Эмма Тополь - Катья

• Название: Катья
• Автор: Эмма Тополь
• Жанр: Современная проза

Героиня повести обладает многими женскими прелестями, но главное, что привлекает к ней мужчин - ее природная сексуальность. Жизнь Кати (в Америке она Катья) движется по спирали, перемежаясь чувственными взлетами и падениями. В детстве ее первой любовью стал взрослый сосед по даче, он-то и открыл в ней талант одаривать мужчин незабываемыми ощущениями в постели.

Любовь-ненависть сопровождает ее по жизни и в России, и в Америке. Влюбленность в пасынка становится той вершиной, с которой героиня стремительно падает вниз, убеждая себя, что парит в небесах

Ревность, убийство, расследование, суд. И раскрытие тайны, преследовавшей ее всю жизнь

А правит всем этим - вечная, как мир, страсть. Страсть женщины, готовой на все ради любви.

---

Он лежал неподвижно и, казалось, не дышал. Мне стало жаль его, я провела рукой по его волосам, он резко перекатился на бок и сразу же встал на колени. Прикрываясь, скрестил ладони в паху, настороженно посмотрел мне в глаза, перевел взгляд на мое голое тело. В коридоре было темно, свет узким лучом пробивался из моей комнаты, но я видела, как лихорадочно блестят его глаза.

Он попытался встать, запутавшись в спущенных до щиколоток трусах и джинсах, смешно упал на бок, затем подтянул одежду вверх, поднялся и, не глядя на меня, засеменил в свою комнату.

ГЛАВА 11

Я вернулась к себе. Нужно немедленно позвонить Стиву и все рассказать, но я уже давно подозревала, что Дэвид записывает мои телефонные разговоры, иначе невозможно обьяснить его появление в гостинице, где я встречалась со Стивом. Об этом свидании мы договорились буквально за час до встречи, и мальчишка был дома. А откуда он знает, что я плачу ему не свои деньги? Значит, он слышал, когда я просила денег у Стива. Нет, не зря он кричал, что у него есть какие-то доказательства.

Я вспомнила, как несколько минут назад Дэвид, освободившись от мучившего его желания, резко откатился и потом с ненавистью смотрел на меня. А ведь он меня практически изнасиловал! Наверняка сейчас уполз к себе в нору и готовит какую-нибудь пакость! Надо быть еще более осторожной. Он ведь сказал, что ему нужны еще доказательства, и после этого изнасиловал меня. Как он сможет использовать то, что произошло сейчас?!

Почему я не сопротивлялась до конца, почему не сбросила его с себя, не убежала из дома? Да, он сильный мальчишка, но я же могла, могла... Оправдать это можно только тем, что на меня от неожиданности нашел столбняк, иначе я ничего не могу объяснить.

Никогда в жизни я не испытывала ни к кому такой ненависти!

Нет, это неправда. Одного человека я ненавидела сильнее, но это было давно. Так давно, что я почти не вспоминала о нем, хотя поклялась никогда его не забывать. Чтобы отомстить.

Если бы можно было этому тощему сопляку с грязными ногтями разбить о стену башку или бросить вниз с лестницы, я бы с радостью это сделала! А лучше – отравить! Крысиным ядом! Или войти, когда он спит, и подушкой задушить!

Одна мысль в секунду усадила меня на кровати и заставила замереть. Зачем себя обманывать, ведь мне нужно от него избавиться, не правда ли? И нужно это сделать до того, как появится Ларри, или пока Дэвид не пожалуется ему на меня по телефону. А что может быть лучше, чем такой простой способ, – мысленно разговаривала я сама с собой, – как подсыпать ему снотворное, а затем устроить пожар.

Дом сгорит – плевать, у нас есть страховка, мы все деньги вернем, а за душевные страдания получим еще сотню тысяч и купим себе новый дворец. Где-нибудь в другом месте, на этот раз с бассейном, новой кухней, белыми колоннами при входе и другими прелестями местной архитектуры. Как у Маргарет в Марблхеде. Ее дом, правда, стоит полтора миллиона, но сегодня можно за полцены купить трехэтажный и поближе к центру Бостона!

Что за чушь! Как только такое в голову приходит? Убить Дэвида? Бред! Интересно, неужели я смогу кого-нибудь убить! Но ведь рушится моя жизнь, все то, что с таким трудом мне досталось и что я так оберегала последние семь лет! А этот мальчишка откровенно издевается надо мной. И еще непонятно, куда его понесет после случившегося в коридоре.

Почему в его комнате тихо? Не помню, звучала у него музыка раньше или нет. Может быть, он с перепугу уже звонит Ларри и все рассказывает, а я тут размышляю черт знает о чем. Я схватила телефонную трубку. Нет, никто никуда не звонит, из трубки доносится ровный гудок.

Я взглянула на часы, было девять часов вечера. Надо действовать! Нельзя сидеть и ждать, когда у меня все отнимут. Я должна избавиться от заразы, которая поселилась в моем доме и угрожает моей жизни. И нечего распускать слюни, нужно решиться.

Накинув халат, я глянула на себя в зеркало, призывно взъерошила волосы и, глубоко вздохнув несколько раз, чтобы успокоиться, направилась к Дэвиду.

Без стука вошла к нему в комнату и весело сказала:

– Пойдем куда-нибудь поужинаем. Мне надоели бутерброды, а готовить неохота.

