Kagami - Дети Зазеркалья

• Название: Дети Зазеркалья
• Автор: Kagami
• Жанр: Фэнтези

Двадцать два года проходит, прежде чем в техногенном мире проявляет себя сильный маг, благодаря которому опять появляется возможность открыть портал между мирами. Но кто он, и где его искать? Ведь от этого зависит, смогут ли переселенцы встретиться со своими близкими, а те, в свою очередь, получить возможность уйти в мир своих предков. И словно специально подгадав к этому и без того напряженному моменту, кто-то снова пытается раскачать Равновесие в волшебном мире.

---

— Рассказывай дальше, — потребовала я…

И она рассказала.

— Гретхен, а Вел ничего не говорил о магии своего наставника? Ну, дракона? — магия драконов считается одной из величайших загадок мира. Теоретики спорят о ней с начала времен. А сами рептилии только усмехаются и никому ничего не рассказывают. Вопрос всплыл потому, что незадолго до того Хан прочел мне целую лекцию на эту тему, когда я поинтересовалась о чем-то на счет Гурга.

— По поводу драконьей магии он ничего не говорил, а вот его собственная… Это, я тебе доложу… В Перу горы дрожали от его голоса и, кажется, каждая тварь поднебесная согласна была сделать то, о чем он просит.

— Да, голос у него… — я улыбнулась, вспоминая, как все умилялись любой его речи.

— Кого хочешь, что хочешь, заставить сделать может.

— Да так уж и, что хочешь, — недоверчиво покосилась я на нее, но Гретхен вдруг покраснела и отвернулась.

— Эй! — испугалась я. — Он что, своей магией заставлял тебя делать то, что ты не хотела?

— Да, нет, просто он продемонстрировал, какое сексуальное воздействие может оказывать магия голоса, — промямлила Рита и покраснела еще сильнее.

— Что, контролировать научился? — прошипела я, почувствовав, как к горлу подкатила давняя злость. Впрочем, она тут же прошла, уступая место чему-то теплому и смешливому. — Ну и славно, что научился, — фыркнула я, — значит, я его убивать не буду.

— А ты что, собиралась? — опешила внучка.

— Да было дело! — отмахнулась я.

Сами ощущения давно стерлись бы из памяти, не будь я эльфийкой, но нам свойственно помнить чувства. Вот только злость действительно ушла. На Вела просто невозможно сердиться.

— Он научился контролировать магию голоса, — отвечаю я наконец на вопрос Ристиона, и эльф облегченно вздыхает.

Первый портрет закончен. Теперь нужно рисовать Чиколиату, но то, каким я вижу ее лицо, едва ли сможет порадовать эту женщину. А возможно, ее мужа и сына тоже. Как бы мне отговориться от немедленного выполнения обещания? Может, ей еще удастся завоевать мою симпатию, тогда я нарисую.

— Простите, — в дверь просовывается озабоченная мордашка Джесси. — Марта, ты Шету, случайно, не видела?

— Шету? — вскидываюсь я. — Разве она не с вами была?

— Убежала куда-то. Мы нигде не можем ее найти.

Я вскакиваю, роняя карандаши, чтобы бежать на поиски. Ударом в грудь звучит воспринимающийся почти вербально приказ Библиотеки: "Рисуй!". Я растеряно падаю обратно в кресло, а мой дом посылает мне ощущения покоя в том, что связано с кентавричкой.

— А Питер? — спрашиваю я. — Где Питер?

— Ой! — Джесси кусает губу. — Его я тоже не видела уже пару часов. Наверное, они вместе.

— Не стоит переживать, Джесс, — успокаиваю ее я. — Библиотека не беспокоится.

— Хорошо, спасибо. И еще раз, простите, — Джесси кивает гостям и исчезает.

Я снова беру карандаш в руки. Как же я не хочу рисовать эту женщину! Чувство мягкого подталкивания, увещевания обволакивает меня, словно Библиотека пытается мне сказать: "Ты еще поблагодаришь меня за то, что я не дала тебе бросить эту затею". Что ж, если она так уверена…

— Скажите, миледи, — черт, мне даже голос ее не нравится. В каждой нотке звучит пресловутая эльфийская спесь, — а нашего сына вы тоже нарисовали?

Я вздрагиваю и снова роняю карандаш. Ох, Вел… Почему? Почему мне ни разу не пришло в голову защитить тебя? Где-то в глубине моего сознания с пониманием и легким осуждением качает головой Библиотека. И словно из самых потаенных недр всевиденья — не понятно, ее или моего — приходит ощущение роковой ошибки, грядущей непоправимости.

— Простите… — шепчу я и вскакиваю. Но в этот раз я не выпускаю карандаши из рук. — Простите, мне… мне срочно нужно уйти.

Я вылетаю из гостиной, захлопываю дверь кабинета. Рисунок узилища Анкитиля все еще лежит на столе, а пальцы мои сжимают карандаш. Почему-то я остро чувствую нехватку времени. Мне нужно срочно, немедленно, сию минуту поговорить с Библиотекой, чтобы понять, осознание чего такого важного и неотвратимого настигло нас обоих минуту назад. Я провожу черту и делаю шаг. А вслед мне все еще несется визгливый вопль Чиколиаты:

— Вы обрекли нашего сына на одиночество, сослали его в чуждый, враждебный мир, а сами даже не защитили!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Смотрительница Маргарита, Серебряная леди.

