Юрий Циммерман - Серебро далёкого Севера

• Название: Серебро далёкого Севера
• Автор: Юрий Циммерман
• Жанр: Фэнтези

Основы мироустройства, еще вчера казавшиеся незыблемыми, поставлены под сомнение. Суждено ли Кругу Земель пережить магическую революцию? В своем мире Отшельник Юрай — заблудшая овца, но волею судеб ответить на этот вызов придется именно ему. И не столько клинком и магическим жезлом, сколько совсем иным оружием.

---

— Да и сам я не знаю, куда направляюсь, ваш-милсть, а только вот обрыдло мне в Свейне. В дальние края потянуло, дык. Новые люди, новые песни. — Пелле снова отхлебнул пива из кружки. — Вот и про вас, может, балладу сложу, коли вы мне про свой путь расскажете.

— Ну, мы-то как раз за дешевой популярностью не гонимся, легкой славы не взыскуем, — усмехнулся Зборовский и отхлебнул своего вина.

— Зато вот про эльфийскую деву у вас замечательно получилось, — преувеличенно восхищенно произнес Юрай, одновременно бросая выразительный взгляд на Зборовского.

Барон недаром слыл искусным дипломатом: намек товарища он понял мгновенно, да и в искусстве провокации изрядно поднаторел.

— А что же, маэстро, фантазия у тебя поисчерпалась, что больше таких историй, как про Вайниэль, не сочиняется?

Глаза музыканта полыхнули огнем.

— А вот это вы, в'ваш-милсть, понапрасну сказали! — медленно и с заиканием произнес он, явно удерживаясь изо всех сил, чтобы не вспылить и не наломать дров перед двумя господами.

Пелле отставил в сторону кружку и встал, крепко опираясь на столешницу обеими руками. Он распрямился, выставил вперед грудь и гордым зычным голосом провозгласил:

— Я, изволите ли видеть, скальд. Истинный скальд, господа хорошие, а не какой-нибудь там сочинитель! Ни один из скальдов, да будет вам известно, историй не сочиняет. Мы поем испокон веков только о том, что видели сами или от верных людей слышали, которые своими глазами видели.

— И что же, деву Вайниэль ты тоже сам видел? — В голосе Юрая звучали в равной степени заинтересованность и недоверие.

— Видел, ваш-п'подобие, не сомневайтесь.

И на этих словах Пелле словно бы потух. Он скривился лицом и снова сел, скоренько опустошив свою кружку, а после этого выразительно посмотрев на Зборовского. Тот немедленно махнул трактирщику, требуя новый кувшин пива.

— Увидел вот, и сам теперь не знаю, радоваться мне или плакать, — уныло и почти растерянно добавил скальд и после этого надолго замолчал. Наконец, поднесли свежей выпивки, и музыкант, сделав новый глоток, приступил к неспешному рассказу.

— Шел я тогда, значит, от Двурога к Аптекарю. Ну, дорогу к Двурогу покажет вам каждый: любой из Фанхольма…

Пелле запнулся на мгновение, подыскивая рифму к неожиданно возникшей стихотворной строчке, а потом с радостной улыбкой докончил:

— Любой из Фанхольма там был хоть однажды! Хм, а неплохо получилось, да? Ну так вот, значит. Двурог — это высокая гора, которая царит над Фанхольмом и видна отовсюду. Направо от нее будет Сестра Яарви, она поменьше и с покатой вершиной, похоже на бабью голову в платке. Оттого так и называется, а еще там два уступа есть, будто бы сиськи у неё. Ну а следом идет уже и Аптекарь, вроде как человечек сгорбленный. Там диковинный мох на уступах растет, ну вот я и хотел его набрать, чтобы попробовать сварить Мёду Поэзии.

— А что, разве Мёд Поэзии — это не россказни и легенды? Вживе бывает? — в Юрае моментально проснулось любопытство прежнего знахаря и травоведа.

— Да я и сам теперь так думаю, что враки это всё, — разочарованно произнес Пелле. А раньше молодой был, глупый… Так вот, когда от Сестры Яарви к Аптекарю идешь, там по левой стороне как раз Эльбенборк и открывается. Высокая такая гора, красивая, и вся в снегу. И всяк про нее слышал, а есть и те, кто сами видели: мерещится там порой на полувысоте что-то неясное — то ли снежный карниз на ровном месте, то ли постройка какая… Но всегда едва различимо, словно сквозь туман. А тут дернул меня тролль голову налево повернуть! Смотрю — ну настоящий дворец, сияет, блестит, и никакого тебе тумана, чётко всё. Парадная дверь распахнута, а на пороге — Она!

Певец отчаянно помотал головой, словно стряхивая наваждение.

— Волосы серебрятся, глаза голубые сияют, и вроде как манит: "Иди, мол, ко мне!" Ну я и рванул, как очумелый. Не бегом, конечно, в горах не больно-то побегаешь, но так быстро, как только смог. Иду, иду, и остановиться не могу! А она ничуть не приближается, сколько не иди. Ну, а потом дорогу снегом стало засыпать на глазах. Дунуло раз, дунуло второй, и вот уже не видно ничего, только круговерть снежная. Тут я вроде как опомнился и стал назад выбираться. Пока до избушки на склоне Аптекаря добрался, где я как раз переночевать собирался, так закоченел весь.

