Нина Павлова - Красная пасха

• Название: Красная пасха
• Автор: Нина Павлова
• Издательство: Адрес-Пресс
• Жанр: Религия
• Год: 2002
• ISBN: 5-8305-0030-2

Пасхальным утром 18 (5) апреля 1993 года в Оптиной Пустыни сатанистом были убиты три ее насельника: иеромонах Василий (Росляков), иноки Трофим (Татарников) и Ферапонт (Пушкарев). Иноки Ферапонт и Трофим звонили на колокольне, возвещая Пасхальную радость, — они были убиты первыми, иеромонах Василий шёл в скит исповедовать молящихся, но у скитских врат, спеша на помощь братьям, был настигнут убийцей…

Они жили, прославляя Бога, а теперь Бог прославляет их…

---

Нина Павлова Пасха Красная

«Молитесь за монахов — они корень нашей жизни. И как бы ни рубили древо нашей жизни, оно даст еще зеленую поросль, пока жив его животворящий корень».

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

О трех Оптинских новомучениках, убиенных на Пасху 1993 года

Наместнику Оптиной Пустыни Архимандриту Венедикту

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

Вместе с вами разделяю и скорбь по поводу трагической гибели трех населъников Оптиной пустыни.

Молюсь о упокоении их душ.

Верю, что Господь, призвавший их в первый день Святого Христова Воскресения через мученическую кончину, соделает их участниками вечной Пасхи в невечернем дни Царствия Своего.

Душой с вами и с братией.

ПАТРИАРХ АЛЕКСИЙ II Телеграмма от 18 апреля 1993 года.

От автора

Господи, благослови!

Начну с признания, стыдного для автора: я долго противилась благословению старцев, отказываясь писать книгу об Оптинских новомучениках по причине единственной — это выше моей меры, выше меня. Непослушание — грех, и старец предсказал: «Полежишь полгода пластом, а тогда уж захочешь писать». Вот и дал мне Господь епитимью за непослушание — я надолго слегла и не могла исцелиться, пока не взмолилась о помощи Оптинским новомученикам, решившись, наконец, писать.

«Пиши, как писала прежде», — так благословил меня на труд архимандрит Кирилл (Павлов), подсказав тем самым жанр этой книги: не житие — я никогда не писала их, но летопись событий. А складывалась летопись так — в 1998 году Господь привел меня паломницей в Оптину пустынь, и с тех пор я живу здесь, став очевидцем тех событий, о которых и попыталась рассказать на основе дневников этих лет. Такую Оптинскую летопись вел век назад православный писатель Сергей Нилус, и жанр этот достаточно традиционен.

Еще одно пояснение. В православной литературе принято по смирению скрывать свое имя, но в мартирологии особый чин свидетеля. В первые века христианства, мучеников пострадавших за Христа, причисляли к лику святых без канонизации — по свидетельским показаниям очевидцев, позже нередко становившихся мучениками. В мартирологии отсутствует свидетель аноним или свидетель боязливый. Вот почему в книге присутствуют имена очевидцев жизни и подвига трех Оптинских новомучеников.

По благословению духовного отца я тоже поставила под рукописью свое имя, хотя все это не мое, и я лишь собиратель воспоминаний о новомучениках и рукописей, оставшихся от них. Помню, какую радость пережила я вместе с оптинской братией, когда удалось найти и вернуть в монастырь дневник убиенного иеромонаха Василия. К сожалению, рукописи новомучеников разошлись после убийства по рукам, и до сих пор не найден дневник инока Ферапонта.

Благодарю Господа нашего Иисуса Христа, пославшего мне в помощь высокочтимых отцов — игуменов, иеромонахов, протоиереев, соучаствовавших в доработке рукописи и исправлении допущенных мною неточностей. Простите меня, о. Василий, о. Трофим, о. Ферапонт, если по немощи духовной написала о вас что-то не так, и молите Господа о нас, грешных, да ими же веси судьбами спасет души наша!

Н. Павлова,

член Союза писателей России

Часть первая «ВОССТА ИЗ МЕРТВЫХ ОПТИНСКАЯ, ЯКО ИНОГДА ЛАЗАРЬ ЧЕТВЕРОДНЕВНЫЙ…»

Начало

«Крапива выше меня ростом растет у стен монастыря», — писал в дневнике летом 1988 года новый оптинский паломник Игорь Росляков. Росту же в новом паломнике было под два метра, и крапива в то лето действительно впечатляла. Оптина пустынь лежала еще в руинах и выглядела как после бомбежки — развалины храмов, груды битого кирпича и горы свалок вокруг. А над руинами щетинились непроходимые заросли — двухметровая крапива и полынь.

