Роберт Хопкинс - Стеклянная лестница

• Название: Стеклянная лестница
• Автор: Роберт Хопкинс
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1994
• ISBN: 5-7905-0164-8

Решив снять на лето дом в Мидлендшире, герои рассказа узнают что он знаменит не только своей массивной стеклянной лестницей, но и привидениями, которые якобы его посещают.

Компания из пяти человек отправляется в путь, дабы пожить в таинственном «стеклянном доме», и выяснить, в чем же дело…

---

— Их было двое, мисс Кэйт, — сказала она, наполовину траурным, наполовину гневным тоном, — они были закутаны в отвратительные черные плащи и расхаживали туда-сюда вон там, за этим окном. Жуткие, злокозненные твари! Я потеряла многие фунты своих сбережений из-за неудач Джонни в бизнесе, и я простила его; но стоять и смотреть, как он бегает за им подобными — этого бедная женщина не может выдержать.

— Но, я думаю, вы ошибаетесь, — возразила я, перебрав в уме все возможные и невозможные варианты. — Никто не мог проникнуть сюда.

— Мисс Кэйт, я их видела, я наблюдала за ними, — сказала она с волнением, — ночь была светла, как день. Когда молодые женщины настолько распущены, что будут волочиться за красивым мужиком любой ценой, никакие запертые ворота не остановят их. Я надеялась, что обрету здесь покой; но вы видите, как они быстро его вычислили! Это были две подозрительные на вид фигуры, семенившие по газону в лунном свете, одна повыше другой, а их безобразные черные плащи с капюшонами закрывали шали и нижние юбки с головы до пят.

Мне это не понравилось. Обаяние Джонни никак не могло заставить незнакомых ранее девушек мерить шагами мокрую траву холодной весенней ночью, сколь бы ярким ни был лунный свет.

Кроме того, как они могли пробраться сюда? Большие ворота были заперты, а другого входа вообще не было.

Наступил вечер. Я решила понаблюдать, ничего не говоря, и тайком выскользнула на террасу. Кто были эти отвратительные люди?

Полная луна вновь сияла на темно-синем небе, звезды ярко сверкали, но со стороны мрачного озера дул холодный ветер, предвещая грозу. Свет из окна гостиной падал мне под ноги, пока я ходила по террасе и спускалась вниз. Отсюда я хорошо видела, как Гервейз и Хильда были заняты чтением, сидя в тепле у камина. Сквозь незанавешенное окно кухни я видела наших слуг: Элиза Марк что-то делала за столом; Джон читал ей вслух из еженедельной газеты, которую они взяли с собой из Лондона.

Внезапно я увидела в кухне высокую фигуру неопределенных очертаний, полностью закутанную в длинный черный плащ. Лицо было скрыто под капюшоном. Она стояла рядом с Элизой, которая внезапно вздрогнула и взглянула через плечо. Потом фигура заскользила в сторону ее мужа. Газета выпала у него из рук, и он, неловко оглянувшись вокруг себя, придвинул кресло поближе к жене, поднял газету и продолжил чтение. Фигура исчезла.

«Мои близорукие глаза еще раз сыграли со мной злую шутку», — подумала я, пытаясь успокоить сердцебиение. Но как только я повернулась, чтобы идти дальше, фигура возникла передо мной!

Однажды посреди океана корабль, на котором я плыла, был охвачен сильным и ужасным холодом, и моряки говорили (что было правдой), это приближается айсберг. Именно такой смертельный холод, словно от покойников, лежащих в своих одиноких могилах, исходил от этого субъекта, стоявшего рядом со мной! Склепный запах заполнил воздух.

Я замерла, не в силах закричать или позвать Гервейза, чувствуя только, что мое сердце остановится, если фигура пошевелится. И пока я беспомощно смотрела на него, чудовище исчезло!

Почти не помню, как добралась до дома. Мне показалось, что следом за мной проскользнул внутрь дома еще кто-то, когда я открывала дверь гостиной. Но я ничего не сказала Гервейзу и Хильде.

Комната была очень уютной. Сэр Руфус Саксон оставил хороший запас топлива для своих жильцов. Сухие поленья, смешанные с углем, горели в камине, и языки пламени рвались вверх в трубу.

— Мы живем бесплатно, посреди тайны, романтики, древности и красоты, — произнес Гервейз, закрывая книгу, — и нам следует извлечь из этого выгоду. Кэйт, если сможешь сочинить рождественскую сказку в одном томе, мы с Хильдой проиллюстрируем ее и поровну разделим гонорар. А если сюжет без привидений не устроит публику, давай придумаем таковых.

Пока он говорил, я увидела темную закутанную фигуру, стоявшую рядом с креслом. В воздухе распространился тот же странный запах, и смертельный холод, казалось, заполнил всю комнату У Гервейза нервно забегали глаза, словно он ожидал что-то увидеть. Весь дрожа, он резко отодвинул свое кресло подальше от стены и оглянулся перед тем, как сесть в него снова.

