Галина Башкирова - Наедине с собой

• Название: Наедине с собой
• Автор: Галина Башкирова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Техническая литература
• Год: 1975

Что мы знаем о себе, о секретах собственной психики? До конца ли мы реализуем возможности, отпущенные нам природой? Можем ли мы научиться прогнозировать свое поведение в горе и в радости? А в катастрофе, в аварии, наконец, просто на экзамене? А что нам известно о том, как формировался в веках психический склад личности? О том, что такое стресс и как изучают его психологи?

Человек и становление его духовного мира, парадоксы нашей психики, эмоциональное осмысление того нового, что несет с собой научно-техническая революция, нравственные аспекты науки.

Прим OCR: Это одна из нестареющих книг. Человек и личность:

"Человек освободит себя или ему покажется, что он освободился, от главного – от выбора. Величайшего достижения и тягчайшего бремени, которое и делает нас людьми. Самое смешное, что все равно придется выбирать. Главное всегда надо решать самому. Странно думать, что, подстраховавшись со всех сторон, запасшись электронными аргументами, обессилив себя ими, отучив себя от необходимости ответственности, человек обретет счастье. Проблема Макбета, проблема выбора останется навсегда. Ибо без выбора нет личности."

---

Два крайних психических состояния, счастливо- отчаянное и обреченно-самоутешительное. И оба трудны. Перед одним героем, вымышленным, хотя пушкинский отрывок считается автобиографическим, есть выборы. У другого выборов не было, и он смутно догадывается об этом.

…Сюжеты, психологические коллизии первой трети XIX века. Как меняется содержание всех этих проблем на протяжении истории? Как соседствует в психике человека вечное и преходящее?

О ЧЕМ НАПИСАН «МАКБЕТ»?

Есть специальная научная проблема – сюжетология, проблема «первоэлемента», то есть поиск первоначальных простейших единиц, из которых строится повествование. Это не психология, конечно, это уже поэтика. Но для нашего рассказа это попытка через другую науку ответить на вопросы, волнующие исторического психолога. Ведь изучают же сейчас Гомера в надежде реконструировать внутренний мир человека его эпохи.

Попытка эта целесообразна и вот с какой точки зрения. Наш опыт изучения литературы как предмета кончается в школе. В школе мы усваиваем прочно и навсегда: жизнь, наука и литература взаимосвязаны в рамках одной науки – литературоведения. На уроках литературы нам преподают начатки литературоведения.

Нам говорят: есть образы, есть темы, есть сюжет и композиция. Когда нам говорят о событиях, вызвавших к жизни то или иное произведение, рассказывают об авторе, немножко добавляют о прототипах. Сводятся все эти связи с жизнью к классическому примеру из Льва Толстого: «Я взял Соню, перетолок с Таней. Получилась Наташа» (Ростова).

Вроде бы литература, вроде бы наука, вроде бы жизнь. На самом деле ни то, ни другое, ни третье. Ведь нам же, когда мы уходим из школы и напрочь забываем, что такое литературоведение, мам все это совершенно неважно! Нам важно совсем другое. Нам важно ощущение, что все прочитанное имеет непосредственное отношение к нашей собственной жизни.

…Одним из первых еще в конце прошлого века занялся вопросом сюжетологии академик Александр Николаевич Веселовский. Он искал в веках, во времени «простейшую повествовательную единицу, образно ответившую на разные запросы первобытного ума или бытового наблюдения». Он задался проблемой, дозволено ли в области литературных сюжетов «поставить вопрос о типических схемах… схемах, передававшихся в ряду поколений как готовые формулы, способные оживиться новым настроением, вызвать новообразования? Современная повествовательная литература с ее сложной сюжетностью и фотографическим воспроизведением действительности, по-видимому, устраняет самую возможность подобного вопроса, но когда для будущих поколений она очутится в такой же далекой перспективе, как для нас древность, от доисторической до средневековой, когда синтез времени, этого великого упростителя, пройдя по сложности явлений, сократит их до величины точек, уходящих вглубь, их линии сольются с теми, которые открываются нам теперь, когда мы оглянемся на далекое поэтическое творчество, – и явления схематизма и повторяемости водворятся на всем протяжении».

Сейчас нас интересует сюжет, связанный с прогнозом. Вот он оброс плотью и кровью. Вот легли рядом любовь, предательство, смерть.

Веселовский одним из первых в мировой поэтике заговорил о явлении повторяемости сюжетов на протяжении истории развития литературы.

Вот Лесков, вот русская провинция, вот женщина, совершившая преступление, – «Леди Макбет Мценского уезда».

Вот японский фильм на ту же тему. Очень страшный.

Вот стихи, где та же ситуация, убийство, вот поэт Николай Ушаков:

Леди Макбет,
где патроны,
где револьвер боевой?
Не по честному закону
поступили
вы со мной.
То не бор в воротах,
леди, –
не хочу таиться я,
то за нами, леди, едет
конная милиция.

И еще стихи, звучавшие как заклинание, стихи человека, погибшего в Отечественную войну, Бориса Лапина, в них есть образ, взятый из «Макбета»:

Учись не помнить черных глаз,
Учись не ждать небес,
Тогда ты встретишь смертный час,
Как свой Бирнамский лес.

