Деян Стоилькович - Меч Константина

• Название: Меч Константина
• Автор: Деян Стоилькович
• Жанр: Боевая фантастика

По легенде гвозди, которыми Христос был прикован к кресту, исчезли после его воскресения, Один стал частью короны, второй увенчал острие копья, а третий был вкован в лезвие меча (пропавшего где-то на Балканах)… Тот в чьих руках окажутся эти три предмета станет Властелином Мира. Весной 1939 года Генрих Гиммлер дарит Адольфу Гитлеру карту где указаны шесть путей, которыми должны отправится исследователи истории древних арийцев. Лишь в конце войны, на Балканах, в городе Ниш, офицер СС Генрих Канн определяет место где скрыто тайное убежище императора Константина. Меч, которым жаждал обладать Гитлер находится под развалинами античного Наиса, в месте обозначенном на древней карте, как "Перекрёсток Константина". Но город обескровленный бомбёжками потрясает серия зверских убийств… Часовые твердят о вурдалаках. В ночь, когда бомбардировщики союзников зажгли небо над Нишем, страстное желание обладать реликвией ведёт в подземелье тех кому нечего терять. Во мрак где сияют пурпурные глаза. К перекрёстку Константина…

---

Канн врезался в нее с треском и стонами. Потом приподнялся, ощутив сильную боль с правой стороны – похоже, были сломаны несколько ребер. Он беспомощно смотрел на приближавшегося к нему Неманю. Канн даже не пытался бежать, понимая, что у него нет ни единого шанса на спасение. Он просто беспомощно стоял у стены, гадая, что же случится с ним дальше.

Он хотел что-то сказать, но тут раздался грохот взрыва, бетонная стена за его спиной дрогнула, и штурмбаннфюрера подбросило вверх взрывной волной. Он только успел заметить, как та же волна отбросила незнакомца назад, а к небу взметнулись высоченные языки пламени.

И тут наступила темнота…

17

Миновав двери, ведущие в подвал фельдкомендатуры, они оказались в затхлом коридоре, ведущем непонятно куда. Тем не менее капитан Мюллер, командир саперов, отлично ориентировался в подземелье. Сноп света из его фонаря уверенно указывал путь по узким проходам, испещренным причудливыми знаками. Отто фон Фенн успел на ходу, краешком глаза, рассмотреть некоторые надписи на стенах подземелья. Он узнал раннехристианские символы, в основном ихтус и хиро[52], но его несколько смутило то, что эти надписи сильно походили на древнегерманские руны.

Полковник не смог подробнее поразмыслить над этим, ибо подземелье затряслось от бомб, взрывающихся где-то на поверхности земли. Они поспешили к новому убежищу, выкопанному под юго-восточной крепостной стеной.

Десять минут спустя они были у самой цели. Тоннель из необожженного кирпича превратился в коридор из крепчайшего армированного бетона. Офицеры и солдаты миновали его, не сбавляя скорости, содрогания почвы от взрывов становились все слабее, но Мюллер, похоже, не собирался рисковать.

Инженер остановился, пропустив следовавших за ним людей вперед. Фельдкомендант, замыкавший колонну, остановился в старинном подземелье и принялся с интересом рассматривать знаки на стенах.

– Господин полковник! – произнес Мюллер. – Полагаю, что нам следовало бы продолжить движение к бомбоубежищу.

– Да, да, конечно… – задумчиво произнес вполголоса фон Фенн, заглядевшийся на некий странный рисунок. – Простите, но…

Мощный удар сотряс тоннель, в котором они стояли. Фон Фенн и Мюллер пошатнулись, фонарь выпал из рук инженера, а желтый сноп света под каким-то странным углом уперся в низкий потолок коридора прямо над головой фельдкоменданта. Кусок бетона выпал из потолка и рухнул прямо перед ним.

– Полковник! – вскрикнул Мюллер. Поднявшаяся пыль смешалась с влажным воздухом подземелья, распространяя какой-то необычный запах. Мюллеру на мгновение показалось, что сильно пахнуло ладаном. Он потерял из виду своего командира и потому потянулся за фонарем, который лежал на полу и косым лучом рассекал возникший полумрак. Он остановился, рассматривая место, в которое упирался луч света, и увидел на потолке начертанный неумелой рукой силуэт рыбы.

– Все в порядке, Мюллер! – отозвался полковник из глубины коридора. – Я цел и невредим.

Отто фон Фенн сначала рассмотрел огромный кусок бетона, который рухнул на пол всего в нескольких сантиметрах от его сапог, после чего обратил внимание на большую дыру в стене, сквозь которую ясно просматривалась стена другого, параллельного коридора, отрезанного саперами от основного арматурой и колоннами. На той стене яркими красками, так и не выцветшими за многие века, было написано лицо длинноволосого человека с бородой и неумело нарисованным ореолом над головой.

– Боже мой, Отто, бежим! – воскликнул Мюллер. – Чего ты ждешь? Может, падешь на колени и примешься молиться?

