Михаил Савеличев - Хуан и Хуанита

• Название: Хуан и Хуанита
• Автор: Михаил Савеличев
• Жанр: Научная Фантастика

...Трусики погубили и спасли мир. Белые, ослепительно белые трусики - самые обычные, без рюш и кружев, разве что сверкали они между самыми красивыми ногами на свете.

---

Бури и слухи обходили ее стороной, да и кто мог выковырять ее из скорлупы дома и семьи? Ветер дул за окном, из резиденции она никуда почти не выходила, только в магазины. Настоящих подруг у нее не было, а тот, кто с ней общался, не находил в себе силы с ней посплетничать - дона Магда поджимала губы и заявляла, что все это грязно и отвратительно. Собственно, высокосветские стервы и не заслуживали другого к себе отношения, но ведь и дона Магда была такой же богатенькой сучкой. Богу богово, а кесарю кесарево. Словно проклятие тяготело над семьей Меридо - сладкий горошек мечтал попасть в острый капустный салат.

Раньше дона Магда не задумывалась о подружках мужа. Узы брака священны и она всем сердцем верила, что преступившего церковную клятву тут же поразит небесная молния, а заодно и ту развратницу с которой он делит ложе. Однако, как оказалось, Господу были не очень интересны похождения грешника Хуана и он не торопился метать молнии. Божьего провидения хватило разве только на то, чтобы открыть ей глаза на все происходящее, но дона Магда отнюдь не благодарила его за это. Лучше бы было, если бы он не посвятил невинную душу во все это и наказал дона Хуана самолично, втихаря что ли. Болезнью, слабоумием, безвременной кончиной, тогда бы дона Магда стойко приняла кару Господню, истово замаливая в церкви свои и его грехи.

И вот в один день странный человек постучался в дверь резиденции дона Хуана. Он попросил передать доне Магде записку и когда та с трудом разобрала его каракули, то приказала впустить его в гостиную. Гость был достаточно молод, одет в вызывающую одежду трущобных мачо, но в нем уже трудно было признать нашего Пеле. Где он шатался в последние дни после потери Хуаниты неизвестно, но лицо его словно лишилось красок, а глаза смотрели безумно. Он и раньше не был особенно умником, а теперь, когда его дружок смертельно заболел, вряд ли можно было ожидать от него путных поступков. Но видимо дьявол, прости нас Господи, взял на себя попечение над несчастным.

"Я знаю где они", - заявил Пепе доне Магде. "Кто?" - холодно спросила она, видимо еще не до конца осознавая в какую историю ввязывается. Уж если пустила черта за порог, то не играй с ним в высокомерие. Сумасшедший Пеле вытащил свой тесак, приставил доне Магде к горлу и еще раз повторил, что он точно знает где они. Нож не произвел на хозяйку никакого впечатления. Под желтой коркой ее спокойствия бушевала ненависть под стать безумию этого хлыща.

"Отлично", - сказала дона Магда, - "и что же он от нее хочет? Денег? Машины?" Съехавший с катушек Пеле тогда только рассмеялся. "Деньги!" - орал он. - "Как я любил эти деньги! Они были моей жизнью! На них все и всех можно купить! Но оказывается на них нельзя купить такую сущую мелочь, которой обладают даже последние бомжи в грязной подворотне!"

"И что же это такое?" - равнодушно спросила дона Магда. Ей было наплевать, что там Пеле не может купить за деньги. Она прекрасно знала, что за деньги можно все, главное - угадать цену. "Раздевайся", - приказал тогда ей сумасшедший.

В другой момент своей жизни дона Магда испугалась бы, закричала, позвала слуг, но не сейчас. И вовсе не нож у горла пугал ее. В том-то и дело, что она перешла порог, за которым ничего не могло тронуть ее погибшую душу. Дон Хуан развлекается с какой-то молоденькой сучкой, забыв о детях, о жене, о церкви, о святых обетах и обязательствах? И никто не осуждает его за это, никто не сыпет проклятий и молний, не остановит его сердце? Прекрасно! Тогда и дону Магду ничто не остановит познать всю бездну греха.

Вот только греха никакого не было. Для Пеле не существовало больше никаких женщин и даже распростертая на ковре жена его врага не вызвала не единого движения у него в штанах.

"Вот что не купишь!" - орал он ей в ухо. - "Желания! Желания! Желания! Приготовься похоронить своего муженька! Закажи закрытый гроб для ста кусков мяса, на которые я его разрежу!"

Он всегда любил похвалиться, этот безумный мачо Пеле. А дона Магда лежала под потным, вонючим мерином и смеялась. Ей еще никогда в жизни не было так весело.

