Симона Вилар - Ведьма княгини

• Название: Ведьма княгини
• Автор: Симона Вилар
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2009

В покое и благополучии живет жена воеводы Свенельда Малфутка. Лишь странные видения и ночные кошмары тревожат ее душу. Однако появление княгини Ольги, стремящейся отомстить древлянам за смерть мужа, меняет жизнь женщины. Она узнает, что когда-то была великой ведьмой Малфридой и на Лысой горе вновь сможет вернуть себе память. Но какой будет цена? И зачем княгине понадобился ее дар? Ведь одной ведьме не устоять против древлянских волхвов, призвавших на помощь самого Чернобога! Малфриду ждут новые приключения и встреча со старыми друзьями.

---

Глава 2

Однако, вопреки предсказаниям Липихи, Малфрида осталась. Люди в Дорогожичах, поболтав да посудачив, решили, что не ссора с женой заставила Свенельда так скоро покинуть усадьбу, а нечто иное. Ибо уже к вечеру прискакал дружинник Свенельда Ярец и сообщил страшную новость: убили древляне дикие Игоря князя. Казнили его люто, вместе с его малой ближней дружиной. Только одного кметя отпустили, чтобы тот сообщил в Киев о расправе.

Ярец лично явился сообщить об этом Малфутке. Молодой гридень[26] хорошо относился к боярыне, помнил ее с тех пор, когда Свенельд только познакомился с ней, в Искоростене поселил[27]. О самой их размолвке, похоже, не ведал. Да и кого сейчас волновала ссора супругов, когда тут такое творится? Ярец рассказывал, что весь Киев бурлит, никто не знает, чего теперь ожидать, все гадают, кого на княжение ставить придется. Ведь сын Игоря Святослав еще дитя совсем, а другой его сын Глеб, какого он в Новгороде посадил, слишком слаб, чтобы править, да и, как сообщали, все больше с христианами время проводит, а к верховной власти не рвется. Так что будут дела…

Все это Ярец рассказывал в большой гриднице[28], где собрались люди Свенельда. Боярыня сидела на высоком кресле, смотрела на Ярца странным взором, словно с трудом понимая услышанное. А за ней столпилась дворня, сперва нес оторопело молчали, потом заговорили все сразу, бабы голосить начали. И Малфутка вдруг прикрикнула на них, да гак властно, что и Липиха растерялась, слушала, как и все, как боярыня спрашивает у Ярца:

— Али древляне не понимают, что им за смертоубийство Князя грозит? Ведь теперь все рати русские на них накинутся, кровью зальется Древлянская земля.

Ярец недоуменно теребил кудрявую бороду, огладил белесый рубец на щеке.

— То-то и оно, что странно все это. Но древляне не так и просты, что-то страшное замыслили. Что такое, я не ведаю. Да только Ольга испуганной после разговора с гонцом им глядела. Словно исполох[29] на нее напал, тряслась вся, разговаривать ни с кем не стала, заперлась в покоях.

— Может, просто о гибели мужа кручинится? — пыталась найти объяснение Малфутка.

Ярец пожал плечами. Что тут ответить? Боярыня вон все верно соображает, однако теперь, когда князя нет, а воинство кому-то возглавлять надо, да и престол кто-то занять должен, еще неясно, как дело-то обернется. И хотя люди привыкли, что во время походов Игоря княгиня Ольга ладно на Руси правит, однако она женщина, а в отдельных княжествах сидит немало сильных князей, какие захотят показать, что и им власть по плечу. Особенно когда пойдет весть, насколько княгиня напугана и будто не в себе.

Малфутка приказала челядинцам накормить гридня и устроить на отдых, а сама поднялась к себе. Сперва думала о том, как же древляне на подобное решились, что теперь на них пойдут войной русичи, будут мстить за князя, что и Свенельд пойдет в тот поход, он ведь посадник древлянский, ему первому с них спрашивать да карать. И теперь ему не до нее… Совсем не до нее. Да и неясно, как долго она будет тут хозяйничать, когда она беременна и сама не знает от кого.

Малфутка твердо знала, что с момента встречи этой зимой со Свенельдом она и не помышляла ему изменять. А вот что было до этой встречи? И вот тут начиналось самое странное. Она помнила, как жила у волхвов древлянских, как они обучали ее, чародейкой сделали… потом в памяти был черный провал. И дальше она помнила себя с того момента, как вдруг очнулась в какой-то курной избе и с ней был волхв Малк… или Малкиня, как он себя называл. И вот тогда-то этот Малкиня и сказал, что со временем она вспомнит еще кое-что. И ведь вспоминала же порой, во сне даже видела. Но потом все исчезало. Словно кто-то посторонний не давал оживлять те воспоминания. Или от беды заслонял.

Но одно Малфутка уразумела: с той поры, как она звалась у древлян Малфридой, и до того, как Малк опять назвал ее Малфуткой, прошло немало времени. Она по себе это чувствовала, по разговорам со Свенельдом это поняла, по его недомолвкам. И советник княгини Асмунд, правая ее рука, тоже начинал звать Малфридой. Но этот-то откуда узнал? Да и разве не Малфридой окликнул ее Игорь князь при первой же встрече?

