Дэвид Вудворд - «Тирпиц». Боевые действия линкора в 1942-1944 годах

• Название: «Тирпиц». Боевые действия линкора в 1942-1944 годах
• Автор: Дэвид Вудворд
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1636-5

Гигантский линкор «Тирпиц» был гордостью германского флота и самым большим военным кораблем в Западном полушарии. Одним своим существованием он оказывал серьезное влияние на ход войны. Контроль за действиями корабля требовал привлечения значительных сил воздушного и морского флотов. Эта книга рассказывает об отчаянных попытках союзников потопить гигантский линкор «Тирпиц», представлявший смертельную угрозу для военно-морского флота союзников в Атлантике.

---

Вдобавок предписывалось, что водоизмещение любого корабля, строящегося взамен пришедшего в негодность, должно быть меньше, чем у корабля того же типа, строящегося в любой другой стране. Максимальное водоизмещение для линкоров было установлено в 10 000 тонн, крейсеров – 6000 тонн, эсминцев – 800 тонн и торпедных катеров – 200 тонн.

Но самым печальным было состояние духа немецких моряков, которые не могли забыть могущественный надводный флот – второй по силе в мире, – который был уничтожен без решающей битвы. Его гибель по приказу свыше, последовавшая во время кризиса в войне, высекла искру, которая в течение нескольких дней разожгла огонь революции в измотанном войной полуголодном Втором рейхе.

Имперский флот закончил свои дни в сознании того, что не оправдал надежд нации и не выполнил свой долг, став причиной того, что война закончилась для немцев величайшим унижением, хотя это и позволило спасти жизни сотен тысяч немцев и союзников, которые оказались бы напрасной жертвой в безнадежной для Германии борьбе в первые месяцы 1919 г.

Положение было ужасным и даже могло показаться безнадежным; разгромленная страна в огне революции и опозоренный флот – без кораблей и экипажей. Все, что осталось, – это горстка офицеров, которые с исключительным упорством, против воли своего народа, своего правительства и в нарушение условий договора, навязанного странами-победительницами, взялись за возрождение военно-морских сил.

Флот Редера должен был стать вторым германским флотом; начало ему было положено при крайне удручающих обстоятельствах, в отличие от условий строительства первого флота менее чем четверть века назад, когда Тирпиц, государственный секретарь по делам ВМС, занялся преобразованием горстки кораблей, способных в 1897 г. вести лишь оборону побережья, во флот, на который не посмел бы напасть самый мощный флот в мире (конечно же британский).

Германская дипломатия тех лет, действовавшая с дубинкой в руках и прекрасными словами на устах, всячески старалась убедить весь мир, что этот флот предназначен для предотвращения нападения Великобритании, а вовсе не для войны с ней.

Тирпиц утверждал, что не видит причин для беспокойства со стороны Великобритании по поводу его флота, точно так же как Гитлер позже заявлял, что не видит причин для беспокойства с ее же стороны по поводу вторжения немецких войск в Польшу или нарушения англо-германского морского соглашения, хотя, как мы позже убедимся, Редер создавал флот специально «для решения британской проблемы», и он должен был достичь нужной мощи, пока Великобритания все это наблюдала.

Тирпиц родился в 1849 г.; как и большинство морских офицеров, он был выходцем из среднего класса; частица «фон» была пожалована ему позже. Его назначили госсекретарем после командной должности в Китае, но, еще будучи инспектором по торпедным катерам, он выделился своими недюжинными организационными способностями. Торпедные катера представляли собой хрупкие суденышки; их вооружение и сами они были в ту пору новинкой. Никто не знал, на что они были способны, но во Франции и Германии надеялись, а в Великобритании боялись, что их появление станет концом великого британского броненосного флота. Тирпиц взял эти катера под свою опеку и бесконечными учениями довел их боевую подготовку до высочайшего уровня. Они передали его по наследству эсминцам флота открытого моря[4], а те поддерживали его до самого конца Первой мировой войны. И только после Ютландского боя эсминцам британского Гранд-Флита[5] удалось – если вообще удалось – достичь такого же уровня.

Когда Тирпиц начал свою кампанию по созданию большого флота, в его распоряжении находились финансы, на его стороне было общественное мнение и поддержка Германской военно-морской лиги, насчитывающей около миллиона членов, а также горячая поддержка императора.

Тирпиц создал первоклассные корабли, подготовил хорошо обученные экипажи, а также умелых офицеров младшего и среднего звена, но не позаботился о подготовке кадров для высшего военно-морского командования. Он намеренно отделил свои структуры снабжения и управления от собственно военно-морского командования, которое номинально осуществлялось кайзером, чтобы в своей работе получить полную свободу, и это явилось его серьезнейшей ошибкой. Когда началась война, в высшем звене не оказалось никого, кто мог бы руководить военно-морскими операциями и кто был бы способен командовать флотом. Только через 18 месяцев войны главнокомандующим стал командир эскадры флота открытого моря в начале войны Рейнхольд Шеер, который проявил себя как великий адмирал, но только в конце войны он получил должность и власть, необходимую для эффективного ведения военно-морских операций.