И наконец, есть еще скандальная пьеса, которая долго шла на Бродвее, и власти сочли, что самое благоразумное не вмешиваться, сделать вид, что они ничего не поняли. Потому что пьеса эта называлась «Леди Макбэрд». (Леди Бэрд – имя жены Линдона Джонсона, который стал президентом, когда убили Джона Кеннеди.)

О чем эта пьеса, шедшая на Бродвее? Может, вовсе не о судьбе женщины по имени леди Бэрд, жены человека по имени Линдон Джонсон, ставшего президентом после того, как убили человека по имени Джон Кеннеди?

Помните, о чем там у Шекспира? Вы помните, что нет, не леди Макбэрд, а леди Макбет никак не могла отмыть от крови руки и все мыла и мыла их по ночам, смущая своего придворного лекаря? Ее муж до этого был вовсе не вице-президентом, но почти вице-королем, одним из первых вельмож страны. Помните, что там было дальше? По наущению Макбета был убит полководец Банко. И вот Макбет, король, входит и видит, что на его троне сидит призрак убитого Банко.

Когда Макбет понимает, что это всего лишь призрак, он продолжает действовать, бороться за власть. (Ведь короли не уходят в отставку.) У человека по имени Линдон Джонсон нервы оказались слабее, чем у человека по имени Макбет. Потому что, когда перед ним со всех экранов телевизоров, с первых полос газет начали мелькать призраки (лицо брата Джона Кеннеди – Роберта, так на него похожего), он не выдержал," снял свою кандидатуру и не участвовал в предвыборных игрищах.

У Джонсона сдали нервы – так считали многие американцы, – он выпал из игры. Хотя как будто бы никогда в игре и не участвовал. Были другие люди, которые это делали. Были еще и люди, которые убивали. Они убили второго брата.

Все это к вопросу о жизни сюжетов в историческом времени, об аналогах, которые могут быть у великой литературы. «Макбет» – аналог действительности. И именно поэтому как бы «первоэлемент» (в нашем рассказе) для более поздних произведений искусства. «Макбет» спустя два века страшными зеркалами отразился в опере Шостаковича «Катерина Измайлова».

…Несколько лет назад, после многолетнего перерыва в Московском театре оперы и балета имени Станиславского – премьера «Катерины Измайловой». Овации, без конца вызывают Шостаковича. Он выходит на сцену, как всегда неловко пятясь назад и странным образом продвигаясь вперед. Выходит, смущается, кланяется нам, потрясенным макбетовскими зеркалами. Это остается в памяти надолго: высвечиваются вдруг связи, скрытые в быстротекущей суете будней, – Шекспир, Лесков, Шостакович.

…Но сейчас нас интересует прогноз, то есть три ведьмы в «Макбете» у Шекспира. Первая ведьма говорит Макбету то, что есть:

«Да славится Макбет, Гламисский тан!»

Вторая ведьма то, что скоро случится:

«Да славится Макбет, Кавдорский тан!»

Третья то, чему суждено произойти:

«Да славится Макбет, король грядущий!»

Шекспир, пользуясь современным языком, совершает операцию условного перехода: он делает то же самое, что и в «Гамлете» с призраком отравленного короля. Он вводит в действие ведьм, веря или не веря в возможность их реального существования – это для него неважно, – а дальше, когда условный переход совершен, развертывается глубоко реалистическая трагедия.

«Макбет» – это трагедия того, что происходит с человеком, когда он думает, что знает будущее. Что же бывает с человеком, когда ему предсказана цель? Хорошо ли это? Первый прогноз, данный Макбету («Да славится Кавдорский тан!»), сбывается благодаря его личному мужеству: он победил в битве.

Значит, механизм предсказания работает. Можно ли удержаться, чтобы не поторопить его, не подтолкнуть? Человек начинает приближать достижение предсказанной цели. Иногда это хорошо. Иногда безразлично. Иногда пагубно: человек начинает считать, что все средства хороши…

В этой пьесе поставлена проблема этическая. С точки зрения современной психологии в ней есть и проблема научная: изменится ли поведение человека, если оно прогнозировано? Макбет неправильно прочел прогноз. Один за другим прогнозы сбывались, один за другим гибли вокруг него люди: прогноз этот позволял убивать. Макбет чувствовал себя все более защищенным.

А почему?

Он неправильно декодировал прогноз. Ему было предсказано:

Лей кровь и попирай людской закон.
Макбет для тех, кто женщиной рожден,
Неуязвим.

И еще:

Будь смел, как лев. Да не вселят смятенье
В тебя ни заговор, ни возмущенье:
Пока на Дунсинанский холм в поход
Бирнамский лес деревья не пошлет,
Макбет несокрушим.

Но пошел на него в поход оживший Бирнамский лес. И это был не лес, а полки шотландцев, прикрывшиеся ветвями, срубленными в Бирнамском лесу. И был Макбет убит человеком, произведенным на свет, естественно, женщиной. (Убийца появился на свет с помощью кесарева сечения – значит, не так, как все.) Макбет гибнет, недоумевая, почему же его подвел прогноз.