Семен Данилюк - Милицейская сага

• Название: Милицейская сага
• Автор: Семен Данилюк
• Жанр: Современная проза

---

- Еще бы! Вот уж подлинно - тесна земля, - прогремел ликующий голос Тальвинского.

- Особенно-то губы не раскатывай. Сам с ней не знаком, но, по мнению моего доверенного человечка, Слободян ее использует вслепую. Знает, что не болтлива. И еще, когда будешь ее допрашивать, поимей в виду: на Тариэла не ссылаться. Дорог мне теперь нежный, трогательный этот южный человек. Ну, ты понял... Мороз? Здесь... Даю. Словом, мы свое дело сделали. Если что еще понадобится, пишите письма в голубых конвертах! Не прими как намек.

Он протянул трубку Морозу.

- Слушаю, Андрей Иванович!

- Виталик! Завтра с утра двигай в Горпромторг и - живую ли мертвую - волоки ко мне эту Садовую.

- Понял! - возбужденный голос Тальвинского предвещал удачу.

- Хотя лучше живую. Мертвую из нее мы здесь сделаем. Только поимей в виду: баба с большим гонором. Меня на дух не переносит. Так что, если будет упираться, хватай через плечо и - волоки. Довольно хохотнув, Тальвинский отключился.

10.

Рабочий день закончился.

Распрощавшись с радушным Лисицким и кивнув буркнувшему что-то в ответ Рябоконю, Мороз направился в гости к сестренке, с которой после возвращения еще не виделся. Вернувшись, он узнал от смешавшейся матери, что, не ужившись с отчимом, сестра, натура, как и сам Виталик, независимая, ушла из дома и теперь жила в общежитии квартирного типа - от химического комбината, где после окончания политехнического института работала сменным инженером.

С трудом разыскав общежитие, запрятанное в глубине рабочих пятиэтажек, он жал и жал на дверной звонок. Впрочем, последние две минуты - больше из упрямства. Если бы сестра была дома, то, конечно бы, откликнулась. Мороз поколебался, стоит ли оставить записку, и даже в поисках карандаша начал присматриваться к соседним дверям. Но тут неожиданно щелкнул замок, и сквозь щель высунулось женское лицо, на котором недовольство сменилось сконфуженной радостью.

- Виташка! Роднуля! - сестренка бросилась на него прямо в накинутом наспех халате.

- Здравствуй, Аленка! Зайти-то можно?

- Да. Конечно, да! - спохватившись, она запахнулась - халат оказался наброшен на голое тело. Сестренка была младше на два года и всегда находилась под его внимательным покровительством. И теперь, поняв причину ее смущения, он нахмурился и - будто и не было этих лет, - грозно шагнул внутрь.

- Я уже большая, - беспомощно напомнила ему Алена.

- А вот и поглядим! - Мороз прошел на середину комнаты. Наливаясь яростью, оглядел заставленный стол, расстеленный обезлюдевший диванчик. - Ну что, Геракл сушеный? Так и будем прятаться? Сам объявишься или помочь?

- Что ж ты так буянишь-то, гражданин начальник? - послышалось со стороны ванной. И перед Виталием в майке и джинсах предстал не кто иной, как Валька Добряков.

Он мимолетом заглянул в зеркало и, как бы увидев всех со стороны, расхохотался:

- Ладно тебе бычиться! Мы с Ленкой неделю как расписались. Теперь-то здорово, что ли? Или - все-таки покружимся по старой памяти, а, милицейская "шестерка"?

- Больше не "шестерка". Здорово, Добрынюшка!

... Через час Аленка, всполошившись, убежала на смену. А они все сидели и сидели за столом. И пьяноватому Витальке было чудесно рядом с другом, а теперь и ближайшим родственником. Как все-таки все удачно сложилось.

- Как тебя в ментуру-то угораздило? - поинтересовался Добрыня. - Сажали-сажали. А вместо этого - в литеры произвели. - Считай, повезло.

- Да, взбрыки фортуны, - Добрыня недобро усмехнулся. - А меня через месяц после того, как тебя в армию проводили, арестовали. За грабеж. Кстати, Тальвинский твой разлюбезный. - Мне писали. Но я не поверил. Какой из тебя грабитель!

- И правильно сделал. Не было никакого грабежа. Обычная ресторанная драка, к тому же и случилась она за полгода до того. Да ты сам ее должен помнить.

- Я?!

- Конечно. Ты ж ее и "завязал" по обыкновению. Девка тебе, видите ли, в банкетном зале приглянулась. А и х там полная свадьба гуляла. Любой нормальный человек прикинул бы силы, прежде чем кидаться. Но вы ж, ваше благородие, в математике всегда не сильны были.

- Ну, наверное, приглянулась. Мало ли драчек этих было? - Мороз озадаченно потер подбородок. - Только - если вдвоем, так почему тебя одного? А я?!

- А чего ты? Из потерпевших тебя в лицо никто не знал. Так что по делу прошел как неустановленный подельник.

- Другими словами, ты меня покрыл и все на себя взял? Я так понял, Валюха?!

