Сергей Ковалёв - История Рима

• Название: История Рима
• Автор: Сергей Ковалёв
• Жанр: История

---

Однако первое время задача оказалась не по силам и Помпею. Под ко­мандой Сертория к концу 77 г. собрались крупные силы: его испанские войска были усилены остатками армии Лепида, привезенными Перперной из Сардинии (более 20 тыс. человек). Как полководец, он неизмеримо пре­восходил Помпея. Поэтому, несмотря на перевес римских сил, несколько лет война шла с переменным успехом. В 75 г. Помпей был разбит в откры­том сражении и, тяжело раненный, чуть не попал в плен. Если бы не появ­ление Метелла, пришедшего на помощь, все войско Помпея было бы унич­тожено.

Однако дело Сертория, несмотря на все благородство его личности и возвышенность планов, было обречено на гибель. Идея создания подлин­но демократического государства в ту эпоху была абсолютно нереальна. Социальная и военная база Сертория была разнородна и непрочна: неус­тойчивые испанские племена, с одной стороны, и авантюристы из римской эмиграции — с другой. Римское окружение Сертория не понимало его планов и свысока третировало испанцев. Войска Сертория хорошо подхо­дили для партизанской войны, но в целом уступали регулярной армии Помпея и Метелла. У него, например, почти отсутствовала конница.

Римское командование старалось использовать неустойчивые элемен­ты эмиграции и обещало за голову Сертория крупную награду. Узнав об этом, Серторий удалил из своей охраны римских солдат и организовал ее из наиболее верных ему испанцев. Это усилило недовольство римлян. Был раскрыт заговор на жизнь Сертория среди его ближайшего окружения. Часть заговорщиков была арестована и казнена. Оставшиеся нераскрыты­ми, в том числе Перперна, решили торопиться. В Оске во время пира, ус­троенного Перперной, Серторий и его охрана были заколоты кинжалами заговорщиков (72 г.).

«Так кончил свою жизнь, — пишет Моммзен, — благодаря измене жалкой шайки эмигрантов, которую он был вынужден вести против от­чизны, один из замечательнейших, если не самый замечательный из всех людей, до той поры выставленных Римом, — человек, который при более счастливых обстоятельствах, быть может, обновил бы свою родину. Ис­тория не любит Кориоланов, она не сделала исключения и для этого, само­го великодушного, гениального и наиболее достойного сожаления из всех»[292].

Гибель Сертория означала крушение всего дела. Перперна захватил главное командование, чем были недовольны другие. Большая часть ис­панцев отошла от движения, и Помпею не стоило большого труда в пер­вом же сражении разбить оставшиеся войска. Перперна был захвачен в плен и казнен. Вскоре после этого изолированные отряды повстанцев были ликвидированы. Испания снова подчинилась римской власти.

В 71 г. Помпей возвратился в Италию, которая уже два года как горела в огне грозного восстания рабов.

О Сертории известно нам не очень много. Единственным полно­кровным источником является написанная Плутархом его биогра­фия. Характеризуя Сертория, Плутарх пишет: «Современники рас­сказывают, что Серторию не свойственна была ни жажда наслажде­ний, ни чувство страха и сама природа наделила его даром и тягости переносить не дрогнув, и не зазнаваться от удачи. Не было среди полководцев того времени более отважного, чем он, в открытом бою и вместе с тем более изобретательного во всем, что касалось воен­ных хитростей и умения занять выгодную позицию или осуществить переправу, что требовало быстроты, притворства, а если надо, то и лжи. Он был щедр, раздавая награды за подвиги, но оставался уме­ренным, карая проступки. Возможно, однако, что подлинную его натуру выдает проявленная им в конце жизни жестокость и мсти­тельность по отношению к заложникам: он не был добрым по приро­де, но, руководствуясь необходимостью и расчетом, надевал личину доброты. По-моему, добродетель истинная и основанная на разуме ни в коем случае не может превратиться в свою противоположность, но вполне вероятно, что честные характеры и натуры становятся хуже под влиянием больших и незаслуженных невзгод; их свойства меня­ются вместе с изменением их судьбы. Думаю, что именно это и про­изошло с Серторием, когда счастье уже стало покидать его: дурной оборот дела сделал его жестоким к тем, кто выступал против него» (Серторий,10, пер. А. П. Каждана).

