Сергей Ковалёв - История Рима

• Название: История Рима
• Автор: Сергей Ковалёв
• Жанр: История

---

Тем временем в Этрурии Катилина и Манлий собрали около 10 тыс. своих сторонников. Оба они были объявлены врагами отечества. В Этру­рию сенат направил армию под начальством консула Гая Антония. Кати­лина некоторое время избегал столкновения, организуя свои силы и ожи­дая известий о восстании в Риме. Рабов, которые первоначально в боль­шом количестве сходились в его лагерь, он не принимал, считая, что нельзя «смешивать дело римских граждан с делом беглых рабов»[306].

Известие о неудаче движения в Риме привело к тому, что значительная часть войска Катилины разбежалась. Сам он с оставшимися сделал попытку пройти через Апеннины в Галлию. Но около г. Пистории (Пистойя) восстав­шие были окружены армией Антония и войсками, прибывшими с адриати­ческого побережья (начало 62 г.). Катилина бросился на Антония. В ожесточеной битве[307] он и 3 тыс. его сторонников пали смертью храбрецов.

Саллюстий, относящийся к движению Катилины резко отрицательно, тем не менее вынужден признать, что катилинцы проявили необычайное мужество: ни один из них не сдался в плен, никто не сделал попытки бе­жать. «Катилину нашли далеко от своих, среди трупов врагов; он еще сла­бо дышал, и лицо его сохранило то же выражение неукротимой силы, ка­кое оно имело при жизни» (Саллюстий, 61).

Движение Катилины характерно для эпохи прогрессирующего упадка рим­ской демократии середины I в. В нем были здоровые социальные силы: мел­кие земельные собственники, городские ремесленники, рабы. Но эти элемен­ты показали себя совершенно неорганизованными. Для бессилия городской демократии Рима характерен, например, тот факт, что не было сделано ни одной серьезной попытки освободить арестованных заговорщиков, хотя они содержались только под домашним арестом. Гибельное влияние на движение оказала его верхушка, где преобладали деклассированные элементы. Для них движение имело только тот смысл, что могло спасти их от долгов и обога­тить. Сам Катилина принадлежал к этим же элементам, отличаясь от своих товарищей только умом, энергией и широтой кругозора. Для него известное значение имел политический момент, хотя последний выражался едва ли в чем-нибудь большем, чем в стремлении к личной власти. С этой точки зрения между ним, с одной стороны, и Цезарем и Крассом — с другой, нет принци­пиальной разницы. Отличие только в степени аморальности и осторожности. Если Красс и Цезарь действительно принимали участие в заговоре на первых его этапах, то они вели себя крайне осторожно и, по-видимому, отошли от движения, когда оно стало принимать слишком радикальный и анархический характер. Но, повторяем, источники о событиях в Риме 65—62 гг. таковы, что не дают возможности составить о них вполне ясное представление.

Подавление движения сильно укрепило позиции оптиматов. Цезарь и Красс, независимо от их действительного участия в заговоре, были сильно скомпрометированы и на некоторое время отошли от активной полити­ческой жизни. Цезарь после своей претуры 62 г. получил на 61 г. намест­ничество в Дальней Испании. Плутарх пишет, что кредиторы не хотели выпускать его из Рима. Тогда Красс заплатил за него некоторые наиболее срочные долги и поручился огромной суммой в 830 талантов[308].

