Юрий Циммерман - Серебро далёкого Севера

• Название: Серебро далёкого Севера
• Автор: Юрий Циммерман
• Жанр: Фэнтези

Основы мироустройства, еще вчера казавшиеся незыблемыми, поставлены под сомнение. Суждено ли Кругу Земель пережить магическую революцию? В своем мире Отшельник Юрай — заблудшая овца, но волею судеб ответить на этот вызов придется именно ему. И не столько клинком и магическим жезлом, сколько совсем иным оружием.

---

Презирать мирские богатства не составляет для ханум ни малейшего труда. "Не в деньгах счастье, когда их много", гласит народная мудрость, а уж ей, старшей дочери правителя аль-Баххара, крупнейшей провинции шахварского халифата, стесненности в средствах испытывать отроду не приходилось. И теперь она продолжает философствовать о бренности суетного мира, одновременно нежась в крепких и уверенных мужских руках.

Воистину, ночь большого полнолуния — это самим Арманом предназначенное время для полного очищения. Как духовного, так и телесного…

(…а загорелые пальцы и розоватые ладони тем временем втирают ей в кожу благоухающее розовое масло…)

Айюль — настоящая красавица, по шахварским меркам, хотя снобы и выскочки при дворе Эскуадора или Хеертона навряд ли сочли бы ее привлекательной. Но здесь, на юге, ценится именно такая красота: девушка упитанна и полна — полна жизненной силы и энергии, полна желания и неги. Ее покатые округлые плечи белы и нежны, глубокая ложбинка между тяжелыми, сочными грудями завораживает и манит, а тугие ягодицы и полные бедра сулят бездну наслаждений. Приветливое округлое лицо оторочено черными, как смоль, волосами и бровями. Столь же черен и цвет ее глаз, а маленький изящный носик и пухлые алые губы довершают лик, достойный легендарных небесных дев. Недаром покои в губернаторском дворце просто ломятся от лаковых миниатюр, эмалей и камей с портретами "луноликой гурии Баххара", какой ее прославили на весь халифат многочисленные поэты и художники.

Нет, все-таки сегодяшней ночью и тело, и душу следует сохранить в чистоте. Так что, ребята, вашими крепкими стояками, вашим желанием и вашим семенем я сполна полакомлюсь как-нибудь потом. А на остаток этой ночи у меня — другие планы.

И Айюль-ханум небрежным жестом отсылает прислужников прочь.

…..

"Планы, планы, планы… Ох уж мне эти планы!"

Его превосходительству Филофею, ректору Е.И.В. Университета Высокой и Прикладной Магии, в эту ночь не спится. Неразбериха последних недель вымотала все нервы: планы учебные, планы исследовательские, планы занятости преподавателей… Заместитель декана Школы Отражений и Воплощений нашел себе тепленькое место при дворе и собирается уходить; кого поставить теперь на его место — совершенно непонятно. Несколько аспирантов из Школы Стихий и Элементов одновременно заболели тяжелейшим гриппом, который не берет никакая магия и никакие лекарства — и кто теперь должен вести занятия у студентов-младшекурсников, спрашивается? А почтенных лет доцентша с отделения Потоков ни с того ни с сего вздумала рожать — это в ее-то годы! И опять-таки нужна замена…

Устав ворочаться с боку на бок, Филофей встает с кровати, укутывается поплотнее в теплый халат и идет из спальни в домашний кабинет. Там, в шкафчике, хранится едва начатая бутыль "Настоя семнадцати трав". Ректор опрокидывает первую стопку не присаживаясь, тут же наливает вторую и, подойдя с ней к тяжелому "академическому" столу, устраивается в любимом кресле.

"Ну себе-то хоть не ври, старина! Тебя же сейчас не все те планы беспокоят, а только один-единственный. Решающий."

Сегодня, в ночь Большого Полнолуния и в уединенной тишине, стоит наконец всерьез поразмыслить о том главном плане, который вот уже несколько лет вызревает в голове Филофея. Ректорскую мантию он уже давно перерос, пора становиться верховным магом Вестенланда. Да, дружище Филофей, ты этого достоин! Остается только найти слабые места в позиции Мальгариона и заручиться поддержкой остальных постоянных членов Конклава. Ну, со слабыми местами понятно: либеральные замашки Верховного Мага Вестенланда не только привели к совершеннейшей разболтанности и непочитанию старших, которые махровым цветом расцвели в последнее время в местном сообществе магов. Гораздо важнее, что это либеральничанье успело набить оскомину многим и многим при императорском дворе, так что отставка нынешнего архимага будет воспринята с пониманием. А повод найдется всегда. Взять хотя бы ту же историю с помилованием Юрая… Надо будет все-таки усточнить, что же с ним произошло тогда в Малой Роси и жив ли он пообще.

Но второе, не менее важное: позиция остальных старейшин. На Всесвята надежды мало — он точно такой же "добренький" и правильный, как и Мальгарион. Другое дело, что Саонегру меня наверняка поддержит — в обмен на то, что я, в свою очередь поддержу его в этой странной и непонятной интриге, которая сплелась сейчас в Эскуадоре между Королевским Двором, Магиумом и обоими первыми храмами. Нгуен? Ну, этот косоглазый хитрюга наверняка воздержится, занимая выжидательную позицию. Итак, один за, один против, один воздержался. Кто же остается? Остается Рафхат. Главное неизвестное, джокер в моем пасьянсе. Значит, надо выходить на Рафхата.