Думая про князя, Малфутка ощущала странное недоумение. Было у нее чувство, как будто знала его ранее. Да и князь повел себя так, словно она была важна для него. Липиха вон говаривала, что это Малфутка заставила князя в полюдье то несвоевременное отправиться. Но Липиха баба злобная и дурная, она лихое скажет, не подумавши. И все же… Все же… Почему Малфутка так часто вспоминала князя? Может, оттого, что ее многие о нем спрашивали. Вон тот же Асмунд с вопросами подступал, даже Свенельд вопрошал время от времени, да еще и поглядывал так испытующе. Но Свенельд мог просто взревновать, памятуя, как жарко и пристально смотрел на нее князь Игорь. Она и сама тогда опешила, а еще… Еще был на ладони у Малфутки шрам, невесть когда полученный. И о нем почему-то знал Игорь. И вот когда Малфутка смотрела на сей шрам, и начинало ей мариться всякое: будто сидит она где-то в шатре, обещает что-то Игорю, а он… Он милым ей казался, красивым… желанным. И это было так странно.

От подобных воспоминаний Малфутка совсем выдохлась. Такое чувство было, словно ломится она в тягучую темноту, продирается к чему-то сокрытому, теряя силы. Даже голова разболелась, кругом пошла. И раздражало жалобное мяуканье котенка. Только его голос и раздавался подле нее в пустой темной горнице. Пустой… Ибо Малфутка всегда жила тут и одиночестве, в стороне от остального людного терема, горниц и светлиц, где обычно собиралась по вечерам челядь.

Малфутка все же кликнула кого из своих старушек-прислужниц. Ответа дождалась не сразу, потом различила шаркающие семенящие шажки, и в проеме двери возникла согнутая чуть ли не пополам фигура ее горбуньи Годони.

— Вот что, Годоня, принеси-ка нам с Мороком поесть. Мороком Малфутка назвала своего котенка. Как будто иное имя ее черному питомцу и не подходило. А ведь был ион какой ласковый: как позвала, сразу же вскочил к хозяйке на колени, ластился, смотрел желтыми во тьме глазами, лбом под ладонь тыкался, урчал, хотя и одновременно мяукал жалобно.

Вернувшаяся Годоня стала расставлять на столе крынки, при этом все приговаривая:

— Вот, все, что нашла. Вот сыворотка, вот каша пшенная, а вот грибочки прошлогоднего засола, тугие еще, крепенькие да острые. Тебе, сударушка, да еще и в твоем положении, небось как раз таких и хочется. А вот погляди, я и капустки квашеной принесла, кислой да пряной, беременные бабы до такой страсть как охочи.

Малфутка и впрямь с удовольствием зацепила ложкой капусты, ела с удовольствием, маринованным сочным грибочком закусила. И только через миг до нее дошло, что Годоня знает, что боярыня непраздна. А ведь никому о том не сказывала.

— Откуда тебе, — Малфутка судорожно проглотила, — откуда знаешь, что я дитя под сердцем ношу?

Движения горбуньи стали медленнее, она подняла к боярыне сморщенное, как печеное яблоко, лицо. Малфрида и во мраке видела ее крючковатый нос, запавшие старческие губы, дряблые веки на маленьких, по-мышиному поблескивающих глазах. И взгляд был такой осторожный.

— Да я ведь служу тебе, боярыня. Остальные вон под Липихой ходят, а я все при тебе. И как не прознать, когда ты и ветошь в бабьи дни ни разу не просила, да и на кислое и соленое налегаешь, ну да и мутило тебя пару раз по утрам. Я-то стара, но как бабьи дела проявляются, не забыла еще.

И тут, в какой-то миг, Малфутка поняла, что они с Годоней смотрят друг на друга в полной темноте. Свечи старуха так и не зажгла, а ведь видит все. Ну и Малфутка видит, ей что при свечах, что во мраке, без разницы. Когда-то волхвы говорили Малфутке, что это один из ее чародейских даров, а вот у горбуньи как это получается?

Наверное, на лице боярыни появилось недоумение, и Годоня то заметила. Застрекотала сразу же торопливо, что вот сейчас она и кота хозяйского покормит, что нечего ему по столу лазить. И закискискала, наливая в миску молока из кувшина, все так же в темноте. Малфутка проследила, как горбунья, сопровождаемая довольно поднявшим хвостик котом, прошла в угол, при этом обогнув по пути табурет, не задела. Выходит, и впрямь все видит?

Малфутка так и спросила, мол, неужто можешь видеть в потьме?

Годоня поворачивалась медленно, а взглянула из-под выступавшего горба — лицо испуганное и злое. Сказала через миг:

— Да ведь и вы, боярыня, в свечах не нуждаетесь. Но я о том молчу. Как и не заикнулась никому, что вы в тягости.

Она выжидала, что Малфутка ответит, но та молчала. Она обычно и не приглядывалась к этой старушенции, как и не думала о ней особо, а та, похоже, все примечала. И сейчас они точно договор заключали: молчать обо всем.

На следующий день в тереме было шумно: уезжали и приезжали всадники, где-то голосили бабы, воины собирались в группы, толковали приглушенно, и все их разговоры были о предстоявшем походе на древлян. Малфутка слышала те речи, как и услышала, как кто-то сказал сердито при ее появлении: древлянка. Будто ругательство какое. А встретившийся ей теремной тиун[30] едва ли не под ноги плюнул.