Для того чтобы держать в подчинении и римлян, и, особенно, испан­цев, Серторию приходилось использовать самые различные методы, в том числе и необычные. О «волшебной» лани рассказывает Плу­тарх (там же, 11): «В некоторых случаях он прибегал к хитроумным проделкам, чтобы прельстить и обмануть варваров. В важнейшей из его выдумок главная роль принадлежала лани. Дело происходило таким образом. На Спана, простолюдина из местных жителей, слу­чайно выбежала самка оленя, вместе с новорожденным детенышем уходившая от охотников; мать он не смог схватить, но олененка, по­разившего его необычайной мастью (он был совершенно белый), Спанстал преследовать и поймал. Случилось так, что Серторий как раз находился в этих краях; а так как он с удовольствием принимал в дар любые плоды охоты или земледелия и щедро вознаграждал тех, кто хотел ему услужить, то Спан привел олененка и вручил ему. Серто­рий принял дар. На первых порах он не видел в подарке ничего нео­бычайного. Однако прошло некоторое время, лань стала ручной и так привыкла к людям, что откликалась на зов и повсюду ходила за Серторием, не обращая внимание на толпу и шум военного лагеря. Затем Серторий объявил лань божественным даром Дианы, утверж­дая, будто не раз это животное раскрывало ему неведомое: он хоро­шо знал, сколь суеверны варвары по своей природе. Немногим поз­же Серторий придумал еще вот что. Если он получал тайное изве­щение, что враги напали на какую-либо часть его страны или побуж­дали отложиться какой-либо город, он притворялся, что это открыла ему во сне лань, наказывая держать войска в боевой готовности. И точно так же, если Серторий получал известие о победе кого-нибудь из своих полководцев, он никому не сообщал о приходе гонца, а вы­водил лань, украшенную венками в знак добрых вестей, и приказы­вал радоваться и приносить жертвы богам, уверяя, что скоро все уз­нают о каком-либо счастливом событии».

Восстание Спартака

В конце 70-х гг. внутреннее положение Италии было крайне напряжен­ным. Неудачная попытка Лепида свергнуть господство сулланцев еще бо­лее обострила противоречия. Самым революционным элементом в этот момент являлись рабы. В то время как италийская низовая демократия, испытавшая в предыдущие годы ряд тяжелых поражений, была уже в зна­чительной степени ослаблена, многочисленные рабы Италии до сих пор еще не выступали самостоятельно. Отдельные вспышки, о которых мы упо­минали выше, имели локальный характер и быстро подавлялись. С другой стороны, в течение 80-х годов рабы систематически втягивались в выступ­ления италийской демократии, — в частности, в восстание италиков и в марианское движение. Это служило для них прекрасной школой полити­ческого воспитания: рабы видели, что в конце концов они служили только орудием в руках отдельных фракций господствующего класса. Классовое сознание италийских рабов возростало. Наиболее развитые и смелые из них пришли к мысли, что только собственными силами они смогут до­биться освобождения. Такова была обстановка и предпосылки самого круп­ного восстания античных рабов, какое только знает история

Источники по истории спартаковского движения крайне скудны. Это несколько страниц в «Гражданских войнах» Аппиана и в плутарховой био­графии Красса. Основной источник — «История» Саллюстия — почти целиком потерян. Другие источники (периохи 95—97-й книг Ливия, Флор, Орозий, Веллей Патеркул и др.) слишком кратки или не имеют самостоя­тельного значения. Поэтому историю движения Спартака можно восста­новить только в самых общих чертах, и на многие основные вопросы мы не в состоянии ответить.

В частности, нам почти не известна биография Спартака. Мы знаем, что он происходил из Фракии. Из беглых указаний Аппиана и Флора мож­но заключить, что Спартак служил раньше в римских вспомогательных войсках и за дезертирство был продан в рабство. Благодаря своей физи­ческой силе он попал в гладиаторы. Источники подчеркивают образован­ность, ум и гуманность Спартака.

В 73 г.[293] мы застаем его в Капуе, в одной из гладиаторских школ. В нача­ле лета около 200 гладиаторов составили заговор, который, по-видимому, был раскрыт. Однако человек 60—70 вырвались из школы и, вооруженные чем попало, бежали из города. Во главе их стояли Спартак и галлы Крикс и Эномай. По дороге беглецы захватили транспорт с гладиаторским оружи­ем. Они ушли на Везувий и стали делать оттуда набеги на окрестности.

Отряд Спартака быстро увеличивался за счет беглых рабов и батраков из соседних имений. Большую агитационную роль играло то обстоятель­ство, что Спартак делил добычу поровну между всеми.

В первое время римские власти не придали большого значения этому инциденту, так как аналогичные случаи нередко происходили в Италии. Маленький отряд, посланный из Капуи, был разбит. Наконец-то в руки рабов попало настоящее оружие, на которое они с восторгом переменили ненавистное вооружение гладиаторов. В Риме начали беспокоиться. Про­тив Спартака выслали отряд в 3 тыс. человек под командой пропретора Гая Клодия. Не желая тратить силы на штурм Везувия, Клодий располо­жился лагерем у подножия горы в том месте, где находился единственный удобный спуск с вершины. Но Спартак перехитрил римлян. Из лоз дикого винограда беглецы сплели канаты, с помощью которых спустились по от­весным склонам горы и неожиданно напали на Клодия. Римляне обрати­лись в бегство, а их лагерь достался рабам.