Сергей Другаль - Тигр проводит вас до гаража.

• Название: Тигр проводит вас до гаража.
• Автор: Сергей Другаль
• Жанр: Научная Фантастика

Моё знакомство с творчеством Сергея Другаля началось — и закончилось, к сожалению, на долгие годы — с публикации в журнале «Уральский следопыт» году так в 197… его маленькой повести, которая называлась сказочно и изящно — «Светлячковая поляна». Сочетание слов «товарищи» и «волхвы» в то время произвело на меня сильное впечатление. Но вот что странно — в XXI веке эта повесть, наверно, более актуальна…

Юрий.

---

Вход в пещеру был закрыт цветастой занавесью. Отшельник откинул ее, и сразу гостей оглушил утробный рык. Под люстрой, свисающей с невидимого в высоте свода, метался и ревел огромный лев.

— Чтоб я так жил, Варсонофий! — неожиданно завизжал Отшельник. — Что я тебе, из себя потроха достану?

Лев замолчал и ушел в угол. Отшельник, так же внезапно успокоившись, сказал непонятно:

— Или я завтра вскрою энзэ, или вся программа полетит к черту.

В пещере было уютно и просторно. На ровном полу пушистый ковер, у стены — большой письменный стол, длинный пульт и шкаф, набитый книгами. Рядом — низкая тахта, а в стороне под странным коленчатым сооружением располагалось львиное логово — охапка сухой травы.

Нури долго рассматривал удивительную конструкцию — причудливое сочетание рычагов и микрофонов. Самый длинный из рычагов заканчивался тяжелым ботинком.

— Для него? — кивнул Нури в сторону льва.

— Точно. Спит, скотина, на спине и храпит неестественно. Пришлось соорудить эту штуку. Она срабатывает, когда уровень храпа превышает шестьдесят децибелов… Сейчас я сплю спокойно.

— А попросить его выйти вон нельзя?

— Увы. Это его пещера. По сути, он мне ее сдает за ящик газельих потрохов в неделю.

— Обдираловка, — возмутился Нури.

— А Варсонофий считает, что терпит меня чуть не задаром.

Олле перебирал книги. В основном это были труды по психологии животных, справочники рационов, записки натуралистов и дрессировщиков.

— Ф. А. Судьба. «Сытый хищник. Очерки по экспериментальной психологии», — прочитал он вслух. — Интересно: сытый хищник…

— Об этом потом. Пока прошу откушать, что Бог послал, — пригласил Отшельник. — Сам я питаюсь, естественно, акридами, сиречь кузнечиками. Но для гостей…

Для гостей была жареная рыба, вареники с творогом из молока антилопы, на десерт бананы и ананас. Эту превосходную еду гости, а с ними и хозяин запивали соком манго. И вели неспешную беседу.

— Варсонофий, — задумчиво сказал Олле. — За что вы его так?

— А вы знаете, кто я?

— Знаем. Отшельник.

— В миру я Франсиск Абелярович Судьба. Я, может, из-за этого и в отшельники пошел. А уж если я Франсиск, то он Варсонофий. И никаких сантиментов.

— Там я у вас книжку видел…

— Проблема — сытый хищник и голодный. Это, я вам скажу, два разных хищника. Я изучаю условия, когда все сыты. И здесь свои трудности. Возьмем Варсонофия. Сытый он спит. А у спящего — какая психология? Нет никакой. Просыпается он уже голодным, и объект наблюдения исчезает, поскольку меня интересует сытый. Идиотское положение… А вообще здесь рай. Никто никем не закусывает. Все, представляете картину, толстые, довольные, непуганые.

— Рай — это хорошо, — сказал Нури. — Но какой смысл изучать сытого хищника? Полезен голодный. Он лекарь стада. Мы знаем, что, гоняясь, скажем, за антилопой, лев поддерживает ее жизненный тонус, способствует тому, чтобы она всегда была в форме. А больных и слабых он съедает. Выживают самые здоровые. И потомство от них здоровое.

— Пусть так. Но этот процесс природа рассчитала на тысячелетия, а мы почти всех перебили за каких-то двести лет. Когда в стаде не десятки тысяч голов, а жалкая сотня, то о каком естественном отборе можно говорить? В этих условиях больных мы лечим, а слабых, со слезами, сами съедаем. Хищнику ничего не остается. А ведь и его по-человечески жалко, вот и берем на свое иждивение. Кормим от пуза, и у него появляются этакие паразитические, буржуазные наклонности. Потому и изучаем.

— Ну а Варсонофий? — вмешался Олле.

— Отучили. Всех отучили. Мы держим в стаде десяток механических зебр и антилоп разных пород. И пару жираф. Я видел, как за зеброй гонялся леопард. Бедняга через полчаса вывалил язык, а механозебра хоть бы что. Два-три таких урока и вдоволь газельих потрохов — и вот вам кроткая кошечка…

Ночью Нури так и не мог заснуть. Сначала тихо шебуршал Отшельник и часто выходил из пещеры. Потом снаружи кто-то гремел ящиками, смеялся и переговаривался вполголоса, а когда все утихло, по-дурному захрапел Варсонофий. И каждые пять минут со скрипом срабатывала рычажная система, и ботинок гукался о львиный бок… Олле, привычный к лесным шумам, как лег, так за ночь ни разу не пошевелился.