Фон Фенн не мог отвести глаз от этого лица, ему казалось, что человек с ореолом вокруг головы отвечает ему взглядом…

– Знаешь ли… – пробормотал он. – Может, это и не такая уж плохая идея…

18

После кровавой расправы, случившейся в непосредственной близости от его дома, и бомбежки, напоминавшей конец света, Крсман Теофилович впал в панику и напрочь забыл про своего гостя. Как только бомбардировщики улетели, оставив за собой пылающий город, он вспомнил, что в комнате на втором этаже должен быть Неманя Лукич. Спустя часа два-три Крсман наконец решил посмотреть, не случилось ли чего с ним. И еще его интересовало, нет ли какой связи между его гостем и растерзанными трупами, валявшимися вокруг дома. Он вышел из подвала, в котором скрывался вместе с прислугой, осторожно поднялся на второй этаж, остановился перед дверью комнаты гостя и вежливо постучался.

– Господин майор!

Ответа не было, и он, толкнув дверь, вошел в комнату. От увиденного у него перехватило дыхание.

Неманя Лукич, голый по пояс, стоял перед большим зеркалом. В его груди зияли огнестрельные раны, покрытые запекшейся кровью. Не надо было быть медиком, чтобы понять: ранения, безусловно, смертельны.

Неманя заметил отражение Крсмана в зеркале, но отреагировал на недоумение хозяина чрезвычайно спокойно. Крсман замер посреди комнаты, безуспешно пытаясь отвести взгляд от окровавленного торса Немани.

– Если пуля не задела мозг или сердце, ткани восстановятся сами по себе, – холодно и монотонно прозвучал голос гостя. – Должно пройти несколько часов, чтобы все опять стало таким, каким было до… травмы.

– Кто вы такой, господин Лукич? – спросил Крсман. По его голосу трудно было определить, владеет ли им страх или же отвращение.

– Где-то нас зовут стригоями[53], в других местах – бессмертными. В Сербии мы более известны как вурдалаки.

– И вы… хотите, чтобы я поверил в это?

– Вы не обязаны. Но поверьте хотя бы собственным глазам.

Неманя взял с кровати белую рубашку.

– Если уж вас это так интересует, – говорил он, надевая ее. – Я – старший офицер на службе его королевского величества…

– Короля Петра?

– Короля Георга.

Крсман закашлялся и, прочистив горло, глухо, охрипшим голосом спросил:

– И что же английский разведчик делает в Нише?

– Свое дело…

– Значит, вы служите тем, кто убивает нас бомбами?

– Тито заключил договор с Черчиллем. Тут я ничего не могу поделать. Генерал Михаилович честный человек, но… несколько нерешительный, к тому же плохо разбирается в политике.

– Да, да… Я вижу, он и многих других вещей не понимает.

Неманя помотал головой, и что-то хрустнуло в его позвоночнике.

– Что бы вы еще хотели узнать?

– Хочу знать, кого я приютил под крышей своего дома.

– Ну, что ж… Старого друга вашего бывшего делового партнера. Я, знаете ли, был в гостях у Драгутина…

– И что он вам рассказал?

– Ничего особенно умного и хорошего. Я думаю, он повредился в уме от этой своей болезни. Вас вряд ли заинтересовала бы его полудурочная болтовня. Хотя, мне кажется, вы сами должны исповедаться передо мной…

– Должен? – Крсмана явно оскорбили эти слова. – Я ничего и никому не должен!

Неманя умолк на несколько секунд. Потом, поправив бинты, спросил:

– А самому себе?

Крсман опустил глаза. Тишина в комнате слилась с мраком. Он слышал только собственное тяжелое дыхание. Он только чувствовал кровавый запах живых ран на груди у Немани.

– Я… – Голос его стал слабым и надтреснутым. – Я начал это дело с Драгутином, чтобы поскорее и полегче заработать. Но… Я ведь даже предположить не мог… Все те лекарства, которые мы контрабандой доставили из Болгарии… Они были сертифицированы, снабжены гарантийными письмами! Откуда мы… Откуда мы могли знать, что они были…

– Поддельными?

Крсман поднял голову и посмотрел своему гостю прямо в глаза. На его взгляд в темноте ответили два красных уголька.

– Да, поддельными. Я не знал этого… Моя жена принимала некоторые из них, и я…

– Понимаю!

– Нет, не понимаете!

Неманя поднял с пола сумку и вытащил из нее бутылку. Из шкафчика над кроватью достал два стаканчика и поставил их на стол. С болезненным вздохом он сел и жестом пригласил Крсмана занять место напротив него.

– Садитесь, господин Теофилович.

Крсман было заколебался, потом осторожно подошел к столу и опустился на стул.

– Думаю, вам сейчас следует немного выпить.

Крсман молча кивнул головой.

Неманя открыл бутылку:

– «Хенесси»… Отличная вещь. Драгутин обожал его. Да и у меня нет от него иммунитета.

Они чокнулись в полной тишине. Наливая по второй, Неманя холодно произнес:

– Я отпустил Анну… Мою жену… одну, на какой-то там благотворительный бал.

Потом посмотрел в сторону, словно устыдившись чего-то.

– Я устал после сложной операции, которую делал в тот день. Знаете ли, в те годы в Белграде, кроме меня, было всего только два таких хороших хирурга. В тот вечер на балу, который организовала супруга полковника Петрича, за Анной принялся ухаживать какой-то дворянчик. Она вежливо отказала ему и вернулась домой вскоре после полуночи. Я еще не спал…