Эмма Тополь - Катья

• Название: Катья
• Автор: Эмма Тополь
• Жанр: Современная проза

Героиня повести обладает многими женскими прелестями, но главное, что привлекает к ней мужчин - ее природная сексуальность. Жизнь Кати (в Америке она Катья) движется по спирали, перемежаясь чувственными взлетами и падениями. В детстве ее первой любовью стал взрослый сосед по даче, он-то и открыл в ней талант одаривать мужчин незабываемыми ощущениями в постели.

Любовь-ненависть сопровождает ее по жизни и в России, и в Америке. Влюбленность в пасынка становится той вершиной, с которой героиня стремительно падает вниз, убеждая себя, что парит в небесах

Ревность, убийство, расследование, суд. И раскрытие тайны, преследовавшей ее всю жизнь

А правит всем этим - вечная, как мир, страсть. Страсть женщины, готовой на все ради любви.

---

Я разозлилась не на шутку. Из-за приезда его сына мне пришлось отказаться от поездки в Европу и согласиться участвовать в клубничном спектакле под названием «Счастливая семейка Ларри Стивенсона». Но попытка оказалась неудачной, Ларри умотал в командировку, а я теперь должна одна терпеть капризы чужого подростка. Убирать за ним, терпеть в своем доме его наглую ухмылку, подсматривания, безуспешно скрываться от голоса какой-то похотливо воющей певички и сходить с ума, вдыхая устоявшийся в нашем доме с момента его появления тошнотворный запах заношенных кроссовок.

Отправить Дэвида домой в Сан-Франциско было невозможно: его мамаша гостила в далекой Австралии, где она родилась и где последний раз была более двадцати лет назад. Эту двухмесячную поездку она запланировала давно. На родине кенгуру все еще проживала ее родня, и эта идиотка постоянно жаловалась Ларри, что мечтает их навестить. А мой Ларри, мой чудный добрый Ларри, решил убить сразу двух зайцев – провести с подросшим сыном лето и хоть на время остановить поток обвинений со стороны бывшей жены.

Раньше, когда Дэвид приезжал к нам на каникулы, мне было с ним легко и весело. Мы плавали в бассейне, гоняли на велосипедах, шатались по магазинам игрушек, где покупали всякую ерунду. Я его рисовала, хотя заставить посидеть спокойно даже полчаса почти не удавалось. Тогда он был милым, иногда упрямым, но поразительно доверчивым и наивным ребенком. В какие-то моменты мне даже казалось, что я испытываю к нему нежные чувства.

А в этом году полторы недели назад в аэропорту мы встретились с семнадцатилетним верзилой. Я не видела его последние три года, Ларри летом ездил без меня в Сан-Франциско и проводил там с сыном пару недель. Внешне Дэвид почти не изменился, разве что здорово вытянулся, но хорошенькое личико с ангельским легким румянцем по-прежнему было свежим. Лицо его отличалось свойственной подросткам размытостью черт, когда природа словно не может решить, что бы ей сотворить из этого существа. Но Дэвида, как ни странно, это не портило. Его движения утратили мальчишечью резвость, походка стала медленной, колени при ходьбе слегка сгибались и он, словно еще не найдя для себя в этом мире опоры, раскачивался из стороны в сторону.

Именно в тот момент, когда он в аэропорту шел к нам в наушниках, с дорожной сумкой в одной руке и iPod в другой, я поняла, что совершила ошибку. Но признаться в этом Ларри было равносильно тяжкому оскорблению, которого он не заслужил.

Конечно, ведь он был так счастлив встретить сына. Своего сына!

– Господи, ну почему я всегда должна уступать чьим-то желаниям и не делать так, как мне хочется?! – я со злостью бросила телефонную трубку после разговора с Ларри.

– Неприятный сюрприз? – Дэвид стоял в дверях моей спальни. В последнее время он возникал незаметно и бесшумно, это всякий раз меня пугало.

Сдерживаясь из последних сил, я отвернулась от него.

– Похоже, отец приедет нескоро... – с преувеличенным сожалением протянул он.

– Ты что, подслушивал? – уже не владея собой, закричала я. – Ты... Ты подслушиваешь мои разговоры по телефону?! Ты все время подсматриваешь за мной! Что тебе надо? Ну чего ты постоянно ухмыляешься? Как ты мне надоел! Душ бы принял! К тебе же подойти близко противно, так ты воняешь!

Я понимала, что это несправедливо, но остановить себя не могла.

Дэвид уже не улыбался. С его щек в секунду сошел румянец, глаза расширились. Он словно омертвел. Затем нижняя губа дрогнула, и он глухо сказал:

– Да, это ты... Ты – такая. Я так и думал...

Затем повернулся и исчез. Через секунду он появился снова.

– Между прочим, я не подслушивал. Просто спустился вниз и услышал, как ты сказала, что быть со мной два месяца – это наказание. Что ты не хочешь... не можешь... ну и конец твоего разговора с отцом. Я все понял. Все ясно, ведь я тебе мешаю.

И снова скрылся.

