Мария Песковская - Там, где два моря

• Название: Там, где два моря
• Автор: Мария Песковская
• Жанр: Современная проза

Они молоды и красивы. Они - сводные сестры. Одна избалованна и самоуверенна, другая наивна и скрытна. Одна привыкла к роскоши и комфорту, другая выросла в провинции в бедной семье. На короткий миг судьба свела их, дав шанс стать близкими людьми. Но короткой размолвки оказалось довольно, чтобы между ними легла пропасть...

В кн. также: «Директория С., или "Ариадна " в поисках страсти, славы и сытости».

---

Слова звучали волшебной музыкой, но что-то было не так. А что именно – Маша никак не могла понять. Но добрая фея уже взмахнула своей палочкой. А может, вместо палочки у нее теперь пульт дистанционного управления, мобильный телефон и карта Viza, для надежности.

– Мар-ма-рис? – переспросила Маша. – Это как барбарис, только ударение на первый слог?

– Мармарис, – повторил Ядренов. – Познакомишься с Яной. Яна... Она общительная, любит компанию, любит повоображать... Не обращай внимания. Я думаю, вы найдете общий язык. Может сказать иногда что-нибудь резкое. Ты на нее не обижайся. Она хороший человек.

Маша снова взяла в руки снимок. Луноликие сестры смотрели с фотографии... чуть по-разному. Жестковатая складка рта и прямой, словно с вызовом, взгляд Яны отличали ее от сестры. «Наверное, Андрей Иванович прав. Ну-ну. Посмотрим».

– Может, стоит что-нибудь взять почитать?..

Маша оглядывала ряды книжных полок в комнате Яны. Ничего «пляжного» как-то не попадалось на глаза. А впрочем, она давненько не «прожигала жизнь» на пляжах и с трудом представляла себе время и пространство, когда они сходятся в мелькании солнечных бликов на морской глади. Бывают на свете такие места.

– Как вы думаете, взять?.. – Она взглянула на отца.

– Ну ты уже реши что-нибудь!..

Ядренов скрипнул зубами от боли. Проклятый ишиас! Проклятые одуванчики!

Она уже прошла один какой-то кордон и почти подошла к таможенному контролю, а потом поняла, что до самолета еще почти час и...

– Ой, можно я вернусь?..

Ей срочно, срочно нужно было позвонить! Кому-нибудь.

Вопрос звучал забавно и беспомощно одновременно. На девушку посмотрели с недоумением. Ну вернитесь.

По карточке междугородней связи можно говорить хоть полчаса. Автоматов вокруг множество. Она лихорадочно накручивала диск то на одном аппарате, то на другом, не забывая про длинный гудок, решеточки и звездочки. Ей очень, очень было нужно...

Такого чувства бескрайнего одиночества она не испытывала с шести лет, когда девочка Злата зачем-то пошла к дедушке Валико, а ее оставила в чужом дворе незнакомого города Цхинвал. И тогда одна минута осетинского лета показалась вечностью в ледяном космосе.

Ей сейчас же нужно было услышать хоть чей-нибудь голос: мамы, Сени, подруги-со-второго-класса... Ей-богу, она позвонила бы даже соседской кошке Дусе, если бы та была на связи. Но на связи, бывает же такое, не случилось никого.

Чартерный рейс № 234 всегда возит сытых и молодых. Люди вокруг улыбаются в предвкушении праздника. Они уже не кутаются, убегая от холодного московского июня. Они ждут южного тепла. Они не боятся летать на самолетах. Они счастливы. Отчего ж ей-то так хреново?..

Маша & Яна. Яна & Ко. Вадик перфекционист и его «Твинсильвер». Турки и мы

Аэропорт Даламан встречает гостей розовыми цветами: олеандровое дерево растет прямо во внутреннем дворике – над ним проходишь через виадук. Когда не знаешь, куда идти, и понятия не имеешь, как оплачивают пошлину, стадный инстинкт – не самая позорная вещь на свете. Тащи свой чемодан и делай как все. Все достают десятку – и ты доставай. И паспорт иностранный не забудь. Ну вот, кажется, и вывела кривая.

Под турецким солнцем, похоже, не так уж и жарко. Это радовало. Найти свой автобус оказалось легко. Когда девушка-гид из московского агентства запросто заговорила с водителем по-турецки, Маша занялась разгадыванием ребуса: если она тут родилась, то откуда так безупречно знает русский? За прозрачным стеклом мелькал пейзаж завлекательно чужестранный, дорога без привычных русскому заду колдобин – заснуть можно! Но гид лопочет, кондишен тоже работает. Турки вполне милы и обаятельны. Водитель даже ругнулся как-то не по-настоящему, когда машинка впереди не пустила его сделать маневр. В общем, турецкий берег не так уж и плох.

Прошло, однако, часа два, как Маша попала в свой отель «Нептун» – наколовший на свой трезубец четыре звезды. Робко обошла свой номер, ступая босыми ногами по мягкому ковролину, погляделась в большое зеркало, отодвинула створку балкона, высунулась наружу: моря не видно. На балконе напротив грел пузо постоялец отеля помельче, но как-то по всему было ясно, что его устраивает его пузо, его балкон и его отель.

