Журнал «Если» - «Если», 1992 № 02

• Название: «Если», 1992 № 02
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Газета «Московские новости»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992

Карин Андерсон. Тартесский договор.

Павел Гуревич. Цена предвидения.

Клиффорд Саймак. Способ перемещения. Роман.

Леонард Никишин. Мы неизбежно встретимся. Вопрос где и когда?

Филипп К. Дик. Самозванец.

Александр Рубцов. Тоска по Акакию Акакиевичу.

Роберт Шекли. Рабы времени.

Роберт Хайнлайн. Кукловоды. Роман.

Александр Асмолов. Бремя свободы.

Александр Корженевский. Если бы Хайнлайн стал президентом.

---

Да, общество не может состоять только из лидеров, в нем должны быть люди ведомые. Однако, по Гегелю, феноменологию духа надо прострадать. Одно дело сознательный выбор. И другое, когда люди следуют указке подобно стаду овец, бегущих за бараном. В каждом из нас сидит сверх-я, инструктор или инспектор, который корректирует наши решения. Он есть всегда, идешь ли ты на митинг или целуешься в постели. Но одно дело, когда человек вступает в диалог с этим инспектором, и совсем другое — когда инспектор восседает в пространстве личности на некоем троне и, словами Галича, «знает, как надо», а человек забывает о его существовании. Отсюда и стремление сидеть в воньком уюте, страх войти в открытую дверь, где ты ответчик за собственные решения. Манкуртное поведение освобождает от ответственности — оно же освобождает и от комплексов неполноценности. Дает защитный слой. Мы как все, даже лучше всех. Вот простой ключ к очарованию национализма. Мы правы, потому что мы русские (евреи, украинцы и т. д.), а они не могут быть правы, потому что не русские (не евреи, не украинцы…) А ведь комплекс неполноценности, по Адлеру (один из последователей Фрейда), — двигатель развития личности. Он защищает ее от опасности ограниченности, самонадеянности, от «я знаю, как надо».

Какой здесь может быть прогноз? Узловые этические проблемы отечественной культуры, я имею в виду традиционную русскую культуру, сосредоточены вокруг боли человеческой, того, чтобы понять, пожалеть, со-страдать. Мы привыкли быть страдающим обществом. Проводились эксперименты с шестилетками: выяснилось, что дети явно со-радовались успеху, победе другого. В семь лет девочки перестали со-радоваться, мальчики еще некоторое время продолжали… А потом они могли сострадать, помогали в беде, но во втором-третьем классе не осталось уже никого, кто мог бы радоваться успеху другого человека как своему. Люди могут сострадать, а сорадоваться только ангелы, сказал один немецкий поэт. Ангелы, подобные Янушу Корчаку, сказавшему: «Я никому не желаю зла. Не умею. Не знаю, как это делается», — предвестники, я на это надеюсь, культуры достоинства.

P.S. «Не думаю, чтобы мысль о продолжении жизни целого „человечества“ могла бы успокоить личность. Ведь все наши интересы, все связано с личностью именно потому, что мы живем мыслью… Далее, ведь если гибнет личность, то гибнет и „человечество“, потому что и его дорогая нам сторона того же характера, что и дорогая сторона личности. Кроме того, совершенно одинаковы условия, указывающие нам на гибель личности, как и на гибель „человечества“, или масс организованных. Все дело лишь в численных отношениях, но они уже теряют значение, раз мысль уже привыкла орудовать с численными отношениями».

В.И.Вернадский. Дневники.

Автора представляет переводчик

Если бы Хайнлайн стал президентом

Удивительно, как быстро советские издатели и читатели признали Роберта Хайнлайна. Впрочем, стоит ли удивляться: когда в 1987 году «Локус», ведущий информационно-критический журнал США, освещающий новости и проблемы фантастики, опубликовал результаты опроса читателей, Хайнлайн был признан лучшим писателем-фантастом за всю историю существования жанра, причем с колоссальным отрывом по числу голосов. Ранее подобный опрос проводился в 1973 году — результат был тот же.

Более удивительно, скорее, то, как долго этого писателя, издаваемого и читаемого во всем мире, не признавали у нас. Хотя, наверное, тоже все понятно. Любое произведение Хайнлайна это — яркая, нередко категоричная иллюстрация его убеждений, которые, надо сказать, довольно часто не совпадали с представлениями нашей литературно-переводческой номенклатуры.

Теперь этих «критиков» не вспоминают, а Хайнлайна, к счастью, печатают и читают. Однако мне всегда было немного жаль тех, чье детство и юность прошли без его замечательных книг.

* * *

Роберт Ансон Хайнлайн родился 7 июля 1907 года в городке Батлер, штат Миссури, в семье, где, кроме него, было еще шестеро детей. Закончил школу в 1924 году, два года проучился в университете Миссури, затем поступил в Военно-Морскую Академию в Аннаполисе. С 1929 года служил на флоте, но был уволен в запас по состоянию здоровья. Однако сидеть без дела он не мог просто по складу характера и в 27 лет поступил в Калифорнийский университет, где изучал математику и физику. В предвоенные годы ему довелось перепробовать множество профессий — приходилось заниматься и продажей недвижимости, и политикой, работать в добывающей промышленности и в строительстве, так что в литературу он пришел довольно поздно — первый его фантастический рассказ «Линия жизни» увидел свет только в августе 1939 года.