Проклятье! Не надо было срываться на него. Теперь он наверняка пожалуется отцу и расскажет про Стива! Расскажет? Но – что? Нет, все-таки надо у него узнать – видел он что-нибудь или нет. Сейчас мальчишка ничего не сказал отцу, хотя когда просил позвонить ему, у меня была абсолютная уверенность, что он все видел и собирается донести. На этот случай я уже даже придумала, что буду говорить Ларри в свое оправдание. Но Дэвид и словом не обмолвился об мне, я слушала весь разговор в спальне по параллельному телефону. Мальчишка только канючил, пытаясь понять, когда отец вернется. Наверняка, мои страхи преувеличены чувством вины.

Но почему он сказал: «Я тебе мешаю»? Мешаю делать что?

Находиться с мальчишкой в одном доме с каждым днем становилось труднее. Мы только вчера виделись со Стивом, но он уже замучил меня звонками, а я не могу ему определенно сказать, знает Дэвид что-нибудь или нет. Смешно, когда Стив звонит, то старается изменить голос или говорит с чудовищным акцентом, даже я его не узнаю. Но встречаться мы пока не решаемся.

Трус. Он так боится за свою репутацию, а главное – и открыто в этом признается – лишиться денег жены, что потерял сон и даже пропустил вчера игру в теннис в своем клубе. Такого с ним не было ни разу за пятнадцать лет членства. Стив уверен, что если Ларри узнает, тут же расскажет его жене, длинноносой Анджеле, и тогда...

Свинья. Его совсем не волнует, что будет со мной.

А мне даже страшно подумать о том, что произойдет, если Ларри просто заподозрит. Противный грязный мальчишка, может быть, уже давно за мной наблюдает! С тех пор как Ларри уехал, мы со Стивом встречались четыре раза. И все у нас дома. Если бы не жадность этого итальяшки, мы виделись бы, как и раньше, в гостиницах и не оказались бы в такой опасной ситуации.

Я заставила себя встать и подойти к комнате Дэвида. Не услышав ответа на свой стук, открыла дверь.

В комнате было темно и тихо. Свет от небольшой лампы на письменном столе узким лучом освещал сваленные в беспорядке книги, журналы, разрозненные страницы. На полу повсюду валялась одежда. Дэвид, уткнувшись лицом в подушку, неподвижно лежал на кровати.

– Дэвид, извини. Я была не права... Я не должна была на тебя кричать.

Запах грязных носков вызвал короткий приступ тошноты.

Какого черта я сюда пришла?! Этот мальчишка даже не поворачивается в мою сторону. Ну что ж, я извинилась. Первый шаг к примирению сделан. Теперь пусть успокоится, потом будет проще узнать, видел он Стива в нашей спальне или нет. А пока достаточно, чтобы он знал о моем сожалении.

Я повернулась и пошла к выходу.

– Ненавижу тебя...– прозвучало за спиной тихо, словно сдавленный выдох. – Ненавижу...

Я повернулась. Он сидел на кровати с опущенной вниз головой. Затем вдруг резко поднялся. Еще никогда я не видела столько злобы в направленных на меня глазах. Что-то блеснуло в его руках.

Мне стало страшно. До двери оставалось еще несколько шагов. Хотелось рвануть, что было силы, побежать, но я заставила себя не спеша повернуться и двинуться к выходу.

– Дура! – закричал он мне в спину, и голос его сломался. Недавно появившийся подростковый басок превратился в писк ребенка. – Русская сука! Подожди, я тебе такое сделаю! Русская шлюха! Отец тебя убьет!

Мимо уха что-то пролетело и громко шлепнулось внизу, на первом этаже. Я вбежала к себе в комнату, захлопнула дверь и навалилась на нее всем телом, стараясь забаррикадировать вход. Почему, черт подери, у нас в спальне даже щеколды нет на дверях? Но кто мог предположить, что мне придется от кого-то прятаться в собственном доме!

За дверью было тихо.

Где он? Остался у себя в комнате или затаился за дверью и ждет, пока я успокоюсь и отойду? Неужели придется простоять так до тех пор, пока вернется Ларри? Какая чушь! Я не выдержу. Может быть, все-таки кто-то из знакомых всполошится, и через несколько дней приедут проверить. Стив наверняка сообразит, что что-то произошло, но он так трусит, вряд ли сунется сюда...

Какие идиотские мысли мне приходят в голову в последнее время. И чего это я так перепугалась? Ведь он еще подросток. Ну, пусть выше меня на две головы, но все равно ребенок. Так кричать «Дура!» от бессилия и растерянности может только маленький мальчик. А я – взрослая женщина – испугалась. Надо было заорать на него, дать подзатыльник, пригрозить, что пожалуюсь отцу.

Отцу? Но ведь он сам пугал, что Ларри меня убьет. За что? За то, что обозвала его сына вонючим? Или за то, что в его же постели сплю с другим?

Нет, наверняка этот гаденыш все знает!

– Дэвид, – примирительно позвала я.

Тихо. Откуда-то издалека послышался знакомый мотив, который звучал в моем доме за последнюю неделю раз сто. И если раньше орущие высокими голосами молодчики вызывали во мне раздражение, то теперь я искренне им обрадовалась. Это значило, что Дэвид в своей комнате!

Не сводя глаз с закрытой двери, я попятилась к кровати. Напряженно присела на край, готовая каждую минуту вскочить и... защищаться! А что я буду делать, если он войдет с ножом?