира и любви, принесенных им, внесли в мир секты, осуждения и всевозможные злодейства, прикрывая их именем Христа.

Для этих читателей только два выхода: смиренное покаяние и отречение от своей лжи или гонение тех, которые обличают их за то, что они делали и делают.

Если они не отрекутся от лжи, им остается одно: гнать меня, на что я, оканчивая свое писание, готовлюсь с радостью и со страхом за свою слабость.»

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ

ИЗДАНИЕ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ РЕДАКЦИОННОЙ КОМИССИИ

СЕРИЯ ПЕРВАЯ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

ТОМ 24

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ МОСКВА 1957

Перепечатка разрешается безвозмездно

ПРОИЗВЕДЕНИЯ 1880—1884

ПОДГОТОВКА ТЕКСТА И КОММЕНТАРИИ H. H. ГУСЕВА

Текст воспроизводится по экземпляру, находящемуся в фонде РГБ: Толстой, Лев Николаевич; Полное собрание сочинений. Том 24. Произведения 1880–1884; Государственное издательство художественной литературы, 1957; Российская государственная библиотека, 2006 (электронный документ в формате Adobe Reader)

Особая благодарность старшему преподавателю кафедры истории русской литературы и журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова Ирине Викторовне Петровицкой за выложенное в общий доступ Полное Собрание Сочинений Л.Н. Толстого (90–томник) в формате Adobe Reader.

Настоящее юбилейное издание первого полного собрания сочинений Л. Н. Толстого печатается на основании постановлений Совета Народных Комиссаров СССР от 25 июня 1925 г., 8 августа 1934 г. и 27 августа 1939 г.

Редактор O. A. Гозанова Технический редактор Л. М. Сутина Корректор К. Полетика

Подписано к печати 12/VIII–57 г. Бумага 68X100¹/₁₆—63¹/₄ печ. л. 77, 79 усл. печ. л. 55, 76 уч. — изд. л. Тираж 5000. Зак. 1705.

Гослитиздат Москва, Б–66, Ново-Басманная, 19

Ленинградский Совет народного хозяйства. Управление полиграфической Промышленности. Типография M 1 «Печатный Двор» имени А. М. Горького Ленинград, Гатчинская, 26.

---

1) Предлог έν означает пребывание в чем-либо. С глаголом движения он означает перемещение и пребывание в чем-либо.

2) 'Αρχή означает начало не только временное, а и основное, — начало всех начал; и потому я перевожу — начало всего.

3) Ην (от глагола είναι — быть) означает, кроме существования, и перемену и часто может и должен переводиться словами: делаться, становиться.

4) Λόγος имеет одиннадцать главных значений: 1) слово; 2) речь; 3) беседа; 4) слух; 5) красноречие; 6) разум, как отличие человека от животного; 7) рассуждение, мнение, учение (это то самое, которое переведено «sermo» в Вульгате); 8) причина, основание думать; 9) счет; 10) уважение и 11) отношение (λόγος έγενετο πρός —быть в соотношении с кем-нибудь).

Задайте ученику, знающему греческий язык, но не знающему церковного учения, перевести первый стих Иоанна, и всякий ученик для толкового перевода этого места, по смыслу дальнейшего, откинет семь невозможных в первом предложении значений слова λόγος, именно значения: слово, речь, беседа, слух, красноречие, счет и уважение. Он будет выбирать между значениями: разума, причины, рассуждения и соотношения. Все эти четыре значения, даваемые слову λόγος при переводах, подходят к смыслу предложения; но каждое из них отдельно — недостаточно. Разум есть слово, определяющее только способность человека мыслить. Рассуждение есть только действие этой способности. Соотношение есть то, что дает материал способности мыслить. Причина есть одна из форм мышления. Каждое значение порознь определяет одну сторону деятельности мысли. Λόγος же здесь имеет, очевидно, самое широкое и основное значение. Значение это лучше всего определяется в таком же введении о том же предмете того же писателя. Там (1 Послан. Ин. I, 1) сказано: λόγου της ζωής, т. е. смысл жизни. Для передачи этого слова по-русски я нахожу наиболее подходящим слово разумение, потому что это слово соединяет все четыре возможные значения слова λόγος.

Разумение есть не только разум, но и действие разума, ведущее к чему-то; не только причина, но и искание ее; не только рассуждение, но и рассуждение, выясняющее причину, и не только отношение, но и разумная деятельность по отношению причины; а с прибавлением слова τής ζωής, которое прибавляет Иоанн в 1 Послании, значение становится вполне точным и ясным — разумение жизни. Я не отрицаю никакого другого перевода; можно поставить и слово «разум» или «премудрость» и даже оставить «слово», приписав ему более широкое, не свойственное ему значение; можно даже оставить, не переводя, слово «логос»; смысл всего места будет тот же самый.

Итак, перевожу дословно первое предложение 1–го стиха так: В начале всего стало разумение жизни. И перевод этот представляется совершенно ясным, если иметь в виду заглавие, т. е. возвещение Иисуса Христа о благе. В начале всего или началом всего стало разумение жизни по возвещению Иисуса Христа.

5) Второе предложение 1–го стиха καί δ λόγος ήν προς τον θεόν в церковном переводе еще более безнадежно непонятно. Для устранения этой непонятности, прежде всего надо обратить внимание на слово «Бог». Слово «Бог» служит как бы определением того, что есть «логос». И потому необходимо знать, что автор понимает под словом «Бог».