— В гробу я видал такое отшельничество, — сказал за завтраком хмурый Нури.

Хозяин накрыл стол у входа в пещеру рядом со штабелем возникших за ночь ящиков. Слышно было, как в своем логове хрустел газельими потрохами Варсонофий. Потроха с виду напоминали галеты и, как объяснил Отшельник, состояли из сложной смеси белков, витаминов, жиров и углеводов. Каковы они на вкус, никто, кроме Грома, не захотел узнать. Пес же ел потроха с явным удовольствием.

— Эти снабженцы всегда нарушают график, — пожаловался Отшельник. — Но продукты обычно доставляют ночью. У антилоп гну аллергия к дирижаблю…

— Извините, я не хотел…

— Что вы, Нури, — Отшельник улыбнулся. — С непривычки здесь действительно немного шумно. Но… вас, наверное, интересует не это?

— Вы видели ее? — спросил Олле.

— Такую синюю, в белый горошек?

— В горошек, — грустно сказал Нури. — Мы потеряли след.

— С кадычком между лопаток?

— Точно.

— С одной ноздрей?

— Ага.

— Нет, не видел. Но вон в том стаде вчера я заметил приблудную антилопу. Так вот, рога у нее были белые в синий горошек. А когда Варсонофий, в котором, надо сказать, порой просыпаются забытые инстинкты, кинулся к ней; она не убежала. Однако нападать на нее он не стал. Обнюхал и ушел… Согласитесь, для того, кто два года сидит на концентратах, — это странно. Я полагаю, то была она.

Наступило минутное молчание. Олле сидел с отсутствующим видом, Нури гладил пса.

— Я не могу утверждать наверняка, — нарушил паузу Отшельник, — но что мы знаем о возможностях приспособления животных, тем более инопланетных?

— Мы подумаем. — Олле встал. — Гром, след. След.

* * *

Гром взял след и снова вел их по кромке джунглей, обходя островки кустарников, убегая вперед и опять возвращаясь. Друзья шли налегке, навьючив рюкзаки на спину коню. Они обсуждали сложившуюся ситуацию.

Конечно, приспособляемость гракулы к изменяющимся условиям жизни была поразительна. Достаточно вспомнить, что экземпляры, отловленные на марсианских полюсах, имели непроницаемый шерстный покров, но, будучи перенесенными в экваториальную зону, полностью теряли его. Гракула вообще обходилась без воды: видимо, организм мог синтезировать влагу; но она купалась в бассейне и пила воду, когда жила в изоляторе. Она могла подолгу сидеть под водой без вреда для себя и с равным удовольствием ела сухой лишайник и… манную кашу.

Ночью они расположились на берегу ручья у маленького костра. Варили ужин. Гром убежал в темноту по своим делам, конь дремал неподалеку, по-ночному звенели джунгли.

— Нет, Олле, всякая адаптация тоже имеет пределы. Зимняя спячка, анабиоз в неблагоприятных условиях, регенерация утерянных конечностей у некоторых пресмыкающихся и рептилий… Все это никогда не связано с изменением формы организма. Тебе не кажется, что Отшельник разыграл нас? Гракула и антилопа! А может, Варсонофий просто уже забыл, что когда-то кусался?

— А рога?

— Синие? В горошек? Мутация.

— Отшельник не позволит себе шутить подобным образом. Нури…

Из темноты в освещенный костром круг в этот момент вступил Волхв. Он был коренаст и склонен к полноте.

— Кто вы и откуда?

— Из темного леса, вестимо. Мы, волхвы, всегда выходим из темного леса. — Он присел на корточки у костра. — Мне ведомо, что Отшельник не шутит. Он, как и все мы, очень уважает Нури-воспитателя и вас, Олле, одного из последних на планете охотников.

— Спасибо, — радушно сказал Олле. — Поужинайте с нами. В лесу, поди, страшно ночью.

— Приспособились. Работа у нас такая. Ходим, предсказываем.

— По ночам?

— Днем тоже.

— И что вы предсказываете?

— Разное. Всякие события, погоду. Ежели мор или глад, тоже предсказать можем.

— Ну, глад нам не угрожает, — помешивая в котелке, сказал Олле. — А вот вам, как провидцу, только один вопрос: чем закончится наш поиск?

Волхв расстегнул карман куртки, вытащил очки, протер их, надел на короткий нос, улыбнулся и ответил:

— Грядущее скрыто от глаз, но вижу — вы будете довольны результатами.

Олле усмехнулся:

— Значит, поймаем?

— Это уже второй вопрос… А сейчас, извините, меня ждут дела. Я сыт и ужинать не буду. Я ведь к вам мимоходом.

Он встал, шагнул из круга и исчез.

— Минутку! — крикнул вслед Нури. — Какова достоверность ваших предсказаний?

— Айболит считает, что без пяти сто процентов, — донеслось из темноты. — Правда, снабженцы жалуются, что дисперсия велика, но они всегда недовольны. Кстати, Нури, лично вам предсказываю: побывав у Художника, вы догадаетесь, как гракула сбежала из изолятора…