Уильям Мак Нил - В погоне за мощью. Технология, вооруженная сила и общество в XI-XX веках

• Название: В погоне за мощью. Технология, вооруженная сила и общество в XI-XX веках
• Автор: Уильям Мак Нил
• Издательство: Издательский дом «Территория будущего»
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 5-91129-004-9

---

Природные катастрофы — такие как неурожай или эпидемия— оказывали гораздо большее воздействие, нежели характер взаимоотношений в обществе. Даже внезапные нашествия грабительских армий, возникавших ниоткуда и исчезавших с добычей, с точки зрения землепашцев — их основных жертв — являлись подобием неизбежных природных бедствий. Возможность осознанных и целенаправленных действий оставалась крайне ограниченной, поскольку люди были одной из составных биологического эквилибриума и не обладали современными знаниями, средствами и организацией для того, чтобы сколько-нибудь облегчить свою борьбу за выживание. Обычаи и унаследованная с незапамятных времен рутина четко определяли поведение в большинстве жизненных обстоятельств. Перемены — будь они предписаны правителями или вызваны отчаянием в ситуации развала старых поведенческих моделей — были исключением из правила и случайностью. Основной проблемой и задачей жизни большинства было обеспечение достаточного для выживания количества пищи; все остальное было второстепенным. Хотя промышленная основа крупномасштабных предприятий была достаточно ощутимой — проведение общественных работ требовало соответствующих инструментов, а армии нуждались в оружии— однако оставалась малозначительной в том смысле, что обеспечение доступа к инструментам и оружию редко воспринималось в качестве ограничителя, требовавшего принятия соответствующих мер.

Коммерциализация (вслед за которой в должное время последовала индустриализация) войны началась, в подлинном значении этого слова, после 1000 г. Вначале преобразования шли медленно, и лишь в последние столетия темп их стал лавинообразным. В последующих главах представлены основные вехи этих быстротечных изменений.

Глава 2. Эра китайского превосходства. 1000-1500

Значительные перемены в индустрии и вооружении Китая, начавшиеся в XI в. н. э. на несколько столетий опередили достижения европейцев; однако, даже достигнув массового уровня, новые способы производства в Китае увяли столь же быстро, как расцвели. Логика общественного развития (и государственная политика), вначале благоволевшие подобным переменам, позднее перестали их поддерживать и даже воспрепятствовали нововведениям. В результате Китай утратил первенство в промышленности, политической мощи и военных делах. Империя уступила статус обладателя самым грозным арсеналом современного вооружения, которым располагала при монгольских правителях, некогда слаборазвитым и даже полуварварским Японии на востоке и Европе на западе.

Однако прежде чем несомненное превосходство Китая над другими цивилизациями сошло на нет, могучий ветер новых перемен повеял над южными морями, соединявшими Дальний Восток с Индией и Ближним Востоком — я имею в виду возросший поток товаров и движение людей, обусловленные возможностями рынка. В поисках богатств (или средств к существованию) всевозрастающий рой купцов привнес в общественные отношения степень изменчивости, невообразимую в предшествовавшие века.

Скачок в богатстве и технологиях имел основой массовую коммерциализацию китайского общества; и вполне уместно допущение, что торжество рыночных отношений на пространстве от Японского и Южно-Китайского морей до Индийского океана и побережья Европы обязано своим успехом первоначальным подвижкам в Китае. Сто миллионов людей[27], в поисках средств к существованию все глубже вовлекаемых в процесс купли и продажи, существенно изменили образ жизни и быт людей и народов в большей части цивилизованного мира. Данная книга как раз выдвигает гипотезу, что ускоренное продвижение Китая в сфере рыночных отношений в начале XI в. и явилось критической точкой в развитии всемирной истории. По моему убеждению, Китай направил человечество по пути непрекращающегося тысячелетнего процесса развития, в котором цены и индивидуальное (либо узко групповое) восприятие личной выгоды являются средствами управления поведением человеческих масс.

Разумеется, повиновение указам свыше никуда не исчезло; сложное многоуровневое взаимодействие между командным и рыночным поведением нисколько не упростилось. Однако политическое руководство вынуждено было все более и более принимать в расчет финансовые реалии, последние же не могли обойтись без потока товаров на рынки, на которых правители более не господствовали. Подобно простым смертным, они все прочнее увязали в паутине наличности и кредитов, поскольку деньги были гораздо более эффективным средством мобилизации материальных и человеческих ресурсов для войны и других общественных начинаний, нежели что-либо иное. Новые формы управления и новые образцы общественного поведения оказались востребованными с тем, чтобы преодолеть взаимную неприязнь между властью меча и властью денежного мешка; а общество, наиболее преуспевшее в этом — т. е. Западная Европа — в должное время обрело господство над миром.