Разруха была столь удручающей, что местные жители признавались потом, что в возрождение Оптиной никто из них не верил. И если до революции в монастыре действовало девять храмов, то теперь картина была такая. От храма в честь иконы Казанской Божией Матери остались только полуобвалившиеся стены — ни окон, ни дверей, а вместо купола — небо. Когда храм был поцелее, в нем держали сельхозтехнику. Въезжали прямо через алтарь.

От церкви в честь Владимирской иконы Божией Матери не осталось и следа. Разрушению храма предшествовал один случай. Местные жители превратили храм в хлев, подметив закономерность: в дни великих церковных праздников животные начинали метаться по храму, как бесноватые. Однажды в Чистый Четверг корова местных жителей С. забесновалась с такой силой, что вызванный по «скорой» ветеринар поставил необычный для животного диагноз: «корова сошла с ума». В Страстную Пятницу корову пристрелили, а храм разобрали на кирпичи. Кстати, та же участь постигла церковь Всех Святых с прилегающим к ней братским кладбищем, и на месте кладбища построили дачи, прямо поверх гробов.

Старинный кирпич был в цене — прочный, красивый. И поражавшие всех поначалу следы «бомбежки» монастыря — это работа добытчиков кирпича. Они приезжали сюда бригадами, прихватив автокраны для погрузки мраморных надгробий и крестов с могил. Местные умельцы смекнули, что если делать из мрамора «стулья», то есть опоры для пола, то ведь такому материалу сноса нет. Для удобства перевозки надгробья обтесывали, случалось, на месте. И в год открытия Оптиной у обочины дороги валялся обломок надгробья с надписью: «Возлюбленному брату о…» Как твое имя, наш возлюбленный брате? Тайну этого имени знают теперь лишь хозяева дома, где опорой для пола и семейного счастья служит, страшно подумать, могильный крест.

Разоряли могилы братии уже в наши дни — на глазах послевоенного поколения. А в год открытия Оптиной местная газета «Вперед» часто публиковала возмущенные сообщения жителей о случаях вандализма на городском кладбище. Вот одно из таких сообщений — подростки, разорив могилы, бросали черепа в окна близлежащих домов.

— Ну, откуда такие берутся?! — негодовали люди, забывая при этом, что у нынешних молодых святотатцев есть свои предтечи — осквернители могил.

Относительно целее других в 1988 году был Свято-Введенский собор, где прежде размещались мастерские профтехучилища, а в одном из приделов храма стоял трактор, от которого работал движок, дававший свет поселку. Что сталось с настенной росписью храма от тракторных выхлопов и копоти — легко себе представить. Уцелели лишь фрагменты фресок, да и то чудом, ибо уничтожение настенной росписи храмов началось сразу после закрытия монастыря.

Рассказывает бабушка Дорофея из деревни Ново-Казачье: «После революции в Оптиной пустыни открыли дом отдыха. И вот собрали нас, местных ребятишек, дали деньги, подарки и дали скребки, велев соскребать со стен храмов лики святых. Директор дома отдыха был с нами ласковый и все гладил нас по головке, приговаривая: „Вы уж старайтесь, детки, старайтесь“. А мы, несмышленые, и рады стараться! Я еще маленькая была — до ликов мне было не дотянуться. Но отскребла я тогда ножки у святого и сама, почитай, лишилась ног: с той поры ногами болею и всю жизнь хромоногой живу. Но я болезни моей, верьте, радуюсь и лишь Бога благодарю. Болят мои ножки, а растет надежда: может, помилует меня Господь?»

А еще местные жители рассказывали: когда после революции в Оптиной жгли костры из икон и в огонь бросили Распятие, то из Креста — все видели — брызнула кровь.

«Когда в монастырь приехали первые монахи, — рассказывал местный житель Николай Изотов, то мы в изумлении смотрели на них: какие-то бородатые мужики в рясах. Ну, прямо дореволюционное кино!» Первых монахов было мало. И в лето 1988 года братия монастыря состояла из отца наместника, двух иеромонахов, двух иеродиаконов и четырех послушников, к которым вскоре присоединился москвич Игорь Росляков, ставший одним из первых оптинских летописцев.

К сожалению, написанная им летопись с годами была утеряна. Но позже был найден его монашеский дневник, где о главных событиях тех лет рассказывалось уже на языке стихир:

«Восста из мертвых земле Оптинская, яко иногда Лазарь четверодневный; прииде Господь по мольбам отцев преподобных на место погребения ея и рече: Гряди вон. Восста пустынь и на служение исшед, пеленами обвита…»

Вот воистину исторический день, когда «восста пустынь». 3 июня 1988 года, на праздник Владимирской иконы Божией Матери, в Надвратном храме в Ее честь в Оптиной пустыни свершилась первая Божественная литургия.

В крохотный Надвратный храм вместились тогда немногие. Большинство богомольцев стояло во дворе, а среди них местная жительница, покойная ныне бабушка Устина Дементьевна Гайдукова.