Алексей Егоров - Сын бессмертия

• Название: Сын бессмертия
• Автор: Алексей Егоров
• Жанр: Фэнтези

---

Тир запинаясь отошел подальше. Он не обратил внимания даже на то, что пламя накинулось на тунику. Все равно подходить к этому поганому кострищу он бы не захотел, мало ли какие еще твари скрываются в собранном хворосте. Откуда они вообще тут?! Чем питаются?! Да уже не лето! Тира трясло от омерзения.

Насекомые направились к лесу, но некоторые решили попытать счастья у человека. Ведь он теплый, вкусный, много мяса, которое вскоре загниет — прекрасное место для разведения потомства. Тиру такая перспектива не могла понравиться, он схватился за топор и принялся крушить мерзких сколопендр, но мокрицы были меньше, пусть и такие же жирнющие. Они зарывались в песок, чтобы потом выбраться прямо у стоп капитана. Нет ничего приятного в том, когда по твоим лодыжкам карабкаются десятки мерзких членистоногих.

Тир согласился бы на смерть от клешней крабов, но не от укусов этой мерзости. Он танцевал на песке, пытаясь затоптать или сбросить с себя насекомых, до самого мига наступления тьмы.

Свет исчез резко, почти мгновенно. Огонь выгорел, сожрал все доступное топливо и мгновенно угас. Не осталось даже углей. Тир остался один на один с ночной тьмой и остатками многоногого воинства. Насекомые, к счастью, вскоре ретировались, поняв, что добыча еще не готова. Они дождутся своего часа, у них много времени в запасе.

Тир, все еще сжимая в руке топор, уселся на песок и не сомкнул глаз до самого рассвета.

Пробуждение дня Тир не заметил, серая муть лишь немного потускнела. Иных изменений в небе не было. Тучи, казалось, остались точно те же, что и вчера, ветер неистово хлестал кожу выжившего ледяной плетью, волны лениво накатывали на берег.

Измученный Тир совершенно потерял ощущение реальности происходящего. Он сидел на песке, не двигался, не реагировал на болезненные тычки ветра и насмешливое движение волн. Это не было отчаяние, просто полнейшая апатия. Измотанный разум не желал реагировать на раздражители, он отдыхал, оставив лишь частичку себя для пригляда за телом.

Разбудили Тира только чайки, невесть откуда взявшиеся на этом проклятом острове. Но птиц привлекла не рыба, не вкусные крабы, а трупы, которых прибой выбросил на берег.

Тир развернулся и с легким зарождающимся интересом уставился на птиц, которые осторожно подбирались к мертвецам. Птица — и пища, и жидкость, которые так необходимы были человеку. Тир не рискнул бы снова разжигать костер, он вообще не желал приближаться к лесу, в котором царствовали мерзкие создания. В конце концов, сырое мясо тоже можно употреблять, а кровь — это самый универсальный источник силы.

Но птиц еще следовало поймать.

Уже с десяток падальщиков насели на тела утопленников и принялись выклевывать их глаза. Делали они это со знанием дела, видать не первый раз ужинали на столе Морского Хозяина. Тот был щедр к своим вестницам, старый ублюдок. Птицы кричали, дрались, большинство уже уселось на землю и подбирались к холодному мясу. Чаек было так много, что за ними невозможно было разглядеть мертвецов. Не больше часа им потребуется, чтобы расправиться с едой.

Над пиршественным столом крутилось не меньше сотни птиц — так казалось Тиру. От голода и усталости у него кружилась голова, но он мог еще побороться за свою жизнь. С птицами он справится, как-нибудь, но справится, тем более их было так много.

Из пояса капитан изготовил простейшую пращу, нашел подходящий камень — а это было нелегко на песчаном пляже — раскрутил над головой снаряд и запустил его в пернатую стаю. Камень нашел свою цель, хотя Тир практически не целился. Да и не смог бы он взять себя в руки, унять дрожь в руках и сфокусировать взгляд. Птиц слетелось так много, что промахнуться было невозможно.

Сбитая птица с переломанным крылом попыталась скрыться, но Тир не желал упускать добычу. Голод придал ему сил, словно слабая боль в желудке вдруг перестала точить самого Тира и направила энергию на поиски вожделенной жаркой плоти. Тир готов был захлебнуться слюной, ему казалось, что теплая кровь уже струится у него по пищеводу и усмиряет голодную боль.

Чайки не желали так просто бросать соплеменницу, они оказались на удивление смелыми для глупых птиц. Бросив недоеденные тела, они устремились на живого человека. Тир остолбенел, он не ждал такой наглости от каких-то птиц. Да они просто разлететься должны были, как только он подбил одну из них! Но нет, наглые крикуны решили отомстить за унижение!