Какие нравы в миру, где пьют любовь, словно спирт — до поросячьего визга.

Какие шифры тебе не позволяют понять, что я имею в виду,

Когда руками машу, пытаясь предупредить — не подходи ко мне близко!

Не заходи за черту, не заходи за черту, не заходи за черту.

Олег Медведев "Не заходи за черту"

— Пошел вон!

— Марта! Ну, пожалуйста!

— Ан, не нервируй меня, мне не до твоих страданий сейчас. Сказала, убирайся, значит, убирайся.

— Злая ты! Даже из собственной камеры гонишь!

— Кому камера, а кому личное пространство! Все, дуй отсюда!

— Марта…

— Ну, что еще?

— А кого ты так упорно без натуры рисуешь?

— Ан! — я уже рычу.

— Хорошо, хорошо, уже ушел, — эльф ласточкой взлетает на свой необъятный сексадром и застывает горизонтальным сусликом — лапки сложены на щуплой грудке, губки бантиком, веки трепещут.

— Ан, будешь притворяться, я почувствую, — предупреждаю я.

— Да не претворяюсь я, — отвечает фантом из другого конца зала и, сделав ручкой, исчезает в стене.

А я бросаюсь к столу. Хорошо все же, что ящики открываются только для меня. Три дня! Три проклятых дня не могу закончить этот портрет! Будь оно все не ладно! Где?! Где были твои глаза, Марта, когда ты смотрела на ушастика и не видела его?!

Я открываю альбом. Штук двадцать набросков лица Велкалиона смотрят на меня с немым укором. Бред! Никакой это не Вел! Похож, да, но не он. Не оживает. Не то что-то. Что?! Что я не могу понять в нем? Проклятие! Время уходит. Неумолимо уходит. Велу грозит опасность. Откуда я это знаю? Откуда это знает Библиотека? Похоже, она в такой же растерянности, как и я. Мы обе не понимаем, почему уверены в этом. Но мы уверены. Вел — член семьи, и остается им, несмотря на долгое отсутствие.

Библиотека считает, что не смогла бы что-то почувствовать, если бы это не было связано с магическим миром. Значит, опасность исходит от одного из тех, кого они там ищут. От кого — она даже не может предположить. И так же, как и меня, ее пугает фатальная уверенность в необратимом исходе. Я должна нарисовать его! Он спас всех нас, он подарил нам надежду, отдал нашей любви к близким больше двадцати лет своей жизни. Я не имею права не спасти его! А Библиотека просит меня успокоиться. Ей легко говорить!

Риох тоже ходит мрачный — предчувствие беды передалось и ему. Дети подавлены. Особенно Шета. Библиотека любит Ахрукму, но, как и Джесси, не считает членом семьи. Возможно, не хочет привязывать к себе хобголинов. Но Шета — ее дитя, так же, как и мое, и кентавричка не улыбается и даже плачет во сне. А Питер, не понимая в чем причина, винит себя, почему-то решив, что это его неудачные попытки терапии довели девочку до срыва.

На мне, наверное, крупными буквами написано, что я в ужасе. Вчера, в Подгорье, Уме провалила третий тур. Из-за меня. Я сглупила, рассказав все ей и Ренате. Но они сами загнали меня в угол и потребовали ответов. А мне нужно было с кем-то поделиться. И Уме запаниковала. Не знаю, чего она испугалась больше: что с Гордоном тоже может что-то случиться, хоть я и уверяла ее, что опасность грозит только Велу, или что этим самым чудовищем может оказаться ее сын. Магически одаренный тритон — нечто настолько неизвестное, что может проявиться, как угодно. Может, и не напрасно они исчезли в нашем мире. В общем, петь Уме не смогла. Голос все время срывался. Гномы ее попросту освистали. На удивление, Рената восприняла это совершенно спокойно. Правда, чуть позже, огорошила меня решением заменить Грэма Гургом.

— Чтоб наверняка, — совершенно серьезно заявила она.

— Рена, ты рехнулась! Дракон в Подгорье! Как ты себе это представляешь?! Это же было просто шуткой! — взорвалась я, но она только пожала плечами.

— В каждой шутке есть доля шутки, Марта. Это тот случай, когда она ничтожно мала.

По ее решительно сжатым губам я поняла, что спорить бесполезно. Во всяком случае сейчас. Ничего, остынет, передумает. Не тащить же в самом деле Гурга в пещеры!

Я все еще пытаюсь понять, откуда может исходить опасность. Думаю, все же не от тритона. Вел не собирался в Австралию. Туда должны были отправиться ундины. Эльфы и саламандр планировали сопроводить Асю к родителям, а потом вместе с ней осесть в моей квартире, повидаться с Павлом и заняться поисками кентаврийского генома. А ушастик, кажется, навязался в спутники Алене и Грэму. Впрочем, в той неразберихе, что царила тогда в номере Шарля, я могла что-то и упустить. Макс согласился, что, вроде бы, все правильно. Рената вообще мало на что обращала внимание, кроме крестницы, а Питер слишком плохо понимал, о ком идет речь, звучавшая к тому же не всегда на английском, и пролить хоть какой-то свет на планы наших друзей, оставшихся в том мире, не мог в принципе. Но если предположить, что мы с Максом были правы, то получалось, что опасность должна исходить от кого-то из оборотней, что было просто невероятным. Даже если кто-то взбесится, Алена с этим справиться сумеет. Вот только… Но что может случиться, чтобы взбесилась сама Алена? Александра…