Надо сказать, что Хайнлайн увлекался фантастикой с детства, лет с девяти, постепенно добавляя к классическим произведениям Верна, Уэллса, Хаггарта и Бэрроуза все, что выбрасывалось в те годы на книжный рынок, — от «Электрического экспериментатора», который издавал Хьюго Гернсбек, до появившихся позже «настоящих» фантастических журналов. Возможно, столь подробное знакомство с жанром и привело к той удивительной изобретательности начинающего автора, которую сразу же отметили в его произведениях читатели.

Любимым писателем-нефантастом стал для Хайнлайна Синклер Льюис. Тщательно «сконструированный» мир, который продуман автором до мелочей, заставляет поверить читателя в реальность вымысла. Таковы книги Льюиса — такова проза Хайнайна. Хотя фантасту, естественно, сложнее убедить аудиторию в достоверности вымышленных образов — но на помощь приходит вера и литературный темперамент самого автора. Плюс богатство идей, нестандартные сюжеты, динамичные диалоги, живые, а не ходульные герои.

В июле 1941 года он уже был почетным гостем Всемирного конвента любителей фантастики в Денвере, а всего через девятнадцать месяцев после публикации его первого рассказа Роберта Хайнлайна признали самым популярным автором по результатам анкетирования среди любителей фантастики США.

Однако после нападения Японии на Пирл-Харбор Роберт Хайнлайн поступил на службу в Военный порт в Филадельфии, где (вместе с Айзеком Азимовым и Спрегом Де Кампом) проработал инженером-механиком до окончания войны. На этот срок фантастика, кроме него самого, потеряла еще несколько «заметных писателей»: часть своих прои (ведений Хайнлайн публиковал под псевдонимами Ансон Макдональд, Лайл Монро, Калеб Сандерс и Джон Риверсайд.

В творчестве писателя условно можно выделить три группы произведений, три периода — пусть не с очень четкими временными границами, но при знакомстве с его произведениями в полном объеме это деление достаточно очевидно.

К первому периоду относятся все довоенные рассказы и повести, переизданные в начале пятидесятых в сборниках «Человек, который продал Луну», «Вселенная», «Зеленые холмы Земли», «Восстание в 2100-м» и др. Кроме того, романы, опубликованные до конца сороковых, — такие, как «За этим горизонтом», «Шестая колонна», «Пасынки вселенной». Большинство этих произведений казались новаторскими и техникой, и идеями, но технику Хайнлайна быстро растиражировали, а фон произведений, что, в общем-то, характерно для фантастики 30-40-х годов, выглядит сейчас уже несколько архаично. Показательно, что к этому периоду относятся почти все его произведения, связанные общей концепцией «Истории будущего».

В течение второго периода (конец 40-х — начало 60-х) Хайнлайн писал гораздо меньше рассказов, хотя, по мнению американских историографов жанра, именно ему в значительной степени обязана фантастика прорывом из узкого круга любителей к широкой читательской аудитории, от дешевых журналов с белокурыми красавицами на обложках — на страницы национальных еженедельников и изданий с «солидными» подписчиками.

Однако главный результат этого периода — более полутора десятков замечательных романов, среди которых «Красная планета» (49), «Фермер в небе» (50), «Катящиеся камни» (52), «Пилот Джонс» (53), «Звездный зверь» (54), «Туннель в небе» (55), «Гражданин галактики» (57).

В 1956 и 1960 годах Роберт Хайнлайн получил две премии «Хьюго», присуждаемые за лучшие произведения года на Всемирных конвентах любителей фантастики, — за романы «Двойная звезда» и «Звездная пехота».

А в 1961 году появился «Чужак в чужой стране» (третья премия «Хьюго», 1962 год), и этот роман положил начало третьему периоду в творчестве Хайнлайна. Фантастика постепенно выходила из своего гетто, и писатель, завоевавший огромное число поклонников, получил возможность писать вещи не просто увлекательные, но часто сложные, неожиданные, противоречивые, подчас даже скандальные по тем пуританским меркам, которые по привычке применялись к фантастике как к литературе детской, хотя она давно уже вышла за рамки этого возраста. Надо сказать, Хайнлайн нередко пренебрегал какими бы то ни было литературными канонами, порой бывал чрезмерно нравоучителен, но популярности его уже ничто не угрожало — он надежно завладел сердцами и воображением читателей. В 1967-м он получает четвертую премию «Хьюго» за роман «Луна — суровая хозяйка». А в 1974 году Ассоциация Американских писателей-фантастов присудила ему звание Гранд-мастера и первую премию «Небьюла», врученную за обладание этим титулом. В 1976 году Роберт Хайнлайн снова почетный гость Всемирного конвента любителей фантастики. Романы «Не убоюсь зла» (70), «Достаточно времени для любви» (73), «Число зверя» (80), «Пятница» (82), «Иов» (84), «Кошка, проходящая сквозь стены» (85), «За закатным горизонтом» (87) неизменно оказываются в числе лучших произведений года и в списках национальных бестселлеров. Большинство книг Роберта Хайнлайна до сих пор успешно переиздаются в США и Англии, и это тоже свидетельство огромной популярности, поскольку в одних только США уже давно выходит около тысячи новых фантастических книг в год.