От удивления и даже ужаса, Тир перестал обращать внимание на усталость. Он схватил топор и приготовился к битве с озверевшими пернатыми. Стая чаек ринулась на капитана, но в последний момент пошла резко вверх, некоторые птицы задевали Тира крыльями. Капитан воспользовался оплошностью наглых тварей неба и, размахивая топором, сбил себе на обед еще с десяток.

Стая падальщиков скрылась за лесом. Где-то там за деревьями еще слышались гневные крики чаек, но Тир уже не обращал на них внимания. Он набросился на еду. Некоторые птицы еще были живы, но они даже не пытались сбежать. Спокойно лежали и ожидали своей участи. Тир расправился с ними за один присест. Отрубая головы, он пил их теплую кровь. Желудок сначала воспротивился такой непривычной пищи, но вскоре смолк и заработал на полную.

Телу капитана вернулось такое желанное тепло. Кровь и насытила, и утолила жажду выжившего в шторме. Но этого было мало, жидкость нужна была, чтобы разогреть желудок, подготовить его к другой пищи.

Раз с огнем ничего не вышло, Тиру пришлось есть сырое мясо.

Тир был торговцем, моряком, но готовкой занимались люди из его команды. Так что потрошение добытой пищи ложилось на их плечи. И теперь, уже мертвый член команды, спас своего капитана от голодной смерти, но Тир не думал об этом. Он ел.

Сырое мясо было отвратительным на вкус, склизким и каким-то сизым, но Тир запихивал его в рот, даже не задумываясь. Инстинкты взяли верх и обманули разум. Не жуя — такую пищу жевать все равно бессмысленно — Тир съел всех убитых чаек, но этого ему показалось мало. Хоть в желудке и стало приятно тесно от съеденной пищи, все равно, он хотел еще. Испытавшее на себе муки голода тело требовало еще еды! Но ее не было, чайки сбежали, ушли за лес, в который Тир не решился бы заходить ни при каких условиях.

Отожравшись, капитан немного пришел в себя и с удивлением уставился на разбросанные останки вокруг себя. Он ел хуже варвара, весь песок вокруг Тира был усеян перьями, ошметками мяса, раздробленными кусками костей — даже костный мозг ушел в желудок. Да и сам Тир выглядел ужасно: его руки, лицо, грудь были красны от крови, даже волосы стали неприятно липкими. Человек не может так питаться, но человек и не выживет на этом проклятом острове.

Утерев тыльной стороной руки лицо, Тир поднялся и направился к воде. Мертвецы лежали там же, где их выбросило море, прибой слегка касался стоп трупов. Чайки как опытные палачи поработали над телами, они изуродовали их до неузнаваемости. Тира замутило, не от вида мертвецов — в море и не такое увидишь — а от осознания того, что он, быть может, съел ту самую птицу, которая клевала трупное мясо. Потроха Тир не ел, но отвращение вызывала сама мысль о том, что он ел падальщиков. Впрочем, был ли у него выбор?

На этом песчаном берегу не было крабов, в воде не водилась рыба, что еще могут тут жрать птицы? Но и трупы не каждый день выбрасывает на побережье, а тут целая армия пернатых слетелась. Да они бы померли от голода, ожидая подачек Владыки.

Это была еще одна загадка, на которую Тир не находил ответа. Умывшись морской водой, Тир почувствовал себя лучше, но не намного. Желудок взял на себя роль печки и согревал все тело, от него волнами расходилось приятное усыпляющее тепло. Капитан с головой окунулся в ледяные волны прибоя. Спать он не желал ни при каких обстоятельствах. Эти проклятые насекомые, а теперь и чайки… они только и ждут возможности, чтобы напасть на него!

Тир полагал, что даже днем, его жизнь находится под угрозой. Смерть притаилась рядом, но почему-то не спешила заявлять свои права на молодого капитана. Она словно ослепла и прошла мимо. Сколько уже раз остров пытался угробить Тира, но все неудачно. Даже море не справилось с ним. Что это? Удача? Тир сомневался.

Капитан был умен, его отец научил многому, в первую очередь — способности мыслить широко. Только такие люди способны править кораблем среди злых вод северных морей. Косность мышления приветствовалась только на берегу, море требовало от людей умения свободно мыслить. Вот Тир и мыслил так, как научил его отец.

Конечно, у него не было доказательств, все происходящее можно было списать на умопомешательство. Все-таки Тир неплохо ударился головой, когда волна ударила по нему своим молотом. Ему казалось, что все происходящее на острове сотворено чьей-то злой волей, словно испытание, которым подвергается молодой человек. Эта мысль была неприятной.