Эрик Кросс - Порошок невесомости

• Название: Порошок невесомости
• Автор: Эрик Кросс
• Жанр: Научная Фантастика

---

Кросс Эрик Порошок невесомости

Эрик Кросс

Порошок невесомости

- Был один из тех мартовских дней, - сказал Тим Тимоти Тим, - если память мне не изменяет, двенадцатое число, когда, хоть ты тресни, дым все равно шел вниз по трубе и валил в комнату, да так, что не было видно, куда подвесить чайник. В то время, - продолжал он, - я нанял человека по имени Алойсиус Маккафферти Кеоф, который помогал мне по дому. Он был осиротевшим гномом, и я призрел его в минуту слабости. Сказать, чтобы в доме от него было много проку, так нет, но он был мастер по части всевозможных гномьих хитростей, которые могли пригодиться в трудную минуту.

- Чтоб этому дыму провалиться! - сказал я Алойсиусу, когда терпение мое стало иссякать. - Вот предложить бы правительству - все они там любят рассуждать о своих полномочиях и о том, на что они способны, - провести через парламент закон о правилах поведения обыкновенного дыма, чтобы он не безобразничал и шел в нужном направлении.

- Им это не под силу, - отвечал Алойсиус, - ведь они в таком деле ничего не смыслят. Они и о людях-то судят лишь по книгам, а уж о явлениях природы и понятия не имеют.

- Охотно согласился бы с тобой, - заметил я, - но кто может похвастаться такими знаниями?

- Я сам, - отвечал он. - Все дело в том, чтобы постигнуть противоположности. Мир в целом - не что иное, как сочетание противоположностей. Существует день и существует ночь. Существует жара и существует стужа. Существует мужчина и существует женщина. Нет ни единой вещи, которой не соответствовала бы правильно понятая противоположность. И секрет успеха в познании всех этих явлений зависит от того, чтобы не было слишком много одной противоположности и слишком мало другой.

- Чертовски красивая проповедь! Однако дым все еще валит в комнату...

- Как раз к этому я и подхожу, если только у вас хватит терпения меня выслушать. Когда что-нибудь происходит неподобающим образом, первым делом нужно попытаться обнаружить обе противоположности. А что касается этого дыма, то в нем слишком много одной противоположности и слишком мало другой: чересчур много силы тяжести и недостаточно ее противоположности невесомости.

- Вопреки всей твоей философии дым, вместо того чтобы подниматься, продолжает идти вниз. Все это пустая болтовня.

- Я придаю словам столь же малое значение, как и вы сами, а может, и того меньше, но мысль - это суп, а мясо, как известно, подают позже.

Сказав это, он направился к огромных размеров сундуку, который привез в дом в качестве багажа и теперь держал в чулане, под лестницей. Несколько минут он рылся в его глубинах, наконец извлек оттуда какой-то пузырек и протянул его мне.

- Держите, - сказал он, - здесь решение вашей проблемы.

В пузырьке был серый порошок, по виду напоминавший обыкновенную пыль. По окружности бутылочки шла наклейка с надписью: "Порошок невесомости. Тщательно посыпать до, после или во время еды. Без надобности не употреблять".

- Хм, хм! - буркнул я, прочитав надпись. - Что это означает, если отбросить медицинскую тарабарщину?

- Как раз то, о чем мы говорили, если вы вообще хоть что-нибудь поняли. Здесь - решение проблемы дыма. Внутри закупорена невесомость противоположность силы тяжести.

С этими словами он взял у меня пузырек, откупорил его и бросил щепотку порошка в огонь. Не успел я опомниться, как дым в то же мгновение рванулся вверх по трубе, словно за ним гнались судебные исполнители. С этой минуты он нас больше не беспокоил. Сделав доброе дело, Алойсиус повесил над огнем чайник.

Чем дольше я обо всем размышлял, тем больше сожалел о том, что столь полезное вещество пребывает в пузырьке в полном бездействии и не находит себе достойного применения. Мы вместе ломали голову, как бы употребить его во благо человечеству, однако во всех наших идеях обнаруживался какой-нибудь изъян, ибо совершить доброе дело - одна из самых сложных в мире задач.

Но довольно скоро в нашем округе подошло время выборов, и были выдвинуты две кандидатуры: одного кандидата звали Хенниген, другого Финнеган. Финнеган был человеком, за которого проголосовал бы любой, находящийся в здравом уме, поскольку такие, как он, не станут утруждать себя сомнительной деятельностью вроде принятия новых парламентских законов. Он был сговорчивый, добродушный, мухи не обидит. В политику он попал случайно и нашел эту деятельность приятной, а деньги - легкими.

Хенниген же был человеком, который в случае его избрания с помощью различных законов и постановлений вывернул бы нас всех наизнанку и поставил бы с ног на голову, так что все мы превратились бы в ходячих праведников, не знающих радостей жизни.