Он лежал, вытянувшись на кровати, в длинных цветных трусах, без майки, закинув руки за голову, и смотрел в потолок.

При моем появлении он резко поднялся и сел.

– Куда? – он был откровенно удивлен моим легким доброжелательным тоном.

Вот этим я тебя и прикончу, маленький гаденыш! Именно когда ты меньше всего будешь ожидать!

– Ну... скажем, ты бывал в «Джоэллс Гриллс» на Мэйн-стрит? Там готовят потрясающие тушеные креветки в оливковом соусе.

– В ресторан? Сейчас? – шок продолжался. – С... тобой?!

– Почему бы и нет? Сейчас всего лишь девять. И чем я так уж плоха, что со мной нельзя сходить в ресторан?

Дэвид молчал, продолжая недоверчиво смотреть на меня. У него были узкие, по-детски костлявые плечи и гладкая грудь с еле заметными крошечными сосками. Он сутулился и, чувствуя неловкость, водил руками по голым острым коленкам.

– Пойдем! Пожалуйста... Давай отпразднуем то, что произошло между нами.

Я многозначительно улыбнулась. Мне нужно было проверить его реакцию, но он как-то слишком быстро опустил голову вниз, и я не увидела его глаз.

– Ты меня просто потряс, – продолжала я осторожно. – Я не ожидала, что ты... уже такой взрослый... И все так здорово делаешь. Наверное, у тебя было много девчонок.

Он молчал. Затем вдруг улыбнулся и живо, хотя во взгляде все еще оставалась подозрительность, спросил:

– А стейки там есть?

– Ну скажи, в каком ресторане Америки нет стейков? А там, куда мы пойдем, они лучшие в городе. Ну что, идем?

Дэвид молчал.

– Позвони им и закажи столик. Я буду готова через 15 минут, мне надо принять душ и одеться. Номер телефона у отца в кабинете на стене.

Не до конца понимая, зачем мне понадобилась эта идиотская затея с походом на ночь глядя в ресторан, я повернулась и бодрым шагом двинулась из его комнаты. А может быть, мелькнула у меня мысль, именно сейчас, в темноте, что-нибудь и совершить! Куда-нибудь его завезти и...

В голове стали крутиться сцены из фильма с перевернутой машиной, которая падает со склона и загорается. Но я никак не могла вспомнить, где у нас поблизости есть гора, с которой можно столкнуть автомобиль. И потом, как можно заставить мальчишку сидеть в такой машине? Значит, надо будет его либо напоить, либо ударить по голове, чтобы он потерял сознание.

А что я скажу полиции, как объясню, почему он был в моей машине, а меня не было?

Не переставая об этом думать и отметая одну идею убийства Дэвида за другой, я торопливо ополоснулась, небрежно вытерлась полотенцем и вышла из ванной. От неожиданности я вздрогнула: в моей спальне на кресле рядом с кроватью сидел Дэвид. Он был одет в джинсы и мятую клетчатую рубашку.

Мальчишка, похоже, тоже не ожидал увидеть меня голой. А может быть, и ожидал, поэтому и притащился ко мне.

– Ресторан забит. Для нас столик будет не раньше чем через час. Я заказал, но подумал: может, лучше пойти в другое место? – Он уже справился с неловкостью и с интересом разглядывал меня.

– Я могу потерпеть, тем более что мне нужно собраться. Пока мы доберемся туда, как раз будет вовремя. Я люблю это место, – соврала я. На самом деле, в этом ресторане я была всего один раз и запомнила, что он находится хоть и в центре нашего городка, но в парке, где вечером редко встретишь прохожего.

Чувствуя на себе его взгляд, я, не торопясь, подошла к кровати, где лежал халат, накинула его, туго завязала пояс. Сев к Дэвиду спиной, я в зеркало видела его позади себя. Он полулежал в кресле, широко раздвинув ноги и закинув руки за голову. Я сняла закрученное чалмой полотенце, тряхнула мокрыми волосами.

– Это твой натуральный цвет, или ты красишься? – спросил он.

– Такие вопросы женщинам не задают. Особенно тем, которые тебе нравятся. Им говорят комплименты, восторгаются их красотой, говорят, какие удивительные у них волосы, глаза, губы! – Повернувшись к нему, я без улыбки спросила: – Ведь я тебе нравлюсь, правда?

– В каком смысле? – растерялся он.

– Как женщина...

– Ну... не знаю. Думаю, что с тобой хорошо... – Преодолев секундную неловкость, все-таки добавил: – Это делать...

– Тебе понравилось?

Я встала и подошла вплотную к креслу, где он сидел. С какой легкостью можно было бы сейчас двинуть в эту гладкую мерзкую физиономию! Но вместо этого я опустилась рядом с ним на ковре и, погладив по коленке, тихо сказала:

– Мне тоже было очень хорошо...

Он напряженно выпрямился, руками сжал подлокотники кресла и неотрывно смотрел на меня. В его потемневших глазах были страх, недоверие и покорность. Вдруг он как-то неуклюже съехал на пол и, обняв меня за плечи, потянул к себе. Просунув руку под халат, больно схватил меня за грудь.

Я, освобождаясь от его неожиданных объятий, зло толкнула его в грудь, затем спохватившись, приказала: