Брюнония Барри - Читающая кружево

• Название: Читающая кружево
• Автор: Брюнония Барри
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-068982-8, 978-5-271-32833-6, 978-5-226-03998-0

Маленький остров в туманной Салемской гавани, где женщины испокон веков плетут кружева и предсказывают судьбу, разгадывая их сложные узоры. Остров, где никто никогда не говорит всей правды, где трудно провести грань между явью и сном, где вечный покой и никто не знает покоя…

Книга, сюжет которой вьется и завораживает, как старинное гадание по кружевам…

---

Не знаю почему, но Анжела любит Кэла Бойнтона. Любит достаточно сильно, чтобы умереть за него.

— Пожалуйста!.. — Она плачет и пытается подобраться ближе.

Одна из собак прыгает на Анжелу и хватает за руку.

Я вижу кровь и чувствую отвращение. Весь гнев моего детства воскресает, и на мгновение кажется, что оба должны умереть. Они достойны друг друга и заслужили такую смерть. Но тут появляется некто четвертый. Это девушка, и я вижу ее лицо. Моя сестра здесь, с нами. Я вижу Линдли одновременно юной и взрослой — такой она станет, когда вырастет, такой она хочет стать, если теперь ей дадут шанс. И я обязана помочь Линдли.

— Хватит! — ору я.

Анжела произнесла нужное слово, но оно должно сорваться с моих губ. И я должна сказать его искренне.

— Хватит! — кричу я еще громче, и мир замирает. Псы усаживаются и ждут, когда кто-нибудь вновь подаст им команду.

Анжела, рыдая, падает. Кэл лежит на земле, между нами. Весь в крови.

— Я знала, что ты придешь за мной. — Анжела пытается подползти к нему. Увидев кровь, останавливается и перегибается пополам от первых схваток.

Кэл с трудом поднимается и бредет к ней. Мой взгляд приковывает его к месту.

— Все в порядке, — говорит Анжела и прислоняется к камню.

Я вижу, что он тоже ее любит и хочет помочь. Я читаю это в глазах Кэла. Но, как бы ему ни хотелось, он не двигается дальше. Не может. Когда Кэл наконец открывает рот, то обращается не к Анжеле, а ко мне, и говорит вовсе не то, что я ожидаю. Не кричит, что я одержима дьяволом, не называет шлюхой, не утверждает, что все случилось по моей вине.

— Прости меня, — произносит он негромко. И на сей раз это не приказ, а скорее мольба.

Под ногами у него — лужа крови.

Кэл шагает вперед. Ко мне. Вытянув руки. Со слезами на глазах.

Я стою как вкопанная. Визи рычит, но не трогается с места. Она не двинется, пока я ей не скажу, и остальные псы не пошевелятся без нее.

В голове у меня пустота. Кэл тянется ко мне. Я ощущаю прикосновение его рук, а потом слышу треск: мои ребра хрустят, когда мы, будто слитые воедино, падаем на камни.

Затем вижу Мэй: она стоит с ружьем в руках. С ней остальные женщины. Они подходят, окружают Анжелу, одна из них берет девушку за руку и ведет в каменную лачугу. Анжела плачет. Это низкий, звериный вой, в котором одновременно слышатся скорбь и радость. Островитянки окружили ее точно так же, как ту перепуганную женщину с детьми, в первый день моего приезда.

— Вызовите береговую охрану, — говорит Мэй. — Скажите, что нам нужны врачи и вертолет.

Она опускает ружье и, собравшись с силами, сталкивает с меня труп Кэла.

Стоны из каменной лачуги сливаются с шумом крови в ушах, а потом превращаются в крики рожающей женщины. Передо мной проносится моя жизнь. С каждым криком Анжелы что-то покидает меня. Дыхание и кровь. Я умираю.

Все женщины здесь. Среди них тетушка Эмма. А еще — женщины из моего прошлого, школьные учительницы, подруги. Сквозь толпу я замечаю Еву. Она сидит чуть поодаль, на том самом камне, с которого только что поднялась Анжела. Ева чем-то занята, она смотрит на то, что у нее в руках. Что она делает? Я понимаю: Ева плетет кружево. Мое кружево. То самое, которое она послала мне перед смертью. И теперь бабушка пытается его закончить.

Я борюсь за каждый вдох. Повсюду тьма. Спускается туман, заслоняя луну и звезды. Как же холодно.

И все это время Ева работает не отрываясь. Мелькают коклюшки. Я хочу, чтобы Ева хоть раз подняла на меня глаза, но она продолжает плести кружево. Я понимаю, что она плетет его для меня, но Ева не может мне помочь. Только не в этот раз. Нужно посмотреть ей в глаза и сказать, что сегодня помощь должна прийти не от нее.

Сначала я слышу звук — легкие шлепки, крайне неуместные здесь. Потом вижу сандалии и поднимаю взгляд. Линдли движется через толпу, раздвигая ее. Сестра в своем репертуаре — думает только о себе, курит самокрутку и слоняется без дела, в то время как я лежу и умираю. По своему обыкновению, Линдли привлекает всеобщее внимание. На ней — знакомое индейское покрывало. Она не сшила из него штаны, как хотела, просто набросила на плечи точно огромную длинную шаль, которая волочится по земле, цепляя мусор и траву. Волосы у Линдли длинные и заплетены в косу.

— Линдли, — зову я.

