Робер Бобер - Что слышно насчет войны?

• Название: Что слышно насчет войны?
• Автор: Робер Бобер
• Издательство: Текст, Книжники
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-7516-0825-5, 978-5-9953-0063-2

От издателя

Роман «Что слышно насчет войны?» известного французского писателя Робера Бобера состоит из отдельных рассказов, скрепленных сквозными персонажами. Его главные герои — работники швейной мастерской на улице Тюрен, каждый из которых потерял близких в трагедии Холокоста и чудом выжил сам, пройдя фашистские концлагеря.

Однако Бобер избегает соблазна броских душераздирающих сцен, персонажи романа рассказывают не о пережитых ужасах и смерти, а о человеческом участии, о жизни и ее радостях: любительском театре, кино, домашнем варенье. Каждая страница книги дышит воздухом Франции конца сороковых.

---

— Кто жульничает? Я? Я жульничаю? А? Я жульничаю? Я жульничаю? — повторял мсье Шарль и один за другим метал мячи.

Сестра вздохнула, покачала головой и вышла, а Шарль вытер вспотевшее лицо.

— Ну вот, теперь можно и чайку попить, — сказал он, снял очки и протер их тоже. Потом достал из тумбочки нож, взял из вазочки обнаружившуюся там половинку лимона, спросил: «Тебе с лимоном?» — и старательно отрезал два ломтика и по куску пирога.

— Возьми кусочек.

— Нет-нет, это вам.

— Ешь! Куда мне столько!

— Кого-нибудь угостите.

— Чтоб они потом говорили, что у них вкуснее? Ешь!

За едой никто не проронил ни слова.

Я еще немного посидел и сказал Шарлю, что буду время от времени заходить. Его проведать и вообще, поснимать. Но ответа не дождался. Тогда я встал. Шарль тоже встал и взял мячик:

— Выбирай башку.

— Петен.

Меткий бросок — и мяч почти бесшумно врезался в лоб старому негодяю. Чпок! — Петен свалился.

Тогда-то я окончательно уверился (как будто раньше сомневался!), что приеду очень скоро.

Старики, кроме тех, кто остался в комнатах, сидели в холле вдоль стенки. Сидели рядочком, как усаживаются к половине пятого малыши в детском саду и ждут, пока их разберут мамы. У одной старушки ноги едва доставали до пола, а вид был такой, будто она собралась в дорогу. В пальто, хоть стояло лето, и с сумочкой на коленях. Губы ее мерно шевелились. Беседует, подумал я, со своими воспоминаниями.

А их заклинило. Старушка без конца проделывала одно и то же: не переставая бормотать, открывала сумочку, правой рукой доставала связку ключей, какое-то время смотрела на них, потом опять запихивала обратно и защелкивала сумочку. И тут же все начиналось сначала. Те же жесты в том же порядке. Она жила, подчиняясь этому ритму.

Проходя мимо старушки, я ясно и отчетливо услышал, что же она твердит, как заведенная, и вздрогнул: я думал, это какой-то длинный монолог, а оказалось, она повторяла только: «Здрасьте-здрасьте» и ничего больше, приветствие, которое я столько раз когда-то слышал от нее.

***

Смотрел вчера вечером по третьему каналу передачу о детях депортированных евреев. Это был повтор по случаю сороковой годовщины облавы на Вель д'Ив. А сняли ее и показывали первый раз в 1971 году. Я записал ее на видео. Под конец ведущий говорит:

«Мы слышали сегодня Бернадетту, Лилиану, Симону, Жаннину и Надю, а в их лице — многих других. Тех, кого я не нашел или кто не пожелал прийти. Кто так никогда и не оправился от пережитого, а таких большинство.

А может быть, до нас донесся и голос Марселя, которому мы посвятили передачу.

Его, шестилетнего, привезли в Андрези вместе с другими детьми в сорок пятом. Ребята понемногу привыкали и устраивались, а он все дичился. Уходил в парк, прижимался к дереву и плакал.

Никто не мог его утешить. Он не хотел жить в таком большом доме, слишком большом для него и не похожем на тот, где он жил раньше.

Марсель был из тех людей, которые как-то сразу к себе располагают. Его все любили, но, несмотря на это, он всегда был одинок. Однажды, в ноябре шестьдесят третьего, там же, в парке Андрези, он покончил с собой. Ему было двадцать четыре года.

Наверно, любая смерть необъяснима, лучше и не пытаться что-то об этом говорить. Но эту смерть я не могу забыть. Может быть, потому, что Марсель умер не двадцать шестого ноября шестьдесят третьего года, а был убит вместе с родителями, уже давно, за четверть века до того дня».