Тирпиц, который до войны надеялся стать рейхсканцлером, с началом ее оказался не у дел и принялся обивать пороги верховного штаба в Кобленце или докучать своим присутствием офицерам первого эшелона в Люксембурге, пытаясь заставить их выслушать его. Но верховному штабу, поглощенному делами армии, до флота не было никакого дела: во-первых, они могут выиграть войну и без него, а во-вторых, их возмущал тот факт, что до войны военно-морские силы загребали себе народные деньги, которые, по мнению генералов, лучше было бы потратить на укрепление сухопутных войск.

Тирпиц, похоже, и сам не знал, чего хочет, но понимал, что прозябание на базах ничего хорошего флоту не сулит, и через несколько месяцев после начала войны убедился, что единственная надежда на победу на море – использование подводных лодок против торговых судов, от которых зависело существование союзников; но, чтобы добиться успеха, подлодкам следовало топить корабли без предупреждения, а это было строжайше запрещено международным правом. Бетманн-Холльвег, который был тогда канцлером, согласился, по всей видимости с великой неохотой, нарушить нейтралитет Бельгии, что заставило вступить в войну Великобританию. Но он не был готов согласиться на нарушение немецкими подлодками международного морского права, поскольку это наверняка повлекло за собой вступление в войну Соединенных Штатов. Армейские генералы не сомневались в своем успехе зимой 1914/15 г., и дела флота их совсем не волновали, так что Тирпиц оказался тогда в оппозиции и к армии, и к политикам.

А тем временем война на море началась совсем не так, как ожидали немецкие морские офицеры. Предполагалось, что флот открытого моря или его часть ударит по британским экспедиционным силам во время их переправы через пролив Ла-Манш, но армия заявила, что ей все равно, потопят британцев или нет, поскольку она с легкостью разобьет их на полях сражений. Кроме того, считалось, что Великобритания вступила в войну чисто символически и будет стремиться заключить мир, если ее союзники будут разгромлены на суше, – положение сравнимое с уверенностью Гитлера в том, что Великобритания запросит мира в 1939 г., после разгрома Польши, и в 1940 г., после разгрома Франции, и в 1941–1942 гг., когда Россия, казалось, была на грани краха.

Так что не было смысла жертвовать флотом, особенно если учесть, что многие считали, будто само его существование могло бы повлиять на решения мирной конференции, которая ожидалась к Рождеству 1914 г. Поэтому военные корабли стояли на приколе, а моряки были разочарованы и озадачены не только своим собственным бездействием, но и тем, что британцы воевали совсем не так, как ожидалось.

В Германии полагали, что в начале войны британский флот выдвинется в Гельголандскую бухту для блокады немецкого флота и станет удобной мишенью для немецких торпедных катеров, а сама бухта будет усеяна минами. Британцы так, конечно, не поступили, но одна вылазка англичан в бухту стоила немцам трех легких крейсеров и одного эсминца. Англичане потерь не понесли. Блокадные рубежи протянулись от Шотландии до Норвегии, вдалеке от немецких портов, так что от мин и подлодок британский флот потерял всего один линкор. До 1911 г. на рубежах планировались действия, которых как раз и ожидали в Германии, но после Агадирского кризиса в адмиралтейство пришли Черчилль и Луи Баттенбергский в качестве, соответственно, первого лорда и первого морского лорда. Они ликвидировали крайнюю неразбериху в вопросах планирования и организации действий ВМС, царившую в адмиралтействе.

Луи Баттенбергский, немец на британской службе, был безраздельно предан принявшей его стране, однако с началом войны его сместили с должности из-за ложных слухов, история возникновения которых так и осталась ненаписанной. Его стратегия дальней блокады была единственно возможной в то время, учитывая полнейшее отсутствие у британского флота опыта защиты от мин и торпед, но она означала отказ от проникновения британского флота (кроме субмарин) в Балтийское море, что могло бы оказать большую помощь русской армии.

Когда немцы поняли, что британский флот находится далеко на базах в Северной Шотландии и Ирландии, они предприняли серию рейдов к городам восточного побережья Англии, осуществленную крейсерами. Ущерб, нанесенный этими набегами, был весьма незначительным, но всегда существовала вероятность того, что небольшая часть британского флота будет застигнута врасплох и потоплена немецкими крейсерами, субмаринами или минами. Это чуть было не случилось 17 декабря 1914 г., когда у немцев появилась возможность уничтожить британскую эскадру, а у британцев – потопить три немецких крейсера. Обе возможности были упущены из-за плохой погоды, невезения и неумения, хотя командовавший немецкими крейсерами Хиппер был не слабее Шеера. В следующем рейде немцы попали в ловушку, потеряли самый слабый свой корабль «Блюхер» и чуть было не лишились еще одного корабля, спасенного от уничтожения мичманом, который, когда загорелись две кормовые орудийные башни, угрожая взрывом боеприпасов, голыми руками открыл раскаленную докрасна водяную пожарную заслонку. Когда корабль вернулся в Вильгельмсхафен, две эти сгоревшие башни открыли и все увидели орудийные расчеты, занимавшие свои штатные места. Как только в башни попал воздух, их тела рассыпались в прах. Они были заживо кремированы бушующим пламенем.