Взлет Европы является темой последующих глав, а данная изучает истоки и пределы китайских преобразований — и их определяющего побудительного воздействия на остальной мир.

Рынок и государственное управление в средневековом Китае

Попытка определить причины как первоначального технологического превосходства Китая над остальным цивилизованным миром, так и утрату этого первенства достаточно скоро заводит исследователя в тупик. Историкам Китая предстоят долгие годы исследований, чтобы найти ответы на свои вопросы в объемных архивах династий Тянь (618–907), Сун (960-1279), Юань (1260–1368) и Мин (1368–1644). Наверное, потребуется кропотливый труд одного или двух поколений, прежде чем исследователям откроется ясная картина региональных особенностей и социально-экономических преобразований, вымостивших дорогу расцвету (и закату) высокотехнологичной металлургической и каменноугольной промышленности и краткой морской гегемонии в Индийском океане[28].

Уровень достижений Китая подтверждается всеми исследователями в прикладных областях: например, Роберт Хартвелл проследил историю металлургии в Северном Китае XI века в трех замечательных статьях[29]. Техническая основа для широкомасштабного развития существовала в Китае с давних времен. Плавильные печи с совершенными мехами, обеспечивавшими непрерывный поддув воздуха, были известны почти тысячу лет[30] до того, как металлурги Северного Китая научились использовать кокс вместо древесного угля, разрешив таким образом постоянную проблему с топливом в бедном деревом бассейне реки Хуанхэ. В свою очередь, кокс использовался для приготовления пищи и обогрева домов по крайней мере за два столетия до своего дебюта в металлургии[31].

Даже несмотря на то, что по отдельности эти технологии были давно известны, сочетание их было новинкой; и когда кокс начал использоваться для плавки, масштаб производства железа и стали возрос многократно[32]:

Эти данные почерпнуты из официальных (т. е. обычно постоянно занижаемых) статистических данных, которые не учитывают мелкомасштабного «домашнего» производства. С другой стороны, рост может отчасти быть и статистической припиской (если по той или иной причине в XI в. государство вдруг озаботилось бы данными по производству железа и стали)[33]. Даже если этот резкий рост отчасти объясняется чрезмерным рвением рапортующей стороны, Хартвелл наглядно показал, как в относительно малом регионе Северного Китая, на залежах пригодного для плавки металла битумного угля в северном Хэнане и южном Хэбэе, годичное производство с нуля достигло 35 тыс. тонн. В этих регионах возникли крупные предприятия, нанимавшие на постоянную работу сотни людей, в то время как производство железа в других регионах Китая оставалось временным занятием для крестьян, подрабатывавших в промежутке между сезонными сельскохозяйственными работами.

Новый уровень производства мог быть прибыльным лишь там, где уже существовал рынок больших объемов железа и стали. Последний, в свою очередь, зависел от транспортировки и цен, делавших постройку и эксплуатацию металлургических предприятий привлекательным для семей (Хартвелл считает, что вначале — для землевладельцев) вложением. В течение столетия эти условия совпадали. Каналы соединяли новые центры металлургии в Хэнане и Хэбэе со столицей династии Северная Сун городом Кайфынем— по совместительству, объемным рынком торговли металлами. Железо использовалось для чеканки монет[34], в строительстве, изготовлении орудий труда и оружия. Правительственные чиновники зорко следили за производством оружия и чеканкой денег и в 1083 г. смогли даже монополизировать продажу сельскохозяйственных орудий из железа.

Это решение имеет прецедент в истории Китая — еще в эпоху династии Хань (202 г. до н. э. — 220 г. н. э.) железо (как и соль) было товаром, удостоившимся пристального внимания правительства. Монополизировав оборот этих товаров и продавая их по искуственно завышенным ценам, государство обеспечивало дополнительный приток доходов. Таким образом, решение 1083 г. напоминает возврат к старым укоренившимся моделям налогообложения[35], хотя вполне естественно предположить, что результатом возросших цен стало сокращение частного спроса на пользование орудиями из железа и стали — и последующее прекращение роста производства.