Роман Канушкин - Последний варяг

• Название: Последний варяг
• Автор: Роман Канушкин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-070310-4, 978-5-271-31138-3, 978-985-16-9261-9

Это было время, когда уходили навсегда старый мир, старые боги и старые песни. Время яростных битв, далеких путешествий и великих деяний. Время, когда из бескрайних степей, дремучих лесов и бездонных болот поднималось новое государство, с которым совсем скоро вынуждены были считаться и безудержные орды кочевых племен, и суровые норманны, и даже величайший из великих — император Византийский.

Простой славянский паренек Авось, живший в ту пору, даже не предполагал, сколь прихотливо распорядятся его жизнью Судьба и Случай и сколь прочно свяжут её с жизнью великого воина и правителя. Того, кого одни называли ярлом из рода Скёльдунгов, другие — вещим Олегом, а все прочие — ПОСЛЕДНИМ ВАРЯГОМ…

---

Мальчик начал искать подходящую ветку, затем прислушался. В лесу всегда было очень много звуков. Лес был полон жизни. Дятел стучал по сухой коре. Кукушка отмеряла кому-то срок жизни. Белки гонялись друг за другом, прыгая с ветки на ветку. Жужжали пчёлы, собирая мёд. Где-то мог закричать олень, и всегда в кронах деревьев галдели птицы.

Сейчас всего этого не было. Лес словно онемел. Лишь река несла свои журчащие воды.

Авось замер. И посмотрел на ту сторону реки. И возможно, мальчику просто показалось. Только показалось, что там, в сумраке запретного леса, он уловил какое-то движение. Крадущееся движение теней.

— Злая Баба, — звонко позвал Авось, пытаясь отогнать страх, что навёл Незван своей болтовнёй, — я тебя не боюсь!

В ответ мальчик услышал только тишину, ещё более глухую, почти вязкую.

— Ну и пожалуйста. Прячься! — сказал Авось, но и сам предпочёл схорониться за стволом. Он посмотрел на свой нож, острый и довольно грозный, потом всё же выглянул из-за дерева.

Что-то было не так. Эта тишина ползла оттуда. Из запретного леса. Там, на другой стороне реки, что-то таилось. И оно приближалось.

Мальчик Авось не ошибался. Сумрачные тени с тревожным шершавым звуком скользили по лесу всё быстрее. Они спешили к броду.

Авось раздумывал. Деревня далеко. До брода гораздо ближе. Стоило позвать людей. Ну, и что он им скажет?.. Что не слышно птиц? Его поднимут на смех. Первый конечно же Незван. Сын вождя испугался теней запретного леса, испугался Злой Бабы. Ну и путь поднимут! Авось двинулся к броду.

В этот момент человек в сером уже шёл через брод.

Незван сейчас плюхнулся с берега на мелководье, потому что плавал плохо; водица в реке оказалась освежающе-приятной, и Незван раздумывал, какую б ему месть уготовить для Авося. Когда он вынырнул, его глаза округлились от удивления. Приближающийся к Незвану человек был явно волхвом, судя по одежде, бороде и, главное, — по тяжёлому посоху, но почему-то он водрузил на голову оскаленную волчью пасть. Рядом с волхвом шёл, скорее всего, мальчик в чёрной шкуре и пастью волчонка на голове. Незвану захотелось что-то сказать, но он лишь растерянно раскрыл и закрыл рот. Потом Незван увидел, как из-за спины волхва выступила громадная фигура, как будто старец каким-то непостижимым образом прятал её, в такой же чёрной шкуре и со звериным черепом на голове. Незван снова раскрыл рот, да так и застыл, лишь подняв руку с оттопыренным указательным пальцем. Тот, кто показался из-за спины старца, конечно, не был громадным — просто очень большим. Но необычным оказалось оружие, которое тот сейчас поднимал. Незван никогда не видел такого: короткий лук крепился к деревянной палке, и эту палку человек в чёрной шкуре прижал сейчас к своему плечу. А потом Незван увидел и услышал то, от чего кровь застыла у него в жилах. Из сумрака запретного леса выползли грозные тени: словно лесные призраки выступили из-за деревьев люди, много людей с огромными луками в руках. Незван, хоть и не был особо смышленым, узнал их сразу — эти луки были созданы не для охоты. Они служили убийству людей. И в этот же момент над бродами, над рекой и над бескрайним сумрачным лесом пронёсся одинокий и тоскливый волчий вой.

— Древляне! — закричал Незван. — Древля…

Выпущенная из арбалета стрела обладала немыслимой силой — она рассекла утренний воздух и пробила лоб Незвана, оборвав его крик.

3

Авось тоже почувствовал, как кровь холодеет в его жилах. Он тоже услышал этот безнадёжный волчий вой. Авось не раз слышал, как воют волки. Он вырос в лесу и понимал его язык. Но в этом вое… Впервые Авось почувствовал что-то необычное, словно внутри него шевельнулось нечто и распознало этот зловещий вой, который был голосом самой тьмы, самого ужаса, живущего в сердце ночи.

Авось даже не заметил, как произнёс слова, от которых у него похолодело сердце:

— Это не обычный волк. Это вообще не волк.

Человек в сером обернулся к тому, кто стоял у него за спиной.