В заключение этого Введения, в 18–м стихе и в 1 Посл. Иоан. IV, 12, сказано, что Бога не видел никто никогда. И потому для того, чтобы эти первые стихи не были поняты превратно, для того, чтобы читатель не связал с словом «Бог» такого понятия, которого не соединяет с этим словом писатель, нужно помнить, как писатель понимает это слово. Только при таком указании на то, что слово «Бог» не надо и нельзя понимать как что-то понятное, определенное, смысл первых стихов может быть понятен.

Πρός с винительным падежом имеет 11 значений: 1) к, ко; 2) по направлению; 3) в большей части значений того же предлога с дательным падежом; значений этих три: а) подле, б) в, на и в)кроме, сверх того; 4) для, в виду чего-либо; 5) относительно чего-либо; 6) против, супротив чего; 7) наравне, за кого, за что-нибудь; 8) по отношению чего-нибудь; 9) по случаю чего-нибудь; 10) во время чего; 11) почти, около чего-нибудь. Самое простое и прямое значение есть к, ко.

Слова ην προς τον θεόν в буквальном переводе, как они и переведены по-славянски, значат: было к Богу. Но это не имеет никакого смысла. Перевод «у Бога» — «erat apud Deum», «bei Gott» — тоже не имеет смысла, но имеет еще тот недостаток, что предлог πρός с винительным никогда не значит apud — «у». Я нарочно выписал все значения πρός с винительным, чтобы ясно было всякому, что слово «у» никогда, ни в каком случае не может значит πρός с винительным. Apud значит: у, перед, подле, и больше ничего не значит. Единственный филологический повод к тому, чтобы перевести πρός с винительным через apud, есть тот, что πρός с винительным иногда, очень редко, значит то же, что он значит с дательным, именно «подле». И apud иногда значит «подле». Не говоря уже о том, что из тысячи случаев употребления πρός с винительным будет один, где он будет иметь значение «подле», если даже допустить, что πρός значит в этом случае apud, то все-таки выйдет, что «слово было подле Бога», а не «у Бога». Для церковного перевода это был единственный выход из затруднения. Церковный перевод «у Бога» получил мистическое толкование, и церковь удовлетворилась им, забыв совершенно то, что это не есть перевод, а произвольное толкование. Но так как я ищу смысла в книге, которую я читаю, и не позволяю себе давать произвольного значения словам, то я должен был или откинуть эти слова, как непонятные, или найти их значение, соответственное законам языка и здравого смысла.

Для того, чтобы придать второму предложению какой-нибудь смысл, можно, понимая λόγος в значении «слова» или «мудрости», дать предлогу προς то (5–е) значение, которое он имеет в греческом языке, именно: относительно, по отношению к чему-нибудь; так что слово πρός может быть переведено в этом месте одним родительным без предлога, а именно так: И разумение было или стало разумение Бога. И тогда перевод выйдет такой: По началу было разумение. И разумение было разумение Бога. Но тогда значение предлога προς будет передано натянуто.

Можно также придать слову λόγος значение разумения, деятельности разума, всегда обращенной к чему-нибудь; и тогда предлог πρός можно перевести в его прямом и первом значении — и, подразумевая то, что разумение обращено к чему-нибудь. И тогда перевод будет такой: разумение было или стало (обращено) к Богу. Но тогда или будет прибавлено лишнее понятие «обращено», или перевод будет не совсем ясен.

И можно дать еще слову πρός значение равенства, замены одного другим. Значение это выражается вполне народным словом «супротив». (Быки супротив коней не сработают; он его супротив отца почитает и т. п.) И тогда третий перевод будет такой: Началом всего стало разумение. И разумение стало супротив Бога, т. е. что разумение заменило Бога.

Два первые перевода имеют почти одно и то же значение, но оба они не вполне точны. В первом значении слово πρός (два раза повторенное и потому, очевидно, нужное для выражения мысли) совсем опущено; во втором — для того, чтобы дать значение этому предлогу, к нему прибавляется новое слово «обращено». Третий перевод выражает ту же мысль и имеет то преимущество, что он передает πρός предлогом же и ничего не прибавляет другого.

Чтобы решить между этими тремя переводами, нужно разобрать все четыре связанные между собою предложения (ст. 1–й и 2–й), в которых употреблен предлог πρός. Четыре предложения следующие: 1) в начале был логос или началом стал логос; 2) логос был к Богу или логос стал πρός τον θεόν;3) логос был или стал Бог, и 4) в начале или началом логос был или стал πρός τον θεόν.

Во всех трех переводах одинаково ясна одна часть мысли и неясна другая. Именно ясны: первое предложение, что по началу или началом было или стало разумение, и третье, что разумение было или стало Бог.

В значении первого предложения, что по началу было разумение или началом стало разумение, и третьего, что разумение было или стало Бог, согласны все три перевода и согласен церковный перевод. По началу было разумение или началом стало разумение и оно стало или было Бог. Это — главная мысль. И одно вытекает из другого.

Второе предложение объясняет эту мысль, объясняет то, каким образом разумение стало или было Бог, и четвертое предложение повторяет только первое и второе предложения. Сказано, что оно стало Бог тем, что оно было или стало πρός τόν θεόν. Три значения πρός подходят к этому: 1) разумение было или стало разумением Бога; 2) оно было или стало обращено к Богу, и 3) оно было или стало супротив, вместо Бога.