Михаил Геллер - Утопия у власти

• Название: Утопия у власти
• Автор: Михаил Геллер
• Издательство: Издательство «МИК»
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-87902-004-5

«Утопия у власти», систематизированное, исчерпывающее и фундаментальное исследование новой и новейшей истории России. Настоящая книга — первое московское издание, история СССР, написанная свободно, без всякой цензуры.

---

Отвергая робкие возражения государственного секретаря США, полагавшего, что экспансия СССР и Кубы происходит там, где «ни СССР ни Куба не имеют никаких исторических интересов», «Правда» отвечала: «Насчет экспансии — это неправда. Если же говорить об исторических интересах, то они заключаются не в том аспекте, который имеет в виду государственный секретарь США, а в полной и последовательной поддержке Советским Союзом борьбы народов за свободу и независимость».

В 1977 году обязательство поддерживать «борьбу народов» будет вписано как закон в советскую конституцию. В 1978 году в новое издание «Краткого политического словаря» добавляются статьи «Идеологическая борьба» и «Классовая борьба».

Г. Киссинджер пишет в своих мемуарах, что он не думает, будто у Брежнева под подушкой лежит план установления мирового господства, разработанный во всех подробностях: «Кремленологи имеют часто тенденцию интерпретировать действия советских руководителей, как часть тщательно разработанного плана, каждая деталь которого неумолимо вытекает из предыдущей». Бывший государственный секретарь США — прав. Тщательно разработанного плана — нет. Есть отношение к миру, как объекту экспансии, как к добыче.

Выступая на совещании «идеологических работников» в октябре 1979 года, Б. Пономарев перечислил успехи «борьбы народов»: Вьетнам, Лаос, Кампучия, Ангола, Мозамбик, Гвинея-Бисау, Эфиопия, Афганистан. «Идет, — заявил он, — неумолимый процесс смены отживших реакционных режимов прогрессивными, все чаще с социалистической ориентацией». Б. Пономарев разделил весь мир на 4 зоны, изложив модернизированный вариант «доктрины Ленина-Брежнева». Первая зона — зона развитого социализма, то есть СССР. Вторая — зона «братских стран», мирового социалистического сотрудничества. Третья — «зона прогрессивных режимов», Пономарев отнес к ней, в частности, Иран и Никарагуа. Четвертая зона —капиталистический мир. Три зоны мира являются законной, определенной историческими законами, сферой действия Советского Союза. Давно минуло время, когда первое в мире социалистическое государство считало себя «осажденной крепостью». В конце 70-х годов осажденной крепостью становится капиталистический мир — четвертая зона. «Стоящие перед человечеством глобальные проблемы, как и очевидная необходимость их скорейшего разрешения, выступают в наши дни как один из все более и более весомых аргументов в пользу социализма и коммунизма, в пользу полного социального и национального освобождения всего человечества».

Стратегическая задача поставлена — социализм для всего человечества, как средство решения «глобальных проблем человечества». Тактика выполнения этой задачи — удары по слабым звеньям четвертой зоны.

Вторжение советских войск в Афганистан в декабре 1979 года было практическим осуществлением права, присвоенного себе Советским Союзом: с апреля 1978 года, после переворота, приведшего к власти коммунистическую партию, Афганистан стал частью третьей зоны.

Вторжение в Афганистан было проведено по чехословацкому образцу: «приглашение», захват столичного аэродрома, танковый десант, а затем введение армии.

Первой неожиданностью для Советского Союза оказалась реакция США. После апрельского переворота в Кабуле «Нью-Йорк Таймс» писала: «Администрация Картера остается до сих пор, и совершенно справедливо, совершенно спокойной в связи с переворотом в Афганистане, где лидеры маленькой коммунистической партии захватили власть в Кабуле... Лет десять назад любая коммунистическая победа рассматривалась бы как явное поражение США. Большинство американцев сегодня считают, что мир более сложен». Для советского руководства переход Афганистана после апреля 1978 года из третьей зоны во вторую стал бесспорным основанием для вмешательства, в том числе и военного. Решение президента Картера объявить эмбарго на продажу Советскому Союзу дополнительного зерна (сверх квоты, предусмотренной пятилетним соглашением) и призыв бойкотировать Олимпиаду, было воспринято как враждебный поступок.

