Гарри Гаррисон - 50х50

• Название: 50х50
• Автор: Гарри Гаррисон
• Издательство: Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: ISBN: 978-5-699-03694-3, 5-699-03694-6

Гарри Гаррисон опубликовал свой первый научно-фантастический рассказ «Проникший в скалы» в 1950 году. Прошли годы, Гаррисон стал знаменитым писателем, одним из столпов жанра, автором десятков романов и многих сотен рассказов. И вот на пороге нового тысячелетия он собственноручно составил этот сборник из 50 лучших и любимых рассказов — своеобразный отчет о первых 50 годах успешной работы в фантастике… 

---

Акополп закрыла глаза, глубоко задумавшись. Открыла и выразила согласие.

— Спорить тут не с чем. Хочется знать, как это связано со случившимся.

Эссокель ответила после долгой паузы.

— Я предлагаю тебе рассмотреть такой вариант: большая частица из пустоты попадает в атмосферу. Размером с булыжник, дерево… гору. Что после этого произойдет?

— Тогда, — говорила Акотолп медленно, пребывая в глубоком раздумье, — тогда эта гора скорости заставит воздух яростно светиться. Упадет в океан. Если размеры ее будут достаточно велики, если двигаться гора будет достаточно быстро, она даже может пронзить воду и удариться об океанское дно. Ударная волна пойдет по земле, будет слышна на больших расстояниях. Вода двинется на берег. Я потрясена твоей мудростью и интеллектом.

— Это еще не все. С того дня небо ни разу не очистилось от облаков, постоянно идут черные дожди, несомненно, от пыли и грязи, попавших в атмосферу при ударе. Сколько дней идет дождь?

— Много. Я веду счет.

— Я тоже. И последняя тревожная мысль. Что произойдет, если облака и дальше будут закрывать небо? Что будет, если тепло солнца уже не согреет нас? Что в этом случае случится с нами?

Акотолп-биолога качнуло от боли, мысль эта вызвала у нее такой ужас, что она едва не потеряла сознание. А придя в себя, увидела, что Эссокель поддерживает ее. Не будь рядом подруги, она упала бы на землю.

— Мы все умрем. Без солнца не будут расти зеленые растения. Когда они умрут, умрут животные, которые ими питаются. Когда они умрут — умрут Яилане. Неужели так будет?

— Я не знаю. Но боюсь худшего. Я проводила тщательные замеры. Температура падает с каждым днем. Нам не выжить без тепла, без солнца.

— Облака должны разойтись! — воскликнула Акотолп. — Должны. Иначе…

Она не закончила мысль. Нужды в этом не было. И тяжелое молчание нарушила уже Эссокель.

— Сейчас мы пойдем в город. И расскажем Эистаа…

— Ничего. Если всему тому, о чем мы говорим, суждено случиться, мы беспомощны, бессильны что-либо предотвратить. Вместо того, чтобы принести им смерть, мы принесем счастье и удовольствие. Будут тепло, крыша над головой, еда. Если… то, что мы обсуждали… произойдет, дальнейшие дискуссии не потребуются. Все будет ясно глупейшей фарги.

Акотолп не ошиблась. Эссокель и груз, который несли ее фарги, вернули в город радость и блага цивилизации. Эзотсаны для охоты, вкусное сладкое мясо и все такое. Во вьюках лежали тысячи накидок, ибо экспедиции пришлось преодолевать перевалы с холодным воздухом. Накидки пришлись очень кстати: ночи становились все холоднее, а безмозглые существа-накидки, если их хорошо кормили, имели высокую температуру тела. На вождей города накидок хватало, так что спали они хорошо. Фарги приходилось сбиваться в кучу, и в молчании дрожать от холода.

Но радость длилась недолго. Даже глупейшие из фарги, только вышедшие из моря и неспособные говорить, видели, что холоднее становятся не только ночи, но и дни. Рыбы стало меньше. Облака не расходились, солнце не появлялось, растения умирали. Животные, которых они ели, становились все более худыми и костлявыми, потому что травы им доставалось все меньше. Однако, питались они не плохо и в энзимных садках оставалось мясо. С животными дело обстояло гораздо хуже: их не убивали — они умирали. И пришел час, когда Эистаа вызвала двух ученых. Рядом с ней на поляне стояла Великреи.

— Послушайте, что говорит мне охотница, — мрачно изрекла Эистаа.

— Онетсенскаст, которого сейчас рубят на части, пойдет в мясные садки. Это последний. Все остальные мертвы, поля пусты.

— Что происходит… что нас ждет? — спросила Эистаа. — Вы — Яилане-ученые, вы должны знать.

— Мы знаем, — ответила Акотолп, пытаясь сохранить спокойствие в речи и движениях. — Мы скажем тебе, Эистаа, — охотница не заметила, как ей знаком предложили уйти. — Ты сообщила информацию, Великреи. Возвращайся в свой лес.

Акотолп подождала, пока на поляне они не остались втроем. И теперь уже не пыталась изгнать горе и отчаяние из своего голоса.

— Солнце приносит нам жизнь, Эистаа. Если солнце не засветит вновь, мы умрем. Облака убивают нас.

— Я вижу, что происходит… но не понимаю.