- Как хошь, так и понимай, - Добрыня помолчал, как бы вслушиваясь в молчание потрясенного услышанным Мороза. - М-да. Такие вот шутки играет буржуазия. Выходит, по разные стороны баррикад оказались. А не прикрыл бы я тебя тогда, глядишь, и с одной стороны были бы. Ты-то со своими закидонами куда ближе моего к тюрьме стоял. Присмотрелся жестко к насупившемуся Виталику:

- Ты уж не обессудь, родич. Вот она, судьба! Я ведь тогда в самой форме был. Режимил. В сборную Союза котировался. А вместо этого с песнями на зону. Решили, мать их, проблему!

- Но - почему грабеж?! - вскрикнул Виталий. - Чтоб Андрей "навесил" явную лажу!

- Андрей! Андрей! Нашел себе свет в окошке. Мент он - и все дела. Да и не он там приводным ремнем был. Просто - звезды для меня неудачно сошлись, - Добрыня осушил бокал водки. Прищурившись, вгляделся в впитывающего его слова дружка. И желание выплеснуться взяло вверх над обычной рассудительностью. - Ладно, скажу. Полкана милицейского как раз "завалили". Громкое было дельце. Не верили никак менты, что в случайной драке погиб. Вот и искали. Исполнителей, подельников, заказчиков. И еще документы кой-какие, - он подмигнул многозначительно. - Ну, и бросил им кто-то из стукачей, что я вроде как причастен.

- А ты... причастен?

- Ни боже мой! - заметив, как встрепенулся Мороз, Добрыня взял себя в руки. - Так, зацепил случайно чуток информации. Вот и поставили перед фактом: или - солью, или - накрутят и посадят. И - сдержали-таки слово. Один из потерпевших "котлы" в драке потерял. Ну, и три года - денек к деньку - за липовый грабеж отмотал.

- Так что ж не сдал информацию?! Ведь не шуточки - человека убили.

- Эва как в тебе мент взыгрывает! Вот и видно, что мы из разных амбразур теперь глядим. Во-первых, помнишь, должно, не люблю, когда давят. А во-вторых, может, это теперь и к лучшему. Большие люди добра не забывают. Ну, а забудут - есть чего напомнить!.. Какие еще вопросительные вопросы имеете, гражданин литер?

Он вскинул глаза на Мороза. Взгляд Добрыни был всё так же тверд. Но если прежде в нем угадывалась насмешливая снисходительность сильного человека, то теперь на Виталия глядел матерый, которого загоняли, да не загнали, а лишь внушили неистребимую ненависть к загонщикам.

И Мороз, как прежде на ринге, принял вызов. Молча, упершись локтями о стол, не отводили друг от друга взглядов. Но раньше это было соревнование в удали. Теперь же Мороз почувствовал, как с каждой секундой злой этой невысказанной дуэли все дальше и дальше разлетаются их души. Добрыня стал ему родственником, но перестал быть другом.

- Ладно. То в прошлом, - спохватился Мороз. - Чем сейчас жив?

- Осваиваюсь в новой жизни. Улаживаю всякие разборки. Кооперативы "крышую", какие попросят. А то больно много беспредельщиков развелось. Да и боксеры наши ко мне жмутся. Тоже стараюсь без работы не оставить. В нынешней жизни, чтоб подняться, друг друга поддерживать нужно. Так я про это думаю. Да вот хоть тех же Будяков помнишь? Под крыло взялчтоб без дела не болтались. А через них и Затверечье под приглядом. Собственный бизнес налаживаю. Чего глаза вытаращил? Иль, думаешь, ни на что другое, кроме как граблями махать, не годен? Ан - вникаю. С серьезными предприятиями на поставки "завязался". С властями контакты налаживаю. Да и с ментами теперь куда легче договариваться стало. Может, примкнешь? Тем паче - родич. Чем чужим платить...Э, ты чего сник? Перепил?

- Похоже на то. Зашумело чуток с непривычки. О! Пересидел: завтра с утра на службу. Я ведь теперь государев человек, - с вызовом, как перед тем Добрыня, произнес он.

- Ну, ну. Тогда до встречи, служивый!

Тяжелое чувство овладело Виталием Морозом: Валька Добряков, недавний друг и муж его любимой сестры, стал криминальным "авторитетом".

11.

Начало смеркаться. Дважды звонила Валентина. Во второй раз с плохо сдерживаемым недовольством. Андрей обещал ускорить. Но - к Чекину не шел.

Время от времени из своего логова выходил сам Чекин. Приглядываясь, проходил дозором по кабинетам. Иногда приглашал то одного, то другого к себе. Запирал дверь, наливал из початой бутылки четверть стакана, протягивал карамельку, дожидался, пока бурлящий поток не исчезнет в истомившейся глотке:

- Проявился? Тогда ступай. Часа на полтора тебя еще хватит.

Таков был Чекинский стиль работы, когда в последнюю декаду месяца сутками корпели следователи, не разгибаясь, над уголовными делами. Потом Чекин закупал литр водки и уезжал с отчетом к прокурору. А возвратившись, принимался игриво улыбаться. И это было сигналом: в первые дни следующего месяца в отделе можно было найти разве что дежурного следователя, да и тот время от времени таинственно исчезал. И появлялся вновь несколько растерзанным и не всегда адекватным.