— Таунер, — отвечает она, будто нет ничего необычного в том, что я лежу на земле и умираю. Сестра наклоняется, чтобы рассмотреть меня получше, и глубоко затягивается сигаретой. Я понимаю, что она собирается сделать. Я умираю, а Линдли хочет вдуть дым в мои легкие, чтобы я почувствовала кайф вместе с ней.

— Расслабься, — говорит она, и я осознаю, что уклониться невозможно.

Ощущаю ее губы и не могу отодвинуться. Дым скользит по моей трахее, обжигает, язвит.

Я пытаюсь схватить сестру за руку, но она снова исчезает. Прищуриваюсь, пытаясь ее разглядеть, но луна уже спустилась. Она снижается слишком быстро.

Туман рассеивается, и я понимаю, что это не луна и не прогулочная яхта. Слышится шум. Спускаясь, эта штука поднимает ветер, и перед глазами у меня проясняется. Ветер от лопастей вертолета разогнал туман.

Линдли поворачивается, отходит прочь и шагает к каменной лачуге. Она оглядывается, улыбается и заходит внутрь, чтобы использовать шанс, которого ее давно лишили.

Я пытаюсь позвать сестру, но не узнаю собственный голос.

— Кто такая Линдли? — спрашивает одна из женщин «Круга» у Мэй, когда слышит, как я произношу это имя.

Возле меня толпятся медики. Голос женщины звучит тихо и испуганно.

— Не Линдли… — говорит Мэй. — Линдси… сестра-близняшка Софии.

— Она здесь? — Женщина оглядывается и пытается понять, куда я смотрю.

— Нет, — отвечает Мэй. — Линдси здесь нет. Она умерла при рождении.

Да. Я знаю. И не знаю. Это одновременно правда и неправда.

Я умираю. И в эту же минуту в каменной лачуге моя сестра Линдли наконец обретает шанс родиться.

Собаки убегают обратно в пещеры, все, кроме Визи, которая не отходит от меня. Наконец Мэй хватает ее за ошейник, чтобы она не укусила врачей. Меня кладут на носилки и несут в вертолет.

ЧАСТЬ 6

Когда фрагмент кружева закончен, его срезают с подушки и подносят к свету. Таким образом, замысловатый рисунок впервые становится виден целиком. Кружево высвобождают с величайшей осторожностью и торжественностью: женщины собираются в круг и затаив дыхание наблюдают, как обрезает тонкие льняные нити кружевница. Они похожи на повитух, а само действо — на перерезание пуповины при родах. Таковы всеобщие предвкушение и осторожность. Когда наконец кружево срезано, слышится шепот восторга и восхищения. Для женщин, которые проделали вместе долгий путь, это момент величайшей радости.

Руководство для Читающих кружево

Глава 34

Я провела в клинике полтора месяца. Пуля пронзила Кэла и меня — мое легкое. Мне шесть раз делали переливание крови.

Бизер и Аня вернулись из Норвегии и почти каждый день приходили в больницу, как и Рафферти, который однажды попытался провести с собой Визи, но его выгнали. Тогда он попросил меня выглянуть из окна: детектив стоял на улице с Визи на поводке, и я даже издалека видела, что Рафферти чихает. Он сказал, что сделал это исключительно ради нее, потому что «чертова псина» плавала с острова в город, регулярно попадалась собаколовам и оказывалась в приюте. Рафферти решил показать Визи, что со мной все в порядке: тогда, дескать, собака перестанет удирать с острова и докучать ему.

Один раз приходила Мэй. Побеседовала с врачами и заодно сообщила мне, что Анжела родила девочку.

— Она назвала ее Линда, — сказала Мэй, глядя на меня. От врачей она узнала, что, по моему убеждению, ребенок Анжелы — это Линдли.

— Интересный выбор имени, — продолжала Мэй. — Как по-твоему?

Анжела с ребенком уехали из Салема. На сей раз не на север, а на юг, в Джорджию, к каким-то друзьям Мэй, которые в силах помочь девушке. Кальвинисты больше ей не угрожали, но Анжела все равно не захотела здесь оставаться.

Кальвинисты тоже разбрелись. Секта распалась, как только стало известно о смерти Кэла. Одни исчезли сами, других арестовали за поджог и за попытку убийства. Они покинули город по одному, побросав черные одеяния в мусорные баки или оставив на парковых скамейках. Исчезли в тумане, чтобы никогда не возвращаться.

Со мной работают три психиатра и один профессор из Гарварда, который пишет докторскую диссертацию по предсознанию. Он заинтересовался моим случаем. Конкретного диагноза мне так и не поставили. Но, несомненно, в истории болезни присутствуют диссоциативное расстройство и чувство вины.

Мэй и врачи помогли мне заполнить пробелы. Моя сестра-близняшка Линдли умерла при рождении. На самом деле ее звали Линдси — точнее, звали бы, если бы она выжила. Мэй все объяснила врачам, и я знаю, что она не лжет, потому что ее слова, как и положено правде, находят отклик в моей душе. Сестра умерла из-за того, что мой отец, Кэл Бойнтон, жестоко избил мою мать. Мы обе родились преждевременно, но выжила только я. Эмма всегда винила себя в смерти Линдли. То есть Линдси. Так сказала Мэй. Нет ничего странного в том, что люди типа Эммы вечно считают себя виноватыми. К моменту нашего появления на свет Кэл убедил мою мать, что все мировые катастрофы происходят по ее вине.