Константин Ветошко - Три грани рока

• Название: Три грани рока
• Автор: Константин Ветошко
• Жанр: Фэнтези

---

На секунду противники застыли в шатком равновесии. Горец давил на кинжал обеими руками, пытаясь вогнать начищенное до блеска лезвие в грудь рабу, а тот, наоборот, из последних сил сдерживал этот натиск. Кель разглядел, как бьется жилка на виске дикаря, почувствовал на лице его тяжелое дыхание. Но уже через несколько мгновений он понял, что уступает по силе рослому варвару. Острие неуклонно приближалось к груди пленника, а лицо дикаря расплылось в кровожадной усмешке.

Кель резко подался назад, падая на спину и увлекая за собой противника. Ногой он уперся в живот горцу и попытался перебросить его через себя. Но варвар оказался слишком тяжел и силен. Дикарь навалился на пленника сверху и несколько раз ударил локтем в голову, а потом вновь надавил на кинжал всем своим весом.

Отчаянным усилием Кель отодвинул лезвие чуть в сторону, и клинок бессильно вонзился в землю рядом с его щекой. Не теряя ни секунды, юноша впился зубами в плечо варвара. Рот наполнился солоноватой кровью, но он лишь сильнее стиснул челюсти. Закричав от боли, горец левой рукой схватил юношу за волосы и с трудом оторвал его от себя.

Приподнявшись, варвар хотел вновь ударить раба кинжалом, но утратил равновесие, и Кель сумел опрокинуть его на бок. Юноша попытался дотянуться до глаз, но пальцы лишь скользнули по щеке дикаря. От сильного удара ногой в живот пленник отлетел в сторону, а горец, сжимая кинжал, кинулся к нему и вновь навалился сверху.

Левой пятерней варвар уперся рабу в лицо и занес над ним клинок. Отчаянно вертя головой, Кель сумел впиться в один из пальцев зубами и почти откусил фалангу. Но яростно рыча, горец не прекратил попыток достать пленника кинжалом. Из последних сил пехотинец не давал вонзить клинок себе в грудь, а другой рукой шарил рядом, пытаясь что-нибудь ухватить.

Пальцы обожгло резкой болью — противники оказались совсем близко к костру. Разрывая горло в крике, Кель сунул руку в огонь, выхватил головню и сунул ее в лицо горцу. Извиваясь, варвар попытался отшатнуться от пылающей палки, но пленник сумел ткнуть его в глаз. От боли дикарь забыл обо всем, и пленник воспользовался шансом сполна, воткнув кинжал горца ему в живот.

Кель с трудом сбросил с себя бьющееся в агонии тело и со стоном отполз от костра. Полежав некоторое время, он, пошатываясь, поднялся на ноги, подобрал секиру и осторожно направился к ослепшему горцу. Варвар прижался спиной к дереву и глухо стонал, но оружие из рук не выпускал. Услышав шаги, он что-то гортанно выкрикнул. Кель поморщился от боли в рассеченной щеке, слизнул с губ кровь и подошел к варвару вплотную. Тот попытался отмахнуться мечом, но бывший раб легко ушел от неловкого удара и безжалостно раскроил горцу голову.

Затем Кель, подойдя к каждому из отряда, убедился, что все они мертвы, и только тогда позволил себе бессильно рухнуть на землю. Из многочисленных ран стекала кровь, сильно болела обожженная рука, но юноша ни на что не обращал внимания. Мертвый горец лежал лицом в костре, над поляной расплывался сладковатый запах паленой человеческой плоти, а Кель лежал и хохотал, не в силах поверить в свою удачу.

* * *

Торстен проснулся от неясного шума. Приподнявшись, он напряженно вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть закрывавшую яму решетку. Ему показалось, что выход открыт, но больше ничего различить в ночи норд не смог. Рядом настороженно застыли остальные пленники.

С тихим шелестом в яму упала веревка, а сверху донесся хорошо знакомый ехидный голос.

— Вам что, отдельное приглашение нужно? Ну извините, фанфары я в спешке забыл захватить. А герольды нынче дороги, так что давайте вылезайте, и без шума! — прошептал Кель.

— Кель, — у Торстена перехватило дыхание от радости, а его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Тихо! — зашипел на норда Керит, первым хватаясь на веревку.

Торстен выбрался наверх следом за ним. Его глаза привыкли к темноте, и, осмотревшись, он сумел разглядеть в ночном мраке лежащее неподалеку тело.

— Не вовремя отошел отлить, — прошептал Кель, кивнув в сторону мертвого горца, и протянул Торстену секиру. Керит уже успел вооружиться мечом и напряженно вглядывался в сторону селения варваров.

