Кобо Абэ - Стена

• Название: Стена
• Автор: Кобо Абэ
• Издательство: Амфора. ТИД Амфора
• Жанр: Проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-367-00409-0

Повесть «Стена» — самое оригинальное по композиции произведение писателя, представленное здесь в полном объеме.

Неустроенность, одиночество личности — вот лейтмотив «Стены».

---

Может быть, визитная карточка не вернулась из-за того, что ее караулят эти типы, подумал я. Я нервно шагал из угла в угол, не в силах найти способ избавиться от них. Студент, живущий в соседней комнате, стал стучать в стену и причитать жалобным голосом:

— Простите, потише, если можно. Я к экзаменам готовлюсь.

Не раздеваясь, я повалился на кровать.

Немного подремав, глянул на часы — они показывали одиннадцать. Визитная карточка еще не вернулась.

Съев немного соленых бобов и попив воды, я вдруг захотел спать. Разделся и теперь уже по-настоящему улегся в постель.

Ночь была тихой. Из-под кровати доносился гудок паровоза, проходившего километрах в четырех от моего дома. Из цветочной вазы был слышен далекий лай собаки. Но главное — под окном беспрерывно, точно биение пульса, раздавался тяжелый топот двух человек, методично вышагивающих навстречу друг другу.

Вдруг топот одного из них прекратился, торопливые, крадущиеся шаги послышались в коридоре и затихли у моей двери. Я испуганно сел. Шаги тут же поспешно удалились. Под окном снова вышагивали двое.

Спать расхотелось, меня начали мучить кошмары, им не было конца. Волнуясь все сильнее, я в сердцах винил в случившемся визитную карточку. Потом вспомнил, как в зале суда все мои знакомые, боясь, что я их увижу, бросились от меня врассыпную. Неужели до тех пор, пока визитная карточка не вернется и я не стану прежним, никто из них так и не подойдет ко мне, когда с моих глаз сорвана повязка? Одиночество, когда отнята свобода, равносильно одиночеству в одиночной камере. Правда, у меня есть Ёко, подумал я. Но и это меня не успокоило. Лишь охватил стыд.

Все это время я не спал, но ощущения мои постепенно притуплялись: сначала я перестал чувствовать ноги, потом застыло в неподвижности все тело. Зрение же, слух, сознание, как ни странно, обострились, точно освободились от оков.

Сколько прошло времени? Руки не двигались, и поэтому я не мог посмотреть на часы. Вдруг я услышал, как напольные часы в квартире управляющего пробили час и тут же — четыре часа. Не успел я прийти в себя от удивления, как часы пробили два раза, а через какое-то время стали бить снова — теперь уже безостановочно, и только на тридцать первом ударе бой прекратился. Мне стало не по себе, даже затошнило.

В дверь тихо заскреблись. В щели над ней появилась визитная карточка. Мне казалось, я вскрикнул, но на самом деле горло и губы онемели так, что я не мог издать ни звука. Некоторое время визитная карточка смотрела из щели, изучая, что делается в комнате, потом спорхнула на пол и громко сказала:

— Вставайте, вставайте, вставайте все! Революция!

И тут началось нечто невообразимое. Брошенный мною пиджак вдруг поднялся, будто живой. За ним поднялись брюки. Из обувного ящика выскочили ботинки и зашагали, словно их надел человек-невидимка. Со стола огромной бабочкой взвились вверх очки. Со стены змеей сполз галстук. С той же стены свалилась шляпа, как обычно падают шляпы. Из кармана пиджака стрекозой вылетела авторучка. Точно мотылек выпорхнула записная книжка, ударилась о лампочку и поспешно опустилась на пол.

— Все сюда! — крикнула визитная карточка.

Мои вещи послушно собрались вокруг нее. Хорошо, что я лежал на боку и мог в непосредственной близости видеть происходящее.

— Прежде всего прилепим к стене манифест, — сказала визитная карточка.

На стене появилась листовка. Это был тот самый рекламный листок, который ветер подогнал к моим ногам в зоопарке, когда меня вели на суд: «Приглашение к путешествию. Вечер, на котором будет прочитана лекция и показан фильм о крае света».

Визитная карточка в панике закричала:

— Наоборот!

И тут же листовка перевернулась другой стороной:

ОТ МЕРТВЫХ ОДУШЕВЛЕННЫХ —

К ЖИВЫМ НЕОДУШЕВЛЕННЫМ!

— Мы должны бороться, — сказала визитная карточка, и все вещи вокруг меня зааплодировали. Как им удалось аплодировать, не имея рук, я так и не понял. — Ближайшая цель нашей атаки следующая, — продолжала визитная карточка. — Мы начнем ее сегодня в десять часов утра. Именно в это время противник планирует соблазнить машинистку Ёко у главного входа в зоопарк. Мы должны приложить все усилия, чтобы воспрепятствовать этому. Наша непрекращающаяся борьба уже превратила противника в вечного обвиняемого. Если мы и в дальнейшем не ослабим наших усилий, победа будет за нами и противник полностью лишится права на существование.