С заговором Катилины связано активное выступление на политиче­ской сцене одного из самых видных римских государственных дея­телей — Гая Юлия Цезаря. Уже в молодости в его поступках видны были отвага и властность, огромная уверенность в своих силах и счастливой звезде, жажда опасности и риска и умение выходить по­бедителем из самых трудных ситуаций. В этом отношении показа­тельно одно из приключений 20-летнего Цезаря, переданное Плу­тархом (Цезарь, 2): «Цезарь... отплыл в Вифинию, к царю Никомеду. Проведя здесь немного времени, он на обратном пути у острова Фармакуссы был захвачен в плен пиратами, которые уже тогда име­ли большой флот и с помощью своих бесчисленных кораблей вла­ствовали над морем. Когда пираты потребовали у него выкупа в 20 талантов, Цезарь рассмеялся, заявив, что они не знают, кого захва­тили в плен, и сам предложил дать им 50 талантов. Затем, разослав своих людей в различные города за деньгами, он остался среди этих свирепых киликийцев с одним только другом и двумя слугами; не­смотря на это, он вел себя так высокомерно, что всякий раз, собира­ясь отдохнуть, посылал приказать пиратам, чтобы те не шумели. 38 дней пробыл он у пиратов, ведя себя так, как если бы они были его телохранителями, а не он их пленником, и без малейшего страха за­бавлялся и шутил с ними. Он писал поэмы и речи, декламировал их пиратам и тех, кто не выражал своего восхищения, называл в лицо неучами и варварами, часто со смехом угрожая повесить их. Те же охотно выслушивали эти вольные речи, видя в них проявление бла­годушия и шутливости. Однако как только прибыли выкупные деньги из Милета и Цезарь, выплатив их, был освобожден, он тотчас снаря­дил корабли и вышел из милетской гавани против пиратов. Он застал их еще стоящими на якоре у острова и захватил в плен большую часть из них. Захваченные богатства он взял себе в качестве добычи, а лю­дей заключил в тюрьму в Пергаме. Сам он отправился к Юнку, наме­стнику Азии, находя, что тому, как претору, надлежит наказать взя­тых в плен пиратов. Однако Юнк, смотревший с завистью на захва­ченные деньги (ибо их было немало), заявил, что займется рассмотре­нием дела пленников, когда у него будет время; тогда Цезарь, распро­щавшись с ним, направился в Пергам, приказал вывести пиратов и всех до единого распять, как он часто предсказывал им на острове, когда они считали его слова шуткой» (пер. Г. А. Стратановского).

I триумвират

Такова была обстановка в Риме, когда Помпей высадился в Италии. Он внес 20 тыс. талантов в государственную казну, получил (правда, позднее) блестящий триумф, но и только. Сенат отказался утвердить его распоря­жения на Востоке и наградить землей его ветеранов. Политика сената объяс­нялась не только тем, что в 61 г. он чувствовал себя очень твердо, но еще больше тем, что Помпей, разыгрывая лояльность, распустил свои войска, едва только высадился в Брундизии. В этом поступке сказалась полити­ческая близорукость Помпея и его обычная нерешительность.

Летом 60 г. возвратился из Испании Цезарь. Его блестящая военная деятельность в провинции давала ему все основания получить триумф[309]. С другой стороны, он желал баллотироваться в консулы на 59 г. Для этого ему необходимо было лично выставить свою кандидатуру. Но до триумфа Цезарь не имел права переступать черты города. Правда, сенат в виде ис­ключения мог разрешить баллотироваться заочно; такие случаи в римской практике бывали. Но по отношению к Цезарю не желали делать никаких исключений. Тогда он отказался от триумфа ради консульства.

Однако выставить свою кандидатуру в консулы было еще недостаточ­но для избрания. При той конъюнктуре, которая сложилась в 61 г., Цезарь имел мало шансов. Обстановка подсказывала необходимость объединения всех демократических сил. Цезарь договорился с Помпеем и помирил его с Крассом. Положение Помпея было таково, что долго раздумывать не приходилось. Крассу союз сулил такие экономические выгоды, что его ста­рая злоба на Помпея смягчилась.

Так летом 60 г. образовалось частное соглашение трех крупнейших по­литических деятелей Рима, получившее название I триумвирата. Варрон окрестил его метким словечком «трехголовое чудовище». Для скрепления союза Цезарь выдал замуж за Помпея свою дочь Юлию (в начале 59 г.).

Триумвират прежде всего был личным соглашением Цезаря и Помпея: Красс, в сущности, нужен был им только в качестве буфера. Оба они стре­мились к единоличной власти: Цезарь твердо и последовательно, Помпей, как всегда, нерешительно. С этой точки зрения они были врагами. Но пока они нуждались друг в друге.

С другой стороны, в форме триумвирата выступила известная консо­лидация враждебных оптиматам сил: за Цезарем и Помпеем стояла де­мократия, Красса поддерживало всадничество. На заднем же плане высту­пала профессиональная армия, в данный момент безоружная, но в эту эпо­ху уже самая мощная из всех социальных сил.