— Мал, — позвал он воина в чёрной шкуре, который показался Незвану громадным. — Убить всех. Убить надо всех до одного.

— Женщины и дети, — гигант в чёрной шкуре смотрел на волхва из-под оскаленной волчьей пасти, — хорошие рабы, Белогуб.

— Всех. Особенно женщин и детей.

— Да, волхв.

— И еще. — Белогуб вскинул руку, и гигант тут же замер. — Я смогу подвести вас незамеченными очень близко, князь Мал. Но дальше всё зависит от твоей ловкости.

Тот кивнул. Воины-древляне перешли реку и, рассеявшись по берегу, углубились в лес в сторону деревни.

Человек в сером посмотрел на мальчика в черепе волчонка. Тот был смертельно бледен от страха.

— Лад, — проговорил он мягко, — так надо. Твой отец и я… Надо спасти племя древлян от чёрного проклятья. Или, — он указал мальчику на первых убитых, — на их месте будем мы.

Через несколько минут на реке у бродов остались лишь мёртвые.

Но кое-что ещё произошло далеко от этого места. Нечто вслушивалось сейчас в тёмный разговор у бродов. Словно эту первую кровь, пролитую накануне великого летнего праздника, когда соседи приходят друг к другу только с миром, учуяла неведомая лесная сила. И заволновался сумрачный лес, и качнулись верхушки сосен. Нечто, таящееся в самом сердце запретных земель, потревожило спящие деревья. Прошлось волной по лесу. И двинулось сюда.

Белогуб, человек в сером, умел выполнять свои обещания.

Первыми отряд древлян увидели дозорные на пути к бродам.

— Кричи тревогу, — прошептал один другому, извлекая стрелу из колчана. — Беги, поднимай людей!

Но тот даже не успел поднести сомкнутые руки к устам, чтобы издать клич опасности.

Человек в сером вырос словно из-под земли. И впервые Лад, мальчик в черепе волчонка, сын древлянского князя-гиганта Мала, увидел посох волхва в действии. И впервые осознал заключённую в нём сокрушающую смертоносную силу. Движения посоха были столь точны и молниеносны, что оба дозорных даже не поняли, что уже мертвы. Лишь струйки крови выступили в уголках губ. Мальчик Лад перевел ошеломлённый взгляд с посоха на волхва. В его глазах уже больше не было страха. Скорее, безграничное уважение, которое вот-вот обернётся подобострастным восторгом. Но и что-то ещё мелькнуло в его взгляде. Тоже впервые. Какой-то тёмный интерес засветился багряным огоньком кровожадного азарта. Волхв никогда не ошибается, и с волхвом ничего не страшно!

А потом отряд древлян снова скрылся. Словно слился с листвой. Словно они действительно были лесными призраками, которые могли становиться невидимыми.

4

Мать Авося нашла глазами своего мужа и, подчиняясь неведомому импульсу, забрала у няни дочь. Няня была из племени кривичей, но уже давно жила с родом Куницы. Звали её Жданой, и она качала на руках ещё старших детей князя. Мать Авося доверяла Ждане, как самой себе, но… Она и сама не понимала причин беспокойства. Да вот только что-то изменилось в воздухе; что-то заныло в груди, и разлитое над деревней умиротворение вдруг показалось ей обманчивым. Да и не было больше никакого умиротворения, не было вовсе. Снова где-то у реки завыли волки, точнее, вой был одинокий, заунывный. И вслед за ним пришло нечто странное — то ли необычное смятение, то ли напряжённая тишина. Люди, не ведая, что происходит, сами оставляли свои дела и лишь встревоженно переглядывались. Вон и девушки, что плетут венки… Прекраса, ровесница её среднего сына, хороша девка, не зря такое имя носит… Только что девушки хихикали, а щёки Прекрасы чуть не залила краска. Оно и понятно — девушек в их возрасте хлебом не корми, дай помечтать о своих тайных избранниках в предстоящую ночь. Теперь же Прекраса тоскливо вздохнула и, отложив своё рукоделие, посмотрела в сторону леса. От былого румянца не осталось и следа. Да и лицо её подруги Радмилы обескровилось, как от внезапной неведомой болезни, лишившей сил. Напряжение людей передалось собакам, охотничьим псам, однако те не подняли лай, а напротив, топтались, не находя себе места, и то пытались зарычать, а то, скуля, стелились по траве.

Мать Авося подошла к мужу.

— Волки, — сказала она. Быстро взглянула на вождя и, словно пытаясь отогнать испуг, натянуто улыбнулась.

— У брода, — согласился с ней тот.

— Так близко. — Женщина чуть помолчала. — Там Авось.

— Не беспокойся. И у брода, и в лесу выставлены дозоры. — Он улыбнулся жене, но сам подумал: «А ведь она права. Дозоры и у реки, и в лесу. Они должны были предупредить о появлении волчьей стаи — у бродов сейчас может быть много детей. Но никто не пришёл за охотниками, чтобы отогнать волков».

Мать Авося смотрела по сторонам и понимала: то, что она видит, нравится ей всё меньше. Маленькие дети вдруг перестали играть и теперь жмутся к взрослым. Но те не в состоянии им помочь. Они… словно потеряны, словно изменившийся воздух отравил их сумрачным ядом.