— Правильно. Слишком долго мы пребывали в рабстве. И дальше терпеть этого не намерены. Нас используют только в кино, а когда ухаживают за девушками — игнорируют. Мы имеем право смотреть. И хотим, чтобы нам дали возможность видеть всё! — закричали очки.

— Я ни разу в жизни не наедалась досыта. И сколько бы ни скрипела, меня грубо встряхивают и заставляют работать до изнеможения. Меня безжалостно эксплуатируют. Я хочу, чтобы все написанное мной принадлежало мне! — закричала авторучка.

— Мы взбешены, — холодно заявили часы. — Мы хотим указывать свое время — время, когда сходятся полдень и полночь, то есть только двенадцать часов. А нас вынуждают показывать этим грязным типам ненавистное нам время — три часа, семь часов... Мы клянемся, что с нынешнего дня будем указывать лишь двенадцать часов.

— Правильно, моя материальная сущность втоптана в грязь, — прохрипел галстук, — для меня это ужасно, а виноваты в моих бедах люди. Проклятие, вы представляете себе, что значит вечно обвивать чью-то шею?

Окружающие меня вещи загалдели в страшном возбуждении.

— Пусть этим гнусным типам мы приносим пользу, но для нас эти самые типы — бесполезный хлам.

— Они безжалостно эксплуатируют нас... А мы должны беспрекословно подчиняться!

— Правильно, возродим нашу материальную сущность.

— У нас отнято право на существование. От мертвых одушевленных — к живым неодушевленным!

— Споем революционную песню! — чуть не плача от восторга, закричала визитная карточка.

Но никто не запел.

— В чем дело?

Шляпа сказала тихим голосом:

— У нас еще нет революционной песни.

— Глупости, — раздраженно заявила визитная карточка. — Вспоминайте, вспоминайте поскорей!

Вид у нее был такой угрожающий, что шляпа растерянно начала петь жалобным голосом, будто дула в горлышко бутылки:

В пару погибла я
И стала круглой,
Но не пампушкою с начинкой —
Внутри пуста.

— Какая же это революционная песня! — раздражаясь все больше, завопила визитная карточка.

Стоявшая чуть поодаль записная книжка возразила:

— Послушай, ты наш предводитель, и тебе не к лицу такая нервозность. У нас и в самом деле до сих пор нет революционной песни. Ну ничего, сейчас я сымпровизирую...

— Сымпровизируешь? Прекрасно, — с важностью сказала визитная карточка, резко меняя тон. — Твое предложение меня бесконечно радует. Мне всегда были свойственны рационализм и способность проникать в суть происходящего.

Став в позу и раскинув обложку наподобие крыльев, записная книжка пропела:

Набат, возвести полдень.
Пусть лопнут барабанные перепонки
У спящих подлецов.
И если у тебя спросят,
Почему ты, набат, бьешь так громко,
Ответь: хочу, чтоб меня спросили об этом.
Посмеемся над подлецами,
Которые видят сны наяву.
Посмеемся над подлецами, которые
В своих отвратительных снах жалуются на бессонницу.
Посмеемся вместе с набатом.

Визитная карточка схватилась за живот и разразилась смехом, но вдруг, точно испугавшись чего-то, сказала недовольным тоном:

— Хм, все-таки в этой песне есть какой-то контрреволюционный привкус.

— Ничего подобного, — ответила раздраженно записная книжка. — Еще ни разу в жизни я не слышала столь революционной песни.

— Нет, чистая контрреволюция.

— Чушь.

— Подождите, друзья, — вмешался в перепалку галстук. — Мне кажется, у вас есть все основания упрекать друг друга. Но вы оба заблуждаетесь. Придется мне спеть революционную песню — другого выхода нет.

Я длинный,
Длинный, хоть не змея.
Почему? — потому что не змея.

— Это еще что такое? — рассердилась визитная карточка. — Песня записной книжки и та революционнее.

— Конечно, гораздо революционнее.

— Да нет, не такая уж она революционная.

— Нет, именно революционная.

Это началась перепалка между визитной карточкой и записной книжкой, а галстук трясся, зажатый ими с двух сторон, и наконец сел на пол:

— Я действительно втоптан в грязь...

Тут в разговор вмешались ботинки:

— Друзья, я считаю, что среди единомышленников не должно быть споров. Если вы согласитесь выслушать мое мнение, я скажу: из всех песен, которые были спеты, самая лучшая — первая.

— Ну вот, значит, у нас все-таки есть революционная песня, — сказала визитная карточка торжествующе.