Однажды вечерком, сидя у огня, мы все это обмозговали и выработали грандиозный план, а также совершили необходимые приготовления.

Накануне дня выборов Хенниген должен был провести заключительную встречу с участием многочисленных избирателей и выступить с речью в помещении муниципалитета. Мы оба вымыли головы, причесались, пристегнули воротнички, повязали галстуки и, подзаправившись за ужином, отправились на собрание. Пришли мы туда всего полчаса спустя после начала сбора, так что в зале было еще немноголюдно. Алойсиус, при его небольшом росточке, смог незаметно пробраться вперед и рассыпать немного порошка невесомости по переднему краю сцены.

Вскоре после того, как объявили о начале собрания, толпа повалила в зал и стала рассаживаться, а организаторы заняли места на возвышении. Вид у них был виноватый, словно ни один из них не явился бы на собрание в тот вечер, не займи он у Хеннигена деньги и не решаясь ему отказать. Последним на сцену поднялся сам Хенниген, державшийся, как и подобало настоящему Хеннигену, а нужно вам заметить, что более серьезное обвинение предъявить человеку трудно.

Толпа принялась кричать "ура!" и - развлечения ради - кидать на сцену всякую всячину. Тут Хенниген приблизился к краю сцены и начал речь. Болтал он довольно долго и даже стал повторяться, но больше ничего с ним не происходило. Я уже было подумал, не отсырел ли порошок, тогда вечер пропал бы для нас даром, как вдруг Хенниген - у-у-у-х! - шумно вспорхнул, словно фазан, и с треском ударился головой о потолок.

Собравшиеся страшно удивились, но больше всех - сам Хенниген, который, потирая ушибленную голову и дрыгая ногами, парил теперь в вышине и не имел ни малейшего понятия о том, что же такое с ним приключилось. Задрав головы, с широко разинутыми ртами все глазели на кандидата - ведь это было почище любого цирка.

- Снимите меня! - орал Хенниген. - Тащите лестницу! Приведите полицию! Вызовите пожарную команду!

Кто-то из президиума бросился вон и разыскал лестницу, по она оказалась коротковатой. Кто-то другой раздобыл веревку и стал бросать конец Хеннигену, пока тот не поймал ее и не уцепился за нее как следует. Затем Хеннигена быстро спустили вниз, словно флаг после окончания торжественной церемонии. Когда он наконец очутился на земле, председатель собрания взял со стола стакан и наполнил его виски, забыв разбавить водой. Едва Хенниген это увидел - и кто бы посмел осудить его за это, - он схватил стакан и... отпустив веревку, снова взлетел, словно жаворонок, к самому потолку. Толпа веселилась от души: это была лучшая политическая встреча в графстве за многие годы.

Хеннигену снова бросили веревку и снова спустили его вниз, на сей раз обвязав концом веревки ножку стола, так что Хенниген продолжал свои разглагольствования на привязи, словно старая коза. Однако невесомость не прекращала единоборства с силой тяготения и постепенно одерживала верх, так что натянутая веревка внезапно лопнула, и Хенниген снова взмыл вверх.

К этому времени толпа уже вовсю наслаждалась происходившим, слышались выкрики: "Хенниген, вверх! Давай, Хенниген!" - словно он был заводной игрушкой. Начинало казаться, что мы с Алойсиусом причинили своему округу больше вреда, чем принесли пользы, поскольку большинство собравшихся, естественно, было бы только радо проголосовать за человека, который доставил им в тот вечер столько удовольствия. А ведь, согласитесь, не всякий политик станет в угоду избирателям взлетать к потолку, когда толпа начинает вопить: "Хенниген, вверх!"

Когда Хеннигена снова стащили вниз и привязали, на этот раз веревкой потолще, он продержался всего около трех минут, после чего веревка опять лопнула, и Хеннигена потащило вверх. Нужно было слышать, как неистовствовала толпа: "Хенниген! Давай, Хенниген! Хенниген всех превзошел на выборах!" Снова стащили его вниз в снова привязали, по теперь он пробыл здесь всего минуту, прежде чем врезался головой в потолок. Председатель решил, что даже в хорошем деле нужно знать меру, и при всеобщей суматохе распустил собрание.

Так закончилось веселье. И самыми печальными людьми в зале оказались мы с Алойсиусом: задумали-то мы доброе дело, а нанесли один только вред, ведь ясно было, за кого люди проголосуют на следующий день. Однако печальными мы были лишь в силу нашего неведения, на самом же деле ничто еще не закончилось. Можно сказать, это было только начало. Мы не придали должного значения тому факту, что пока Хенниген выступал на сцене, порошок невесомости активно проникал в подошвы его ботинок, подготавливая таким образом почву для еще более серьезных последствий этого вечера.