Александр Шубин - Золотая осень

• Название: Золотая осень
• Автор: Александр Шубин
• Жанр: История

---

Покровительство Куусинена сыграло свою роль и в дальнейшем продвижении Андропова. Куусинен имел хорошие отношение с Молотовым, и когда после смерти Сталина тот занял пост Министра иностранных дел, в МИДе появился новый высокопоставленный сотрудник. Хотя прежде проблемами внешней политики Андропов не занимался, но, как мы видели – дипломат был отменный.

В 1953 г. Андропов возглавил 4–й европейский отдел МИД (курировал политику в отношении Польши и Чехословакии). В 1954–1956 гг. — посол СССР в Венгрии. Таким образом Андропову пришлось в непосредственной близости наблюдать развитие Венгерской революции 1956 г. и участвовать в ее подавлении. Этот опыт произвел на него сильное впечатление, породив страх перед реформами. Одно неосторожное движение – и они могут сорваться в «контрреволюцию».

В 1957–1967 гг. Андропов был завотделом ЦК КПСС по связям с социалистическим странами и их компартиями. В отделе Андропов собрал группу консультантов, среди которых были многие интеллектуалы, формировавшие стратегию Перестройки: Ф. Бурлацкий, А. Арбатов, Г. Шахназаров, А. Бовин, О. Богомолов, Г. Герасимов, Н. Шишлин и др. С 1961 г. Андропов – член ЦК КПСС. В 1962–1967 гг. он был также секретарем ЦК КПСС. В 1967 г. Андропов возглавил КГБ и стал кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. В 1973 г. Брежнев ввел Андропова в Политбюро вместе с Громыко и министром обороны Гречко.

Важная сторона андроповского образа – три магические буквы – КГБ. Они вселяют страх перед репрессиями, загадочность советской бондианы, уверенность в том, что «компетентные органы» были на деле самыми компетентными, все про всех знали и потому могли поправить сложившуюся ситуацию, основываясь на объективном, чуть ли не научном анализе. Имидж КГБ как «мозга партии» переносится и на самого Андропова, который как раз и был организатором пиар–кампании КГБ 70–х гг., призванной создать образ чекиста–интеллектуала. А пиар для того и нужен, чтобы прикрыть красивой формой недостатки содержания.

Андропов был интеллектуалом в той степени, в которой высокопоставленный чиновник вообще может им быть, так сказать, в свободное от текучки время. Ему было приятно обсуждать гуманитарные и социальные вопросы с высокопоставленными представителями интеллигенции – тоже, впрочем, зашоренными, живущими в рамках шестидесятнических или великодержавных мифов. Результативность этих бесед была не велика. Придя к власти, Андропов вынужден был публично признать, что «мы» все еще не изучили того общества, в котором живем, и потому перспективы движения вперед туманны.

Это признание вызвало прилив энтузиазма у авторов многочисленных марксистско–ленинских схем общественного развития. Однако эти схемы не вдохновляли Андропова. Его признание было призывом к прагматизму, по сути – утверждением безыдейности, свидетельством отсутствия стратегии развития страны в будущее.

Г. Шахназаров, который вел более–менее откровенные беседы с Андроповым в 60–е гг., вспоминал о таких его словах: «Машина, грубо говоря, поизносилась, ей нужен ремонт… Может быть и капитальный, но не ломать устои, они себя оправдали… Начинать надо с экономики. Вот когда люди почувствуют, что жизнь становится лучше, тогда можно постепенно и узду ослабить, дать больше воздуха. Но и здесь нужна мера. Вы, интеллигентская братия, любите пошуметь: давай нам демократию, свободу! Но многого не знаете. Знали бы, сами были бы поаккуратней»[320]. Андропов на всю жизнь сохранил эту философию, несущую на себе следы его венгерского опыта. Ей пытались следовать и продолжатели его дела. Эта последовательность — сначала экономические, потом — осторожные политические преобразования, соблюдалась Горбачевым до 1988 г., когда под давлением экономического кризиса и вышедших на улицу людских масс лидер Перестройки был вынужден отступить от алгоритма Андропова.

В период пребывания Андропова на посту председателя КГБ он отличился тремя группами свершений. Во–первых, с переменным успехом шла закулисная борьба шпионов. Здесь были свои провалы и успехи, о которых сегодня снимают занимательные фильмы, где романтический вымысел перемешан с реальными обстоятельствами. Что бы там ни было на самом деле, судьба мира определялась не тем, удалось ли шпиону украсть чертеж запчасти ракетного двигателя. Политбюро и президенты США переходили от «Холодной войны» к разрядке и назад, и Андропову приходилось следовать логике международных тенденций, маневрируя между кремлевскими «ястребами» и «голубями».

Во–вторых, Андропов держал в голове возможность когда–нибудь сесть в кресло Генерального секретаря, и потому по мере возможности подсиживал других членов Политбюро. В–третьих, он принадлежал к группе противников коррупции, и считал, что это социальное зло можно победить, время от времени сажая отдельных чиновников.