Пелле снова вздохнул и передернул плечами, словно от холода.

— Вот и весь сказ, ваш-п'подобие. Только нет мне теперь покоя; и днем, и ночью стоит она у меня перед глазами, эта Вайниэль. Потому и решил я в дальние края податься, подальше от Двурога. Может, и сотрется она из башки, если чего нового побольше насмотришься?

— Ну, спасибо, дружище, потешил ты нас своим рассказом! Так значит, от Фанхольма к Двурогу, там направо, и по левой стороне этот твой Эльбенборк?

Зборовский был явно доволен. А то, что за услуги информаторов следует платить не скупясь, он уяснил уже давно и накрепко. Опять же, отчего бы не сделать добро хорошему человеку, если тебе от этого не убудет? Да и мысли какие-то интересные на будущее уже прорисовываются… Поэтому сумма, котрую Влад вытащил из своего кошеля, превзошла все ожидания скальда-скитальца.

— Знаешь что я тебе скажу, Пелле? Хорошие у тебя песни, и у нас в Вильдоре многим понравиться могут. Ты чего в Алатырь-городе забыл, признайся: дырку от своих гусель? Вот тебе пяток золотых, на дорогу до Энграма хватит. А доберешься до Вильдора, спросишь маркизу Орсини. Она у нас сама музыкант и талант твой оценит по достоинству. Покажешь ей вот это…

Барон вытянул из потайного кармана медный пятиоскольник6, на котором были вычеканены его собственные герб и профиль.

— И скажешь у нее в приемной, что тебя рекомендовал барон Зборовский. Повезет, сумеешь понравиться — может статься, что и перед самой Великой Княгиней предстанешь. А коли напишешь про ее высочество Тациану балладу не хуже, чем про твою эльфийку, так тебя вообще золотом осыпать могут.

На этих словах Владисвет ехидно усмехнулся и добавил вполголоса:

— Вот и его преподобие тоже пару "государей" прибавит, от своих щедрот.

Недвусмысленный намек Влада на обстоятельства, непосредственно предшествовавшие их отъезду из Энграмской столицы, остался непонятным барду, но самого Юрая заставил дёрнуться и едва ли не покраснеть.

— Ну и последнее, дружок, — в голосе Зборовского продолжали звучать участливые нотки, но речь его стала заметно более решительной и настойчивой. — Ты ведь сюда в Белозерье через пограничную заставу ехал? Ну и как они там, много денег дерут?

— Ой, ваш-милсть, денег-то просят не особо много, но вот проверяют, так чисто лютуют. Меня едва не догола раздели, искали, нет ли каких меток каторжных. И чуть не полдня сидел, пока они все листы с описанием опасных преступников пересмотрят, не похожу ли я на кого. А притом и в обратную сторону, к нам в Свейн, так и ничуть не лучше. Так что запасите с собой в дорогу вина поболе да закуски какой, а то со скуки окочуритесь, пока эти поганцы-погранцы вас пропустить соизволят.

На сем приободрившийся скальд счёл свою часть сделки честно отработанной и, рассыпавшись в благодарностях благородным и щедрым иноземным господам, отправился обратно к своей приступке у стойки, откуда он и выступал. Но перед этим, впрочем, торопливо схавал остатки обильного угощения: негоже такой вкусноте пропадать-то!

….

Напротив, в захудалом гостином доме малоросского селения Новый Удел, что стоит на тракте, ведущем от Змийгорода в фейнские пределы, на особенные разносолы рассчитывать не приходилось. Так что Депп Абердин, молодой аспирант школы Сил и Потоков Хеертонского университета, уныло ковырялся сейчас в своей свекольной похлебке, выуживая из нее последние редкие кусочки мяса.

— Тоже мне, командировка называется! Совсем обнаглел Филофей, ну чисто офилофонил. Других вот, которые в любимчиках ходят, и в Эскуадор посылают, и в Шэньчжоу. А мне тут — сиди кукуй, в прошлогоднем снегу разбирайся.

Юноша в раздражении стукнул со всего маху кулаком по деревянной столешнице, заставив стоявшую на столе миску с недоуменно вздрогнуть.

— Нет, с теоретической точки зрения случай, конечно, интересный. Защита от разбойников, вспышка магии — и всё, прощай мама, телепорт в никуда. Остаточного следа — ни малейшего. Так ведь нам еще на третьем семестре доходчиво растолковали: если не согласовать при перемещении точку прибытия, телепорт может закончиться где угодно, хоть посреди океана, хоть на "дальнем небесном уровне", как это у церковников называется. Ну правильно, и сожрет тебя тамошний крылатый дракон, не сходя с места, и даже не поперхнется. Вот и растаял этот Юрай бесследно в небытии, словно призрак: поминай, как звали… Хотя диссертации на этом, увы, не сделаешь. Ну да ладно, напишу сейчас отчет и завтра обратно в Универитет.