Пока из ямы последним выбирался Ритал, норд осмотрел друга. Выглядел Кель не очень. Даже в темноте бросались в глаза изможденное лицо, громадный синяк на скуле, распухший нос и кровавые пятна на закрывавшей пол-лица повязке. Он был одет как подобает императорскому пехотинцу, но кольчуга зияла несколькими прорехами, а шлема не было и вовсе. Зато глаза бывшего обитателя трущоб светились привычной уверенностью и иронией.

— Уходим, живо! Ветер дует в нашу сторону, но не приведи Великие Силы, нас услышат или почуют собаки! — прошептал Кель и поспешил в темноту. Пленники осторожно двинулись следом.

Торстен на ходу успел заметить, что чуть в стороне валяется еще одно тело. В темноте он разглядел только красные сапоги и злорадно улыбнулся, догадавшись, с кем расквитался Кель.

Следующие несколько дней Торстен помнил смутно. Все, что осталось в его памяти — это бесконечный изматывающий бег. Усталость начисто вымыла все мысли и чувства, оставив одно желание — упасть на землю и забыться в беспробудном сне. Даже у неугомонного Келя не осталось сил на шутки, израненный солдат с трудом передвигал ноги.

Керит легче остальных пленников переносил тяготы марша и успевал охотиться. Иногда гвардейцу даже улыбалась удача. Солдаты боялись разводить огонь, и мясо приходилось есть сырым.

Бывшие пленники на привал останавливались только ночью. Опасаясь погони, солдаты по очереди сторожили сон товарищей. Никто из четверых беглецов не хотел вновь оказываться в шкуре раба. Когда наступал черед дежурить Торстену, он проклинал все на свете. Веки наливались свинцом, и ему дорогого стоило не давать себе заснуть. Однажды норд все же не выдержал и очнулся, только завалившись на бок.

Несколько часов беспокойного и тяжелого сна, и вновь бесконечный бег. Сапоги, снятые Келем с тел убитых горцев, были непривычны, и все солдаты быстро сбили ноги. У Келя вдобавок загноилась рана на плече, и ее пришлось чистить ножом и прижигать.

Найдя небольшую лощинку, беглецы впервые осмелились развести костер и накалили на огне лезвие ножа. Чтобы крики Келя не разнеслись далеко по окрестностям и не выдали отряд, ему пришлось заткнуть рот, а Торстен и Ритал держали товарища.

Солдаты так и не узнали, была ли выслана за ними погоня. Бывшим пленникам не встретился ни один горец, но они все равно продолжали бежать и бежать, выбиваясь из последних сил. Воспоминания о рабстве были слишком свежи и не давали расслабиться ни на секунду.

Заросшие, грязные, изможденные беглецы теперь казались отдаленными тенями себя прежних. Больше всех сдал Кель — сказывались раны. Его лицо еще сильнее осунулось, он с трудом поспевал за остальными, и лишь глаза горели лихорадочным блеском.

Когда до лагеря имперских войск оставалось всего несколько дневных переходов, Ритал от усталости споткнулся и серьезно повредил лодыжку. Теперь его пришлось нести на самодельных носилках. Силы солдат уже были на исходе, когда им наконец повезло.

Бежавший первым Керит резко остановился и предупреждающе поднял руку. Солдаты замерли, прислушались и действительно различили, чью-то речь и смех. Как назло, рядом не было никакого укрытия, а носилки мешали двигаться быстро. Беглецы, выбиваясь из сил, попытались спрятаться за лежащим чуть в стороне крупным обломком скалы, но не успели.

К облегчению Торстена, на тропе показались не горцы, а императорский патруль. Но остальные спутники не разделяли радости норда.

— Не делайте резких движений. Разговаривать буду я, — Керит медленно положил свое оружие на землю, и вовремя — патруль уже направил на них арбалеты.

— Кто такие?!? — судя по голосу, настроен командир патруля был воинственно.

— Гвардия. Сплав. Бежали из плена. Приказываю прекратить патрулирование и сопроводить нас до лагеря императорских войск, — голос Керита был настолько пропитан надменностью и властностью, что даже Торстену захотелось вытянуться и поправить несуществующие доспехи.

— Ну-ну. Эко складно баешь. Но откель вы будете, мы еще поглядим. В лагерь-то доставим в лучшем виде, но ток без глупостей! Мы ныне больно нервные, неча нас в соблазн вводить! — сбить с панталыку командира патруля оказалось непросто.

— Носилки помогите с раненым нести. Мои люди выбились из сил, — все тем же спокойным и властным голосом распорядился Керит, словно и не заметив недоверия в словах октата.

— Ну эт можно, — октат сделал знак, и двое солдат, закинув за спину арбалеты и морщась от вони, исходящей от беглецов, взялись за носилки.

До лагеря добирались три дня. Всё это время солдаты пристально следили за подозрительными бродягами. Как назло, все они прибыли сюда недавно и среди них не оказалось ни одного знакомого.