Александр Зиновьев - Без иллюзий

• Название: Без иллюзий
• Автор: Александр Зиновьев
• Жанр: Публицистика

---

Я выше упомянул о явлениях коммунизма в жизни стран Запада. Это очень существенно. Не случайно, между прочим, мои книги здесь на Западе очень многими были восприняты как актуальные именно для Запада. Многие мне лично говорили, что описанное мною имеет место и здесь. Для меня в этом ничего удивительного нет. Дело в том, что я различаю коммунистические социальные отношения, которые встречаются в обществах самого различного типа, и коммунистический тип общества, в котором эти отношения становятся господствующими. Чтобы это случилось, т.е. чтобы возникло такое общество, нужны определенные условия. Они общеизвестны: ликвидация частной собственности на средства производства и как неизбежное следствие этого – ликвидация гражданских свобод, «однопартийная» (а точнее – беспартийная) система власти, контроль за всеми сферами жизни общества, принудительный труд, прикрепление индивидов к местам жительства и работы, насилие коллектива над индивидом и т.п. Существование коммунистических отношений и форм поведения на Западе можно заметить невооруженным глазом. Это – все случаи, когда взаимодействуют массы людей, и когда устранены или приглушены обстоятельства, связанные с отношениями собственности, конкуренцией и другими явлениями капитализма. Но на Западе такие отношения погружены в систему отношений иного рода и не проявляют себя в полную силу, как это имеет место, например, в СССР. Я уж не говорю о том, что коммунистические партии являют собою организации, вполне сопоставимые с советскими организациями с точки зрения их внутренних отношений.

И все же я не впадаю в тот мрачный пессимизм, в котором меня обычно обвиняют. Я кое-что успел повидать в Советском Союзе с точки зрения перспектив сопротивления. И кое-что здесь заметил. Факт несомненный: сейчас происходит большой переворот в умонастроениях людей. И отнюдь не в пользу коммунизма. Это имеет силу прежде всего в отношении молодежи. Я довольно часто сталкиваюсь здесь с молодежью. Я не знаю общей картины. Но то, что я увидел, мне нравится. Я уверен, что молодежь будет активно сопротивляться тому, что надвигается на мир. Я думаю, что такое сопротивление в интересах и народов Советского Союза. Подчеркиваю, тут речь идет не просто о сопротивлении каким-то акциям властей, а о гораздо более глубоком сопротивлении: о сопротивлении людей как личностей продуктам их совокупной коллективной деятельности, причем как в странах советского блока, так и в странах Запада. Так что граница «Востока» и «Запада» есть не столько географическая, сколько социальная. Коммунистическое движение сейчас переживает глубокий кризис, причем кризис особого рода: кризис УСПЕХА. В этом движении обнаружилось нечто такое, чего испугались и не хотят сами активные деятели и участники его. Оно вышло из-под их собственного контроля и не имеет в себе никаких внутренних сдерживающих начал и ограничителей. И ввести его в некие разумные и терпимые рамки можно теперь только усилиями многих миллионов людей, занимающих самые различные позиции в обществе, а не усилиями прекраснодушных одиночек.

Мюнхен, январь 1979 г.

ИГРА В ИСТОРИЮ. (Статья в «Le Monde» 18.5.1979)

Давно уже стало прописной истиной, что современный мир есть единое целое, что все значительные события, происходящие в одной его части, отражаются в других частях, что при решении всех серьезных проблем надо учитывать взаимоотношения и интересы различных элементов мировой системы. Но одно дело – давать такие мудрые советы и другое дело – следовать им. Фактически люди ведут себя чаще всего так, будто никакого мирового единого целого не существует, и игнорируют, казалось бы, очевидные последствия своего поведения не только для других, но и для самих себя. И вряд ли можно причину этого усматривать в непонимании упомянутой выше банальной истины. Поведение людей и их объединений на арене истории определяется не тем, насколько хорошо они познали эту арену, а тем, что они хотят, или к чему их вынуждают, вытворять на этой арене. И потому в размышлениях на тему о взаимоотношениях между странами, блоками и социальными системами в мире в целом или в его отдельных больших частях (например, в Европе) более здравой является не моралистическая постановка проблемы «Что нужно для того, чтобы было лучше (т.е. чтобы и овцы были целы, и волки сыты)?», а беспристрастно научная – «Что происходит и будет происходить, несмотря ни на что, несмотря на прекраснодушные пожелания одних (главным образом, волков) и злые козни других (главным образом, овец)?»

Отдавая предпочтение научной постановке проблемы, я вовсе не склонен тем самым преувеличивать роль научного познания той каши, которая сейчас варится в мире, для процесса варки самой этой каши. Роль науки я в данном случае скорее вижу в том, что весьма немногочисленные умники получат (если, конечно, уцелеют) удовлетворение от того, что после осуществления нежелательных для человечества событий, о которых они предупреждают, смогут заявить: а что мы вам говорили?!! И все же я хочу высказаться в духе науки. Но не с намерением умножить число упомянутых выше умников – я ничего не буду предрекать. И не с намерением лишний раз напомнить людям о тщетности их усилий – этим их все равно не остановишь. А хотя бы потому, что в наш век удручающего расцвета науки даже проблемы роли научного понимания в ситуациях, когда люди не могут воспользоваться научным пониманием этих ситуаций, должны решаться научно.