***

Утром получил письмо из Общества бывших воспитанников ЦДК, которое сообщало о дате и месте очередной ежегодной встречи. Дальше говорилось:

«Входная плата: семейная фотография, желательно с детьми и внуками. Мы хотим сделать большой настенный альбом, в который каждый внесет свою лепту».

И подписи:

«Аннетта П., Эмиль Ж., Полетта К., Рене К., Розетта Т., Розетта Б., Жорж П., Симон Г., Симона М.».

Эта книга, возможно, не увидела бы свет, если бы в 1947–1953 годах я не работал в разных ателье сначала учеником, потом мотористом и, наконец, закройщиком.

Поэтому, прежде всего, я благодарю всех работников и хозяев этих ателье, с которыми пережил не один сезон от разгара до затишья, а особенно Давида Гринспана, Жака Гороша, Адольфа Кноплеха и Альбера Минца.

Приношу также благодарность моим друзьям Пьеру Дюмейе, Жану-Клоду Грюмберу, Полю Очаковски-Лорану, Жоржу Переку, Любе Плюдер-махер и Андре Шварц-Барту, которые так или иначе участвуют в рассказанных здесь историях.

Примечания

1

Перевод М. Шамбадала. (Примеч. ред.)

2

«Фран-тирер» («Вольный стрелок») — подпольная газета французского Сопротивления, выходила в годы Второй мировой войны. (Здесь и далее, если не указано иное, примеч. переводчика.)

3

Гринер (зеленый — на идише) — только что приехавший эмигрант. В США таких называют greenhorn, во Франции — un bleu. (Примеч. автора.)

4

Марка манекенов, которыми обычно пользуются в ателье. (Примеч. автора.)

5

Я уезжаю (идиш).

6

Помогите (идиш). (Примеч. автора.)

7

Служкой. (Примеч. автора.)

8

Предписание, поручение, в более широком смысле — доброе дело. (Примеч. автора.)

9

Стихи Луи Миллера, написанные на идише. (Примеч. автора.)

10

Во французском переводе знаменитая «холера в Одессе» (так в тексте Шолом-Алейхема) заменена на «войну».

11

Евреи! Главное, что мы увиделись! (идиш) (Примеч. автора.)

12

«Удачи!» Традиционное поздравление со свадьбой и рождением ребенка.(Примеч. автора.)

13

16–17 июля 1942 г. французская полиция арестовала несколько тысяч парижских евреев, которых согнали на Вель д'Ив (Зимний велодром), где в ужасных условиях их держали перед отправкой в лагеря смерти.

14

Мальчик (идиш). (Примеч. автора.)

15

Труд освобождает (нем.).

16

ЦДК — Центральная детская комиссия, созданная еще до Освобождения Еврейским союзом сопротивления и взаимопомощи (ЕССВ), главной задачей которой было спасение детей. (Примеч. автора.)

17

Маленькая Ципеле

Кусает себе губку.

— Почему ты плачешь, Ципеле?

Может, хочешь яблочко?

— Нет, нет, нет,

Кто говорит, что я плачу? (идиш)

18

Роже Никола (1919–1979) — популярный французский комический певец и актер. С «Послушай-ка, послушай» часто начинались его номера.

19

Еврейское местечко в Восточной Европе. (Примеч. автора.)

20

Спи, девочка! (идиш) (Примеч. автора.)

21

Новый год. (Примеч. автора.)

22

День поминовения. (Примеч. автора.)

23

Неудачник (идиш).

24

У меня в глазах потемнело (идиш). (Примеч. автора.)

25

Фабрика точных часов (нем.). (Примеч. автора.)

26

ОЗЕ — Общество здравоохранения евреев, основанное в 1912 г. в Санкт-Петербурге, имело много отделений в Европе и по всему миру. В 1923 г. в Берлине был образован Всемирный союз ОЗЕ под председательством Альберта Эйнштейна, в 1933-м Центр ОЗЕ перебрался в Париж. Во Франции эта организация занималась в основном помощью детям — сначала беженцам из Германии и Австрии, затем и детям французских евреев, в 1942 г. перешла на нелегальное положение. За время войны французское ОЗЕ спасло около пяти тысяч детей. После войны в детских домах ОЗЕ воспитывалось две тысячи еврейских детей-сирот, в том числе дети из лагеря смерти Бухенвальд.

27

Французские лагеря для интернированных лиц, где держали евреев перед отправкой в лагеря смерти.

28

Играют так: дети садятся в круг, первый игрок говорит: «Я знаю город. юю» — и называет какой-нибудь город. Второй повторяет сказанное первым и добавляет к его городу свой. Третий добавляет еще один и так далее. Игрок, который забывает какой-нибудь из названных городов или путает их порядок, вылетает. И так по кругу, пока все не вылетят. Побеждает, разумеется, тот, кто последним назовет все города в правильном порядке. (Примеч. автора.)