Общей платформой соглашения являлась формула: в республике не должно происходить ничего, что не было бы угодно каждому из трех. Бли­жайшей же целью было избрание Цезаря консулом. В качестве такового он и должен был провести меры, нужные для Помпея и Красса.

На выборах победил Цезарь. Сенаторская партия только с большим трудом провела своего ставленника Марка Кальпурния Бибула.

Разные цели преследовали Цезарь, Помпей и Красс, когда в 60 г. заключали союз. С удивительной точностью вскрыл причины, побуж­давшие каждого из трех к соглашению, Дион Кассий. Он подчерки­вал: «Цезарь восстановил согласие между Крассом и Помпеем не потому, чтобы он хотел видеть их живущими дружно, но потому, что они были очень могущественны. Он знал, что без помощи обоих или даже кого-нибудь одного он не будет иметь особой силы и что если он одного, не важно кого именно, приобщит к своим интере­сам, то другой в силу этого станет его противником, который повре­дит ему больше, чем тот, кого он приобрел, будет ему полезен... Та­ковы были соображения, которые заставили тогда Цезаря приобрес­ти расположение Помпея и Красса и примирить их. Он был убеж­ден, что никогда не сможет стать могущественным без них, и не рас­считывал никогда оскорбить ни того, ни другого. Он не боялся так­же, что, примирившись, они станут могущественнее его, отлично зная, что сразу же с их дружбой он возвысится над другими и что вскоре после (этого) они будут содействовать, и тот, и другой, тому, чтобы сделать его могущественнее себя. Так и случилось. Вот в ка­ких видах Цезарь примирил их и старался привязать к себе. Со сво­ей стороны, Помпей и Красс, движимые личными соображениями, заключили мир, как только успокоились, и присоединили Цезаря к их планам. Помпей не был настолько могущественен, как он рассчи­тывал сделаться; в то же самое время он видел, что Красс пользовал­ся большой силой, а Цезарь приобретает все больше и больше влия­ния, а он боялся быть раздавленным ими. Наконец, он льстил себя надеждой, что, соединясь лично с ними, он сможет при их содей­ствии восстановить свое прежнее могущество. Красс воображал, что его происхождение и богатство должны поставить его выше всех. Будучи много ниже Помпея и убежденный, что Цезарь призван к великой роли, он стремился повергнуть их в борьбу друг против друга, чтобы ни тот, ни другой не были могущественней его. Он рас­считывал, что в то время, как они будут бороться с равными силами, он воспользуется их дружбой и получит большие почести, чем они. Красс действительно не ставил задачей своей политики ни триумфа сената, ни народа, но делал все только ради своего личного могуще­ства. Он стремился равным образом примирить сенат с народом, не навлекать на себя их ненависти, понравиться тому и другому, по­скольку это было нужно, чтобы они считали его виновником того, что им было приятно, без возможности приписать ему свои неудачи. Таким образом и в силу этих причин данные три лица вступили в дружбу друг с другом. Они подтвердили свой союз клятвами и за­владели управлением в государстве. С тех пор они пришли к вза­имному согласию и получили один от другого то, чего желали и что им было необходимо для устройства республики так, как им было угодно... Вот в какое состояние привели римские дела три лица, которые скрывали, насколько возможно, их взаимный клят­венный союз. Они делали только то, что решили по взаимному со­гласию. Но они скрывали это и принимали вид взаимной враждеб­ной оппозиции, чтобы их единение оставалось возможно дольше неизвестным, т. е. до тех пор, пока они вполне надлежаще не при­готовятся. Но их деяния не могли ускользнуть от ока божества, которое в этот самый момент показало людям, мало способным понять подобные откровения, чего следует ожидать от этих лиц в будущем. Внезапно на город и на всю окрестную страну обрушил­ся ураган с такой силой, что очень большое количество деревьев было вырвано с корнем и несколько домов разрушены; корабли, стоявшие на якоре на Тибре, у Рима или у устья этой реки, были потоплены. Деревянный (свайный) мост был опрокинут, равно как дощатый театр, построенный для какого-то торжества. Среди этих бедствий погибло очень много людей, как прообраз несчастий» (Римская история, XXXVII, 55—58).