Преимущества научного подхода неоспоримы. Посудите сами! В мире, например, вследствие активной деятельности одних людей страдают миллионы других. Если не стоять на позициях науки, надо за них переживать, проявлять возмущение и даже совершать какие-то действия в пользу несчастных. Ничего подобного не требуется, если вы взглянете на все это с научной точки зрения. В этом случае вы можете сложившуюся в мире ситуацию рассматривать как своеобразную игру, т.е. в духе одного из перспективных направлений науки. И при этом будете чувствовать себя на голову выше остальной части человечества. И что самое поразительное в этом – вы будете, к сожалению, правы.

Конечно, не все происходящее в мире есть игра. И не всегда идет игра. Не всякие отношения людей и стран можно подвести под понятие игры. Но игровой аспект в происходящем есть, это – несомненный факт. И роль его велика. Во всяком случае, отношения стран советского блока («Востока») и стран Запада в настоящее время являют собой классический образец игровой ситуации в обоих смыслах: как в смысле грандиозного спектакля (всякого рода политические деятели ведут себя как актеры на сцене, показной элемент в политических акциях становится все более диминирующим), так и в смысле стремления перехитрить партнеров.

Что нужно, чтобы сложилась игровая ситуация?

Некоторая автономность партнеров, возможность волевых действий, относительная свобода выбора действий, возможность совершать ответные действия на действия партнеров, интеллектуальный расчет, стремление переиграть партнеров-противников, наличие некоторых правил, в рамках которых происходит обмен действиями. И такие условия во взаимоотношениях стран и целых систем стран сейчас явно имеются и фактически реализуются в их поведении. Здесь неуместно выяснять, откуда исходит инициатива в создании такой игровой ситуации и кому принадлежит более активная роль. Но то, что страны советского блока по своей социальной природе склонны к играм мирового масштаба, вынуждая своих западных партнеров к аналогичной форме поведения (без подобия партнеров игра немыслима), это теперь очевидный факт. Единое, преемственное и уверенное в себе (устойчивое) руководство здесь имеет возможность распоряжаться всей страной как послушным телом. Огромный чиновничий аппарат имеет привычную и разработанную в деталях систему поведения во всех случаях как внутренней жизни страны, так и ее внешних действиях. Руководство страной превратило всю страну в подмостки для своих начальственных представлений и стремится расширить их на всю планету. Очень многое в его деятельности диктуется интересами игры (в смысле спектакля) как таковой. В частности, бесконечные встречи, визиты, переговоры, речи нужны не столько для решения каких-то стоящих за ними задач, сколько для самих их участников. И нужно все это как определенное времяпровождение, как образ жизни, как средство самоутверждения, карьеры, стяжательства и развлечения. Эти спектакли сами становятся своей собственной целью, лишь отчасти и иногда будучи средством достижения каких-то других целей.

Но этот театральный аспект все же есть явление второстепенное сравнительно с игрой во втором смысле (в дальнейшем я буду говорить только о нем). Хочу обратить внимание на некоторые важные особенности происходящей мировой игры с этой точки зрения. Хотя по закону сообщающихся социальных систем партнеры в этой игре стремятся уподобиться друг другу, они все равно остаются неравноценными. Уподобление с одной стороны (для одного партнера) является чисто внешним и не затрагивающим основ социального строя страны, а с другой стороны (или другого партнера) – глубоким и подрывающим сами основы всего строя жизни. Правила игры разделяются на две группы: Формальные (они открыты, официально признаны) и неформальные (они скрыты, официально отвергаются). Первые являются общими для обоих партнеров. Вторые же могут быть различными у разных партнеров. В происходящей игре одни из участников тяготеют к первым правилам, а другие ко вторым. Делая вид, будто они чтут открытые официальные правила, эти другие ведут игру главным образом по своим скрытым правилам (шпионаж, пятая колонна, шантаж, дезинформация, надувательство и т.д.). Это – странная игра. Она ведется с участием шулеров, но по формальным правилам, запрещающим разоблачать этих шулеров и бить их по морде подсвечниками. Для одних из участников само решение принять участие в игре равносильно проигрышу, ибо в такого типа играх все преимущества принадлежат шулерам. Для них только неучастие в игре (т.е. выход из игровой ситуации или разрушение последней) дает некоторый шанс хотя бы остаться при своих. Эта игра, являясь по существу вымогательством и грабежом, лишь принимает форму выигрыша в «честном» поединке. И тот, кого грабят, сам охотно принимает для себя эту форму «честного» проигрыша, дабы сохранить никому уже не нужное чувство собственного достоинства.