Ник Демин - Туман. Квест «Похититель Душ» 2

• Название: Туман. Квест «Похититель Душ» 2
• Автор: Ник Демин
• Жанр: Фэнтези

---

С этой оптимистичной мыслью я и отправился в спортзал, немного позвенеть благородным клинком с Мауни и потыкать нож в набитое чучело, следуя старым воспоминаниям.

* * *

Вот так и получилось, что в этот чудесный день, когда погода подарила немного ясного неба, солнышка и морозца, в этом сыром проклятом городе, я вынужден сидеть в чинной полутьме главного собора и внимать словам какого-то старикашки.

Я сидел на простой деревянной скамье, призванной показывать смирение земного перед небесным, даже не подложив подушечку под задницу. Уже к середине проповеди я готов был признать, что поступил опрометчиво. Проповедь как проповедь, единственное, что заинтересовало меня, так это мягкий укор в сторону властей. Священник говорил об общем упадке веры по всей стране, о восстановлении во многих городах местных языческих капищ, о неправедной жизни прихожан, фарисействе и нарушении заповедей божьих. О дьявольских кознях, смущающих младые умы, о том, что вера стала привычкой, что недопустимо для веры. Об истинных святых, творящих чудеса словом Божьим, а не диавольской магией. (Ну тут он конечно перегнул палку) Закончил же он тем, что рад видеть, что представители королевской семьи стали посещать храм не только по праздникам, но и по зову души.

Ей богу, хотелось встать и раскланяться, как в телепередаче, когда объявляют присутствующих знаменитостей. Я же сделал рожу попостнее и покрепче вцепился в скамейку. Зад болел так, словно по нему пинали изо всех сил. Нет, всё таки когда я работал в Байонге, то у нас такого фанатизма не было. Да и подемократичнее было, в церковь ходили и люди и нелюди. Вот стану королём, указом запрещу в будние дни службы длиннее чем три часа. Если меньше — то не поймут, так и от церкви отлучить могут. Впрочем предаваться сладостным мыслям ещё не время, тем более таким.

Поскольку из местных аристократов мы были самыми высокопоставленными, то немного поспешив, я совершенно естественно подал ей руку, когда она спускалась с возвышения. Приняв её она слегка поклонилась, и пропустила меня вперёд. Получив благословление, мы уже вместе вышли из храма. Стоя на ступеньках, я лихорадочно думал о чём же с ней начать говорит, когда она бесцеремонно обратилась ко мне.

— Вы принц?

Какая забавная непосредственность, пожалуй я понимаю, почему её считают немного не в своём уме.

Я склонился в поклоне, соглашаясь с её словами.

— Забавно.

— И что тут забавного? — подумал я.

— Про Вас говорят много интересного и невсегда лестного, впрочем как и про меня, — она засмеялась.

Улыбка на моих губах стала как приклеенная и я зло подумал:

— Вот дура! — в этот момент я был полностью согласен с общественным мнением.

— Не обижайтесь, — примиряющим жестом она взяла меня под руку. Про меня говорят более страшные вещи нежели про Вас, я и то не обижаюсь.

Тут же отвлёкшись на кого стоящего около ступенек и горячо спорящего с капитаном моей охраны, она радостно помахала ему рукой и повернулась ко мне:

— Прикажите своим людям пропустить моего друга…

От неожиданности я кивнул и этот прощелыга буквально взлетел по ступенькам прямо к нам. О, этот франт разумеется знал меня, не знал правда, что это я оплачивал его услуги в начале процесса.

— Ваше Высочество… — низкий поклон, словно глубокому старику или Его Величеству, более походил на глубокую издёвку, нежели на знак уважения.

Надменно кивнув, я склонил голову в очередной раз за эту встречу и наконец то сказал свою вторую фразу:

— Надеюсь… — тут я обнаружил, что строя свои планы, запомнил имя, которым буду звать её, но совсем не обратил внимание на общепринятый титул, с которым должен обращаться пока мы мало знакомы. Пришлось выкручиваться на грани фола — … герцогиня, что мы с Вами, сможем ещё увидеться и поговорить. А то за всё время пока мы с Вами беседуем мне не удалось проявить себя абсолютно ни с какой стороны, — тут я неприязненно покосился на соперника, посмевшего ухаживать за ней, после окончания оплаты.

— Не огорчайтесь, — она опять коснулась моей руки. — В этом городе так мало людей, спокойно общающихся со мной, что я буду рада видеть Вас у себя.

Эх! Наглеть так наглеть!

— Спасибо, Алисия, — она удивлённо вскинула брови, а наглец немного пожелтел и это было приятно. — Впрочем я действительно спешу, — сожаление в моём голосе было неподдельным. — Я договорился со святым отцом об богословской беседе и исповеди.

— Конечно, мой принц, — голос бретёра был полон глубочайшего уважения. — Разумеется Вам стоит поговорить со святым отцом и исповедоваться.

— Вот сука, — уже привычно подумал я, широко улыбаясь во всю пасть.