…..

Его сиятельство Рафхат бен Эльм, верховный маг халифата Шахваристан, стоит на террасе своей резиденции и внимательно вглядывается в небо. В двух шагах лениво плещется волна, а где-то в отдалении слышны напевы зурны и щебетание разгулявшейся мòлоди. Но Рафхату сейчас не до развлечений. Что-то странное происходит в последнее время с движением светил на небосводе, и на недавнем собрании Малого Дивана звездочеты так и не сумели ни найти этому причин, ни истолковать значение. Проще говоря, облажались вчистую! Конечно, если годами перепевать одно и то же, наизусть заучивая манускрипты своих учителей и учителей своих учителей, то теперь остается лишь разводить руками, морщить лбы и чесать в затылках: "Ничего подобного у мудрецов древности не описано!" Но другие-то люди тоже не слепы, и пара глаз есть у каждого! Вчера Рафхату удалось наконец уломать Абу-Фаризи, верховного жреца Армана, и посетить с его разрешения храмовую библиотеку. Ведь башня этого храма — высочайшая среди зданий Шахваристана, да и всего Круга Земель в целом. А жрецы столь же пристально наблюдают с ее высоты за звездами и планетами, как и маги, но записи в храме намного древнее — их не затронули страшные пожары в приснопамятную эпоху правления падишаха Семпая Четвертого, когда Магическое Собрание выгорело дотла. И именно среди тех храмовых записей, слава богам, Рафхат и отыскал упоминание о точно таких же изменениях во временах восходов и заходов планет, как и те, что происходят ныне.

А обошлось это бен Эльму и Чудотворящей Палате совсем недорого — все-таки, пребывание на должности Верховного Мага с неизбежностью научает быть больше дипломатом и торговцем, нежели волшебником. Учитывая извечно непростые отношения между магами и служителями культа, две меры золота — совсем неплохая цена. Две полновесные меры золота, да еще Жанна — юная служанка Рафхата, которая нынешней ночью согревает постель Абу-Фаризи. Хотя отдавать Жанну в чужие руки, конечно, было жалко: она — воистину драгоценная жемчужина женской половины его дома. Юна как рассвет, стройна словно газель, гибка подобно тростнику — и с роскошными черными волосами, длиной своею достигающими того самого места, где изящная спина девушки теряет свое благородное наименование. Ах, Жанна…

…..

Зато волосы ее светлости Ирмы, герцогини де Монферре, к сегодняшней ночи подстрижены предельно коротко, а яркостью и белизной не уступают небесной покровительнице нынешнего бала — Большой Луне. Такой серебристо-белый оттенок достигается специальным настоем из редких водорослей, растущих у берегов Асконы. Вне пределов королевства этот настой труднодоступен до чрезвычайности: практически весь сбор сразу же раскупается модницами Эскуадора. Но сочетание герцогских денег и герцогской же власти способно творить чудеса даже на расстоянии, преодолевая границы империи. Так что несколько флаконов заветной тинктуры прочно заняли свое место в будуаре герцогини. К тому же шевалье Эрдр, ведущий маг герцогства, наложил на прическу госпожи пару специальных заклятий, и она должна теперь до утра сохранить форму и цвет, несмотря на все эскапады шальной головы, которую эта прическа украшает.

Сегодня Ирма одета пажом: обтягивающие мужские лосины, кружевная рубашка с жабо и короткий камзол донельзя удачно подходят к ее прическе, а завершает облик пристегнутый к поясу короткий клинок. Клинок скорее дамский — но острый, надежный и удобный в применении, в чем герцогиня только что в очередной раз убедилась, отделив им от тел головы двух пойманных намедни с поличным воров. "Убиты при попытке к бегству", хладнокровно обронила она тюремным стражникам — и никто не станет доискиваться до следов вампирских клыков на телах татей. А кровь в ночь Большого Полнолуния вкусна как никогда, и как же было не позволить себе двойную дозу бодрости?!

…..

Уж чего-чего, а бодрости на дне вот уже пятого по счету кубка с вином шевалье Макс Леруа так и не обнаруживает. Как, впрочем, и на дне четырех предыдущих. Всё те же тоска, скука и раздражение, прибывающие с каждым новым глотком. И не в том даже дело, что вино было ординарным и донельзя примитивным — а на что-нибудь более приличное у него просто не хватало денег. Столь же банальной и донельзя примитивной была и вся теперяшняя жизнь. Отцовский титул виконта ему, как третьему по счету сыну, не перейдет ни при каком раскладе: у обоих старших братьев уже есть сыновья. Военная карьера? Но большой войны пока не предвидится — ни в родном Сорме, ни во всей Империи. Вот и приходится тратить свое воинское искусство на дурацкие поединки, причем число идиотов, желающих непременно вызвать на бой именно его — до неприличия юного, но уже известного во всем графстве мастера меча и алебарды — почему-то никак не уменьшается, хотя только за последний год он уже отправил в последний путь, к огненным полям Тинктара, никак не менее двух пятериков таких придурков. Пойти служить в храм? Нет уж, избавьте — рука Макса привыкла к клинку, а губы — "к винной кружке и пылкой шлюшке", как поется в песне. И часами талдычить молитвы или воскурять благовония ему западло.