Аресты более или менее высокопоставленных «стрелочников» – самое распространенное, но и самое неэффективное средство борьбы с коррупцией. Ведь коррупция порождается общественными отношениями, а не аморальностью чиновника. Если он имеет широкие полномочия, может произвольно решать дело в ту или другую сторону, распределяет значительные ресурсы, не принадлежащие ему лично, то соблазн «отстегнуть» в свою пользу прямо пропорционален полномочиям. Коррупцию порождает не сам чиновник, а его место, обширность его власти. «Посадив» одного чиновника и усадив на его место другого, государство лишь создает нового потенциального коррупционера. Уровень коррупции могут снизить только структурные изменения, направленные на уменьшение полномочий чиновника в пользу четко сформулированного права.

Андропов предпочитал запугивать чиновников, надеясь, что посадки отдельных представителей касты заставят остальных держать себя «в рамках». То есть он боролся не с коррупцией, а с ее неконтролируемым разрастанием. При этом степень виновности арестованного волновала следователей далеко не в первую очередь. Кого «назначили» виновным, тот и будет отвечать по всей строгости. Если виновным назначили коллегу – молись, чтобы он не назвал тебя на допросе. Одновременно Андропов не забывал и о возможности использования «борьбы с коррупцией» в борьбе за власть.

В 1977 г. Прокуратура и КГБ занялись расследованием деятельности Министерства рыбного хозяйства СССР. По подозрению во взяточничестве были арестованы заместитель министра Рытов и начальник Рыбпромсбыта Рогов. Министру А. Ишкову пришлось уйти в отставку и внести в доход государства более 50 тысяч рублей, получение которых вменялось ему в вину. Но на этом дело «Океан» (название фирменных магазинов рыбной продукции) не закончилось. Нити потянули в Грузию и Краснодарский край. В Грузии дело не получило большого развития – там сидел Э. Шеварднадзе, с которым у Андропова были хорошие отношения. А с первым секретарем Краснодарского крайкома С. Медуновым отношения были плохие. Так что в Сочи прошла волна арестов чиновников торговли. После нескольких неудач прокуратуре удалось наконец арестовать сочинского предисполкома, серьезно поколебав позиции его покровителей. Удалось собрать компромат и на первого секретаря сочинского горкома А. Мерзлого и секретаря крайкома А. Тараду. Тарада, курировавший торговлю в крае, был арестован. У него обнаружили значительные денежные средства и ценности. До Медунова оставался один шаг, но тут Тарада скончался в тюрьме[321].

Тогда Медунов сделал удачный ход. Он сам обратился в секретариат ЦК с просьбой провести проверку деятельности Мерзлого. Таким образом в следствие вмешались партийные органы, где влияние Медунова было сильнее. 9 апреля 1981 г. Секретариат ЦК и Комиссия партийного контроля (КПК) поручили провести проверку на месте. Созданной ими комиссии «в процессе проверки не удалось получить достаточно убедительных доказательств того, что Мерзлый брал взятки. В то же время установлено, что он допускал факты неразборчивости в своих связях с торговыми работниками, использовал служебное положение в личных целях»[322]. Арестованный заместитель управления сочинской конторы «Курортпродторг» А. Скубиенко на следствии показал, что после содействия Мерзлого своему назначению на должность бесплатно снабжал первого секретаря горкома деликатесами. Те же обвинения исходили от руководителей оптовой базы рыбпромсбыта и рыбозавода. Мерзлый прием деликатесов подтвердил, но утверждал, что за все заплатил. Его версию опровергнуть не удалось. Крупным нарушением Мерзлого считалось строительство садового домика размером целых 25,8 квадратных метров (несколько меньше однокомнатной квартиры)[323]. На этом примере можно сравнить, что считалось непозволительной роскошью в «погрязшем в коррупции» брежневском СССР и в нынешней России.

В ходе проверки КПК выдвинула обвинения в адрес следственных органов: ”считаем необходимым доложить, что в ходе проверки ряд товарищей, приглашенных на беседу, указывали на факты неправильных действий отдельных работников прокуратуры, которые заставляли давать компрометирующие данные на секретарей городского комитета партии т.т. Гавриленко В.Ф., Тронова В.П., Мерзлого А.Т., председателя горисполкома Удотова А.И., его заместителей, секретарей районных комитетов партии и председателей райисполкомов г. Сочи»[324]. Сегодня уже нельзя установить, было это заявление вызвано давлением местной «мафии», или следователи на самом деле «перегнули палку». Во всяком случае в первой половине 80–х гг. они «перегибали палку» сплошь и рядом. Тайная война следствия и регионального партийно–хозяйственного руководства была тесно связана с насилием против свидетелей. Эта ситуация будет в массовых масштабах повторяться в Средней Азии и других регионах. Следователи «выдавливали» показания на виновных и невиновных, защищавшиеся чиновники жали на свои рычаги как могли. 16 июня 1981 г. дело Мерзлого рассмотрел секретариат ЦК, который принял решение отстранить первого секретаря сочинского горкома от должности и привлечь его к партийной ответственности[325]. Однако для Медунова это была победа: следствие было серьезно скомпрометировано.