Политика Картера подверглась критике со стороны американских сторонников разрядки во что бы то ни стало. Джордж Кеннан поддержал советский тезис о том, что «ввод ограниченного военного контингента в Афганистан явился вынужденной мерой правительства СССР и что это решение было нелегким». Нынешние события в Афганистане, заявил бывший посол США в Москве, «касаются прежде всего двух стран — Советского Союза и Афганистана». Политику Картера отказались поддержать страны Западной Европы (за исключением Великобритании). Сценарий, известный по 1956 и 1968 годам, повторился: после нескольких тревожных опасений и колебаний Франция и ФРГ возобновляют дипломатический диалог с Советским Союзом. Западная Европа начинает забывать о «дорожном инциденте».

Советские стратеги правильно оценили реакцию Запада на вторжение в Афганистан, которую американский комментатор коротко сформулировал: бизнес как всегда. Добавив: «Афганистан не был частью Запада и советская оккупация сама по себе не нарушает мирового стратегического равновесия». Советские стратеги ошиблись в оценке реакции Афганистана.

Первая ошибка состояла в недооценке слабости коммунистической партии, созданной накануне апрельского переворота 1978 года из двух политических групп — «Халк» («Народ») и «Парчам» («Знамя»), тесно связанных с Москвой. Союз между ними продержался недолго: «Халк» монополизировал власть и начал быструю советизацию страны, ликвидируя всех противников, а в том числе и членов «Парчам». Под властью Тараки, а затем Амина в Афганистане установился режим кровавого террора. Как обычно в конфликте между коммунистическими группировками имели значение не идеологические разногласия, а стремление к власти. В Афганистане борьба усугубилась национальной рознью. «Халк» рекрутировал своих сторонников преимущественно из племен пушту, «Парчам» из таджикских племен. Среди советских советников было немало таджиков, говорящих на фарси — одном из языков Афганистана. Несмотря на то, что именно «Халк» старался навязать Афганистану режим советского типа, враждебное отношение к таджикам стало распространяться и на советников из СССР.

Первым актом советских войск, оккупировавших Кабул и привезших с собой нового президента Кармала, члена «Парчам», было убийство президента Амина, главы группы «Халк». В связи с этим мир до сих пор не может понять: советские войска, по официальному объяснению, были приглашены афганским правительством, но первым действием гостей было уничтожение хозяев, пригласивших их.

Придя к власти, Б. Кармал и его сторонники начали преследование членов «Халк». Социальная база и даже численность коммунистической партии были сведены почти на нет.

Главный просчет советских стратегов — недооценка воли афганского народа к независимости. Советская печать изображала вступление советских войск в Афганистан по образцам 1968 г. В стремлении изобразить радость местного населения, газеты не знали удержу. Пальма первенства принадлежит, несомненно, правительственной газете «Известия», рассказавшей о том, как афганский крестьянин, увидев советских солдат, «припал к танку, поцеловал запыленную броню».

Для того чтобы «нормализовать» Чехословакию, население которой оказывало лишь пассивное сопротивление оккупантам, понадобилось 8 месяцев. Через 8 месяцев после вторжения в Афганистан около 1 миллиона жителей страны, насчитывающей 17-18 миллионов населения, покинуло родину — бежало от бомбардировок. Афганская армия развалилась. Борьбу с оккупантами ведут многочисленные отряды партизан, использующих чрезвычайно удобную для сопротивления географию страны. 80-тысячная советская армия с трудом контролирует некоторые крупные города и главные дороги. Использование новейшей техники, позволяющей причинять тяжелые потери партизанам и мирному населению, не спасает советские войска от потерь, которые не перестают расти.

Внешне ситуация напоминает положение американской армии во Вьетнаме: огромная, тяжелая военная машина, оснащенная по последнему слову техники, и противник, свободно маневрирующий на местности, компенсируя слабость своего вооружения. С одной стороны солдаты, присланные в чужую страну, с другой — люди, воюющие дома и за свой дом. Принципиальная разница заключается в том, что американцы вели войну во Вьетнаме перед телевизором — это была первая в истории война, за которой граждане страны могли следить ежедневно и ежечасно. Армия США потерпела поражение во Вьетнаме, ибо американский народ не захотел продолжать войну. Правительство не могло воевать против воли народа. Советская армия ведет войну, о которой советский народ ничего — кроме слухов и похоронных, получаемых семьями погибших в Афганистане советских солдат — не знает. Афганистан закрыт и для иностранных журналистов (за исключением корреспондентов некоторых коммунистических газет).