— Да? — она огорчённо вздохнула, — жалко что я не подумала об этом. Знаете, отца Мигеля называют одним из величайших умов современности, преданного Святой Церкви, больше чем её паладины.

Соперник озабоченно сказал:

— Леди Элли, мы с Вами договаривались поехать посмотреть замечательные фрески в старом храме за городом.

О как! Леди Элли! Ну-ну, посмотрим, как дальше дела пойдут, — всё это разумеется я подумал про себя, так же счастливо улыбаясь, что и этот козёл. Разумеется, если бы не требовалось погово… исповедоваться ему наедине, то я бы приложил все усилия, чтобы убедить её в том, что фрески никуда не убегут, а вот святой отец от старости может в любой момент крякнуть, то есть уехать обратно. Но к сожалению, планы относительно его сложились экспромтом и мне не нужно было, чтобы он связал меня и эту девушку. Поэтому я горячо вступил в разговор:

— Разумеется леди Элли, — а что? Ему можно, а мне ненльзя? — фресками нельзя пренебрегать ни в коем случае. Тем более, что Вы договаривались заранее, а даже обещание дворянина (блин, чуть не сказал: лица дворянской национальности) это свято и нуждается в выполнении!

Соперник был озадачен. Алисия тоже.

— Ах, ну да, — та с явным сожалением, оглянулась на храм и ещё раз попрощалась со мной, сделав книксен и забавно улыбнувшись, а я отправился обратно в церковь.

* * *

Мне пришлось подождать пока толпа около священника не рассосалась и думаю, что это пошло мне в плюс. Освободившись, святой отец привёл меня в маленькую комнатку, и усадив меня на маленький стульчик, повесил между нами шторочку и устало сказал:

— Я слушаю тебя, сын мой.

Я вздохнул, прикинул плюсы и минусы исповеди. Плюсов было больше.

— Святой отец, отпустите мне грехи ибо я грешен… — и без перерыва я начал каяться почти во всех существующих грехах..

Я коснулся помаленьку всех маломальских грехов, что было привычно поэтому и не вызвало никакой реакции с его стороны. Ну а после, начал потихоньку забирать в ту же сторону, что и он на своей проповеди, фактически обвиняя государства, то бишь королевскую власть, в полном пренебрежении проблемами церкви. Я расписал ему как всё могло бы быть хорошо если бы я был королём, какие преференции получила бы церковь, как калёным железом церковь бы выжигала всяческую заразу и так далее. И закончил на минорной ноте:

— …к сожалению, до сих пор нет никакой определённости в порядке наследования. Несмотря на моё старшинство, моя болезнь может вернуться, как считают некоторые личности…

За занавеской воцарилось долгое молчание. Я был в принципе спокоен, ничего сколь-нибудь серьёзного я ему не сказал, а вот вложить он меня не сможет. По любому ему придётся выбирать между тайной исповеди и верностью короне. Тем более что я не замышлял заговор, я делился своими опасениями о заговоре против короны.

Выйдя из собора, я был доволен. План на сегодня я не просто выполнил, а перевыполнил. Итогом этого разговора была случайная встреча на одной из благотворительных акций с одним кардиналом, не будем всуе упоминать его имя, который беседовал со мной в течении нескольких минут и сообщил, что обо мне весьма лестно отзывался святой отец, а также попутно выяснил мои взгляды на реформу церкви, и что «будучи королём» я мог бы предложить. Разумеется, я постарался, наобещав столько, что если бы всё это выполнил, то королевство стало бы теократическим государством. В конце разговора я посетовал, что моя якобы недолеченная болезнь может не дать мне возможности принять корону и власть. На что получил утешительное: всё в руках божьих и благословление. Вот так, курочка по зёрнышку и я как эта недоптица: слово здесь, обещание там — потихоньку старался набирать очки.

* * *

Она не была дурой, в этом молва преувеличивала, просто она была странной. Такое ощущение, что она до сих пор не вышла из детского возраста. И опять не так сказал, она была взрослой, всё понимала, но в ней оставалось этакое детское ожидание чуда, романтизм и ещё что-то трудноуловимое, хотя и определённый процент инфантильности присутствовал. Однако все показывали пальцами и шептались за спиной: дурочка. Меня это устраивало, тем более, что я постарался предстать в её глазах этаким романтичным влюблённым, непонятым окружающими, то есть таким же как она. А ля Байрон, чуть чуть демоничности, несчастности, непонятости (но не непонятности), благородного отвержения окружающих и всё — девочка поплыла. Надо ещё учесть то, что всё таки местный мир не обладал такими возможностями как моё время, мне оставалось подобрать из прочитанных мною книг и просмотренных фильмов, соорудить подходящую историю и втюхать её этой барышне. Если такое проходило в моём старом мире, то уж здесь прокатило на ура. Всё больше времени мы проводили вместе, выезжали на прогулки, болтали о разном. Разумеется, когда я говорю болтали, это подразумевало «я слушаю», но иногда из меня вытрясали моё мнение и приходилось тщательно следить, чтобы оно совпадало с её. Вскоре я научился отключаться, обдумывая свои дела, и машинально поддакивая.