— Как холодно стало в этой комнате, когда поднялся ветер, — воскликнула Хильда. — И что за странный запах!

Вторая фигура, закутанная в черное, теперь стояла рядом с ней, невидимая для них, но четко различимая мною.

— Что-то тут не так, — начал Гервейз несколько растерянным голосом.

И тут он резко замолк и принялся подбрасывать дрова в огонь.

— У меня такое ощущение, будто сам Дед Мороз нанес нам визит, — пошутила Хильда, склоняясь над огнем.

Фигуры исчезли. Тяжелый запах и смертельный холод рассеялись. Гервейз и Хильда, к которым вернулось душевное равновесие, начали обсуждать наброски к рождественской сказке.

Мы легли спать в обычное для нас время. Я думала, что буду лежать ночь напролет с открытыми глазами. Однако, как только моя голова коснулась подушки, я уснула крепким сном.

Посреди ночи я внезапно проснулась, словно от прикосновения чьей-то руки. Хильда спала со мной в одной комнате. Я видела ее спокойное лицо, освещенное луной, которая выглянула из-за тучи.

В безмолвном доме, в закрытых комнатах семейства Саксонов я отчетливо услышала чьи-то шаги взад-вперед. Зазвучал женский голос, низкий и приятный. Ему вторил еще более низкий, мужской. Потом раздались горький плач и рыдания. Послышались усталые шаги вверх и вниз, вверх и вниз, пока не забрезжило утро.

Тем не менее я опять не сказала ничего о том, что видела и слышала. Я хотела получить больше доказательств, хотела сама разобраться, в чем дело. Кроме того, у Хильды было слабое здоровье, и ее нельзя было без нужды тревожить.

После полудня, когда брат с сестрой засели за карандаши, я пошла в закрытые апартаменты, чтобы осмотреться. Стены там были отделаны в основном черным дубом с великолепной резьбой. В некоторых верхних комнатах висели гобелены; в нижних комнатах стояли кресла с точеными ножками, столы и диваны; там были японские шкафчики с изумительным фарфором, ценящимся на вес золота в наше эстетское время.

Ни один жилец, как мы потом узнали, ни один смотритель, ни один слуга не соглашались здесь оставаться, поэтому гобелены, бархатные занавеси, вышитая обивка кресел и диванов, скатерти на столах медленно выцветали и ветшали из-за отсутствия ухода.

Я пересекла огромный банкетный зал с расписным потолком и галереей для музыкантов, нависающей над стеной. Открыв арочную дверь под галереей, я оказалась в сводчатом коридоре, освещенном сверху через застекленную крышу и обвешанном портретами рода Саксонов — от сэра Ричарда времен Генриха VII (который построил величественную «стеклянную лестницу», давшую название всему дому) до сэра Руфуса наших дней. Это были красивые, полные достоинства люди, белолицые, голубоглазые и рыжеволосые, как и подобает носителям такой фамилии.

Но в нижнем конце коридора, обращенном к двери, я натолкнулась на два портрета в двойной раме, помещенных вдали от остальных и совершенно не похожих на них. Красивая женщина в одеянии монахини с жалостным и горестным взглядом прекрасных темно-серых глаз. И высокий крепкий мужчина лет тридцати с темными, как у испанца, волосами, в рыцарских доспехах. Его большие темные глаза были устремлены на женщину, лицо было печальным и суровым, словно омраченное разочарованием беспокойного и неудовлетворенного сердца. На сдвоенной панели над портретами было вырезано: «Сэр Рафаэль и леди Алойзия Саксон», а на одинарной доске под рамой красовалась странная и пугающая надпись, выполненная заглавными буквами:

ОБРЕЧЕННЫЕ, НО ВМЕСТЕ

Я услышала рев ветра между деревьями за озером. Сильный ливень обрушился на застекленную крышу. Но я все стояла, глядя в упор на картину. В галерее стемнело, и краски на полотнах стали трудно различимыми. Внезапно меня охватило чувство глубокого ужаса, и я поспешила уйти. Проходя через банкетный зал на обратном пути в западное крыло, я обернулась, чтобы взглянуть на огромную стеклянную лестницу. Она больше не была пустой. На одной из широких ступеней стояли две фигуры, из стеклянной толщи исходил тусклый фосфоресцирующий свет, окружавший их сверхъестественным сиянием. Когда их длинные черные одежды распахивались, мне казалось, что я вижу мерцание доспехов и белый, плат с черной вуалью монахини.

В гостиной был уже готов обед. После трапезы Гервейз и Хильда, желая заглушить шум бушующей снаружи грозы, снова раскрыли свои любимые альбомы. Я оставила их.

Не в силах уснуть, я принялась беспокойно расхаживать по просторному залу, раздумывая, что надо сделать и что из этого выйдет. В конце концов я взяла с вешалки толстый плед Гервейза, накинула его поверх своего непромокаемого плаща, тихо выскользнула на террасу через боковую дверь и встала там посреди грозы. Дуновение свежего холодного воздуха и беспрерывный дождь успокоили мои нервы и охладили разум.