— Это жизненная цепочка, — ответила ей Эссокель. — Она начинается в клетках растений, где солнечные лучи превращаются в пищу. Рыба и устузоу едят растения и живут. Мы, в свою очередь, едим их плоть… и мы живем, — она наклонилась, вырвала пучок желтеющей травы, подняла. — Трава умирает, они умирают, мы умираем.

Эистаа, застыв, как скала, смотрела на траву. Наконец, повернулась к Акотолп.

— Правда?

— Абсолютная правда.

— Разве мы не можем наполнить садки, запастись едой, переждать, пока не разойдутся облака и не выглянет солнце?

— Мы можем… и мы попытаемся. Мы также запасем и семена, чтобы засеять поля, как только солнце вернется.

— Это надо сделать. Я отдам такой приказ. Когда солнце вернется?

Ей ответило молчание. Эистаа ждала, ярость в ней закипала, наконец, она не выдержала.

— Говори, Акотолп! Я приказываю тебе говорить! Когда вернется солнце?

— Я… мы… не знаем, Эистаа. Но, если оно не вернется скоро, мир, в котором мы жили, исчезнет. Виды, однажды исчезнувшие, не возвращаются. Мы — одни из таких видов. Мы важны только для самих себя. Если же брать биосистему в целом, наша важность соизмерима с этим пучком травы. И нет нам радости в том, что жизнь будет продолжаться, даже если облака останутся навсегда. Это будет другой мир, которого нам не узнать. В нем будут существовать гораздо более устойчивые формы жизни, способные выдержать значительные перепады температур и переменчивые климатические условия. Мы не можем. Мы не выживем в том мире. Нам необходимы те условия жизни, к которым мы привыкли. Я боюсь, Эссокель и я много раз обсуждали этот вопрос, что наше время закончилось…

— Это не так! Яилане живут.

— Яилане умирают, — мрачно ответила Эссокель. — Фарги уже гибнут от холода. Мы их исследовали.

— У нас есть накидки.

— Накидки также умрут. Уже так холодно, что они не могут размножаться, — в движениях Акотолп читалось великое отчаяние. — Я боюсь, все так и закончится, все Яилане умрут, все, чего мы достигли, исчезнет. О нашем существовании забудут. Когда облака разойдутся, останутся только устузоу.

— Что? Эти мерзкие грызуны, шмыгающие под ногами. Как ты можешь так говорить?

И в этот самый момент меж мертвой травы появился устузоу, глянул на них маленькими черными глазками, на лапках сквозь шерсть проступили коготки. Эистаа подняла ногу, но раздавила только траву: крошечное существо уже скрылось из виду.

— Ты говоришь, что выживут эти твари… почему?

— Благодаря особенностям их организма, — терпеливо объяснила Эссокель. — Всем сложным существам требуется регулирование температуры тела, в их жилах течет теплая кровь. Но есть два способа сохранять тепло. Мы, Яилане, экзотермики. Это означает, что мы должны жить в теплом климате и получать тепло извне. Это очень эффективно. Устузоу неэффективны, поскольку они эндотермики. Это означает, что они должны все время есть и превращать поглощенную ими пищу в тепло…

— Ты говоришь все это лишь для того, чтобы запутать меня… холод и жара, внутри и снаружи…

— Ты должна простить меня, Эистаа, за мою неспособность-глупость. Я упрощаю. Если мы замерзаем, мы умираем. Эти маленькие устузоу не замерзнут. Если воздух станет холоднее, они будут больше есть. Будут есть мертвые растения. Мертвые тела… съедят наши мертвые тела. Трупы нашего мира смогут кормить их долгое время. Может, до той поры, пока облака не разойдутся и не выйдет солнце. А когда оно выйдет, окажется, что это мир устузоу, а от мира Яилане не останется даже воспоминаний. Все будет так, словно мы никогда не…

— Я не хочу этого слышать! — в гневе взревела Эистаа, взрыла землю когтями. — оставьте меня! И больше никогда не говорите в моем присутствии. Я не желаю вновь услышать такие слова!

Ученые ушли, полил холодный дождь, наступила ночь. По земле бегали лишь маленькие пушистые существа. Маленькие существа, которые ели семена, стебли, кости, костный мозг, мясо, траву, насекомых… все.

Теплокровные животные, которые могли выжить в условиях, обрекавших на смерть девяносто процентов всех остальных живых существ.

Выжить и эволюционировать шестьдесят миллионов лет. Их потомки читают эти слова.

Добросовестная работа An Honest Day's Work (1974)

— Я выполняю свою работу, вот и все. Что еще можно требовать от человека? — при этих словах лицо Джерри закаменело, как и его голос. Он крепко сжал зубами обгрызенный мундштук старой трубки.

— Я это знаю, мистер Кранчер, — лейтенант вздохнул. — Никто и не просит у вас большего или противозаконного, — форма его изрядно запылилась, клапаны карманов оторвались. Глаза дико сверкали и говорил он слишком уж торопливо. — Мы нашли вас через ЦБПП[28] и далось нам это нелегко, полегло много наших… — он едва не сорвался на фальцет, но сумел сдержаться. — Мы очень рассчитываем на ваше сотрудничество.