Маша чувствовала себя ужасно неприкаянно на этом чужом берегу. Это скоро пройдет, точно. Наверное, чтобы прошло скорей, она включила телевизор, турецкий канал, чтобы больше ни разу его не потревожить. Потом заглянула во все уголки, обследовала ванную, распахнула надушенный шкаф, обнаружила маленький бар в маленьком холодильнике. Тут у турков промашка вышла – с маркетингом. Честно написанные цены остудили желание его разграбить, и он почти не пострадал.

Маша опробовала душ, но чувство потерянности не смывалось. Хотела вздремнуть до ужина – ничего не получилось. Дело к вечеру. Надо найти Яну и повстречаться с морем, окунув в него хотя бы пятки.

Отыскать Яну в «Нептуне» оказалось несложно: несколько английских слов на ресепшене, выуженных по одному из загашников памяти, ее имя на бумажке, и все! Труднее было стоять под дверью, подыскивая слова, уже по-русски, и не решаясь постучать. Черт, она и не думала, что это так трудно!

– Машильда приехала-а!!! – завопила Яна, чуть не уронив тюрбан из полотенца с головы, как будто это не она секунду назад смерила ее «московским» взглядом у порога.

Яна была похожа на свою фотографию – и это была другая Яна. Подбирать слова? Какая глупость! Феерические эмоции снесли все мыслимые барьеры. Защебетали сразу о каких-то пустяках: номер у Янки был такой же, как у Маши, только имел совершенно обжитой вид и был артистически завален красивыми шмотками и всякой девичьей ерундой, что делало его похожим на будуар. А о чем можно говорить в будуаре?

– Переходи жить ко мне! Зачем мне две кровати?.. Как ты думаешь, надеть эти брюки? – спрашивала Яна, попутно рассказывая легенду их появления и перечисляя все, что непременно надо прикупить Машке, сделав всеобщий набег на магазины Мармариса. – И не думай о деньгах!! Папашка еще подсыпет! Папка у нас классный!..

На смену чувству потерянности незаметно пришло ощущение обалдения, которое только усиливалось, как усиливает звучание каждая новая нота, складывая все звуки в один аккорд.

Между прочим, изящные шелковые брючки с эффектными полосами здорово сочетались с эпатажной белоснежной блузой от Илан Мавукян, которая великолепно оттеняла легкий южный загар и яркие глаза Яны. Вот так надо выходить к ужину в отеле «Нептун», четыре звезды. Маша, в своих классных джинсах, которые так замечательно ей шли, и в кофточке hand-made[3]  показалась себе бледной поганкой, ага, но не слишком огорчилась. Легким загаром она обзаведется уже послезавтра, а блузой от Миу-Мяу – ну тоже как-нибудь.

Вот они стоят рядом перед большим зеркалом, ловя сходство в перекрестном отражении, находя и не находя его. «Я эффектнее», – подумала Яна. «Я красивее», – подумала Маша.

– Сейчас познакомишься с Вадиком и Ингой. Ой, Инга – прелесть! Такая деликатная! – говорила Яна. – А Вадим будет посматривать на тебя. Оценивающе. Он любит, чтобы вокруг него был красивый гарем.

Маша пожалела, что не купила в Москве помаду поярче.

Столик их пока пустовал, приборы на салфетках не тронуты, и Яна с Машей пошли охотиться на еду. Яна впереди, как течение, легко огибая столики и низкий бортик бассейна с подсвеченной в нем водой. Вода была, конечно, бирюзового цвета и колыхалась волнительно. А столики стояли прямо так, открытые небу. Яна ловко «перетекала» мимо оживленной разноцветной публики и черно-белых официантов. Маша порхала за ней. Она снова играла в игру «делай, как я», и ей это нравилось.

Как-то между прочим, без помпы и барабанного боя, возникли Вадим и Инга. «Симпатичная пара», – сразу подумала Маша, попадая под обаяние столичной тусовки. «Импозантный мужчина»: когда-то это определение прочно укоренилось в Машкином восприятии... папы соседской девочки. Когда ей было примерно двенадцать лет и других достойных образчиков импозантности поблизости не наблюдалось. Вадик определенно соответствовал тому неуловимому, размытому мужскому образу, так запавшему в душу, несмотря на некоторую плотность и обтекаемость... фигуры, э-э... скажем, в нижнем ее сегменте. Изящная Инга безоговорочно соответствовала плотному, но «импозантному» Вадику, а вместе они проявились в негативе ее первой турецкой ночи с недостижимой легкостью и непринужденным шиком: белый лен на загорелой коже и алые ноготки, наманикюренные в престижном московском салоне, непозволительное сияние глаз и сдержанные жесты, свежесть моря и флюиды праздника. Они провели день на яхте, которая была почти круизным лайнером, и оживленный рассказ про все про это отнюдь не мешал им привычными движениями отправлять в рот «полупансионный» ужин.

Маша не успела заметить, что лежало у нее в тарелке. А море лежало, недвижно и тихо, всего в нескольких метрах от уютных столиков, отгораживаясь массивными пальмами и тонкой полосой песка отельных пляжей. Оно как-то внезапно перестало быть зеленым и синим, но обещало вернуть свои краски прямо с утра, а теперь отражало лишь ночь и прибрежные огни Мармариса.