Парочка тем временем продолжала развлекаться и была не в курсе надвигающихся событий. Впрочем, в подлинной страсти нет и толики развлечения. Это словно смерть. Сладкая, многократная смерть, а в смерти, поверьте мне, нет веселья. Уж я вам говорю точно. Для умерших день не отличается от ночи, а вся еда на одни вкус. Им ничто их родные и друзья, и глаза их закрыты серебряными монетками. Не возлюби жены ближнего своего, заповедовал нам в безмерной мудрости своей Господь наш, но мало кто понимает значение этой мудрости, даже святоши в храме, которые на дню по сто раз отпускают такой грех кающимся. Да разве Ему интересно, что там какой-то Хуан возжелал сотворить с какой-то соседской Хуанитой? Не о том Он говорил в Нагорной проповеди. Я не поп, чтобы читать вам проповеди, до всего доходишь жизнью, а в жизни все надо испытать. Возлюби, но не возжелай, вот истина заповеди.

Так вот, нашим любовникам уже надоедало сидеть взаперти в захолустье, валяться голышом на пляже и вдвоем пить текилу. В конце концов, оба они были молоды и кровь требовала еще и других развлечений. Дон Хуан долго уговаривал Хуаниту поехать в Варадеро, а та почему-то колебалась. Гавана была ей привычней - стоит свернуть с площади Хосе Марти в узкий переулок и вот ты уже на родной помойке, где воняет, где крысы, но где все такое знакомое и родное.

Но не только ностальгия мучила девушку. Она ревновала. Ревновала дона Хуана к красивым, молодым, богатым шлюхам, вьющихся на шикарных пляжах, в богатых ресторанах, словно мухи над очистками. Да и как дон Хуан собирается представить ее своим друзьям? Буэнос диас, сеньоры, имею честь представить вам мою очередную шлюшку? Раньше, когда Пеле подпихивал ее под богатеньких кобелей, ни о чем подобном она, конечно, не думала. Это была работа. На Кубе все работают, только проклятые гринго развлекаются в кабаках Фуэнтоса. Остальные вкалывают до кровавого пота, вырубая сахарный тростник на плантациях, подыхая от жары на фабриках, прислуживая, стиснув зубы, богачам в гостиницах и ресторанах или изображая пылкую страсть, расставив ноги и мечтая впиться подонку в мясистое ухо.

Дон Хуан не понимал ее сомнений и в одно раннее утро просто снес ее со второго этажа гасиенды еще сонную и голенькую в свой двухместный кабриолет ядовито-оранжевого цвета, положил ее на сиденье, сам сел за руль и они отправились в Варадеро. Возразить было уже нечего.

В том мире Варадеро почти ничем не отличался от настоящего Варадеро. Километры пляжей, тысячи отелей, бунгало, ресторанов, баров, клубов и ни одной церкви, где бы хоть один из десятков тысяч кобелей, пьяниц, грешников, развратников и шлюх мог преклонить колени перед Божьей матерью или поставить свечку перед святым Мартином. Запах денег забивал напрочь даже свежесть океана. Тут все ловили рыбку в душах друг друга и были безрукими калеками, когда речь заходила о помощи. Тут умирали заживо и какой-нибудь Та-Ноэль, попади он сюда, удивился бы - сколько зомби разгуливает под солнцем, разлагаясь заживо. Вот в такое местечко и приехали любовники.

Понятно, никто не совершенен в этом мире. Но коли речь идет о доне Хуане и его Хуаните, то позвольте сказать одну вещь и пусть она никого не обидит. Чтобы там уже не было сказано доброго о них самих и об их любви, надо понимать - не были они святыми, и порядочными людьми не были. Мать и Госпожа наша Святая Католическая церковь не коснулась их сердец и не тронула их душ. Если крестишься и встаешь на колени, то это еще не значит, что ты христианин. Причащаться можно и ромом в любой подворотне, а вот искать Царство Небесное в сердце своем может не всякий. Слишком уж страшное место наше сердце. Похуже чем душа. Душа уговорит и оправдает любой поступок - и святой и грешный. А сердце - немо и его не упросишь возлюбить ближнего и дальнего своего. С ним не заключишь сделку на добрые дела. Дон Хуан и Хуанита бесспорно были испорченными людьми.

Поэтому посещение столь дурного места для них оказалось как нельзя кстати. Несмотря на то, что дон Хуан был знаком почти с каждым из мачо, жарящимся на солнце, и с каждой махой, попивающей сок в тени, их приезд не произвел никакого особого впечатления на свет. Он мог заявиться туда и с маленькой девочкой, и с мальчиком, и с черным петухом под мышкой и с таким же результатом. Любовные интрижки первого красавца Гаваны были уже мало интересны скучающей публике - она непостоянна в своем любопытстве, до и мода на отдых с любовницами в этом сезоне прошла.

Богатеи сходили с ума по революции. Молодые, мускулистые, романтичные барбудос были в фаворе у дам, и чтобы добиться скорейшего успеха у любой из этих сучек, нужно было отпустить бороду, мрачно твердить о народных тяготах и призывать к вооруженной борьбе в постели. Организовывались многочисленные революционные кружки, и если днем барбудос и их подруги рыбачили на своих шикарных яхтах, попивали ром и обсуждали возможности выдворения проклятых гринго с острова, то ночью революция творилась между мужчинами и женщинами, и превращалась в свальный грех. У революционеров все было общим.