Фюстель Куланж - Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима

• Название: Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима
• Автор: Фюстель Куланж
• Издательство: Литагент «Центрполиграф»a8b439f2-3900-11e0-8c7e-ec5afce481d9
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-01968-4

Книга известного французского историка Фюстеля де Куланжа посвящена истории древних цивилизаций. Свое исследование автор начинает с изучения религии древних. По его мнению, «верования о душе и смерти» лежат в основе всех обычаев, обрядов, самого образа жизни древнего человека. Анализируя взаимоотношения между религией, законами и общественными институтами, Куланж пришел к выводу, что все более или менее значительные изменения в общественной жизни Греции и Рима были обусловлены изменениями, происходящими в сфере религиозных верований.

---

Патрон был не только господином, но и судьей; он мог осудить клиента на смерть. Кроме того, он был главой культа. Клиент согнулся под этой властью, физической и духовной, которая овладела и его душой, и его телом. Религия, надо отметить, налагала обязанности и на патрона, но он сам и оценивал выполнение этих обязанностей и, кроме того, за них законом не предусматривалась мера наказания. Клиент был полностью беззащитен; он не был гражданином, если он хотел предстать перед судом города, то туда его приводил и говорил за него патрон. Мог ли клиент искать защиту у закона? Он не знал священных формул, а если бы и знал, то основной закон гласил: никогда не свидетельствовать и не выступать против патрона. Без патрона – нет правосудия; против патрона – нет защиты.

Клиенты были не только в Риме, но и у сабинян и этрусков. Клиенты были в древнем эллинском роду и в италийском. Однако не следует искать их в дорийских городах, где рано исчез родовой строй и побежденные были связаны не с господином, а с участком земли. Клиентов мы находим в Афинах и в ионийских и эолийских городах под названием феты или пелаты[154].

В период господства аристократии пелаты не входили в гражданскую общину. Ограниченные семьей, которую не могли покинуть, пелаты подчинялись эвпатридам, обладавшим такой же властью, как и римские патроны.

Вполне можно предположить, что очень быстро между патроном и клиентом возникла ненависть. Легко представить, какой была жизнь в семье, где один был полновластным хозяином, а другой не имел никаких прав; где повиновение, безоговорочное и безнадежное, соседствовало с неограниченной властью; где у самого лучшего господина бывали приступы плохого настроения, а у самого покорного слуги приступы горечи и гнева. Одиссей был добрым господином; посмотрите, с какой отеческой нежностью он относится к Эвмею и Филетию. Однако именно он приказывает предать смерти слугу, который, не узнав Одиссея, оскорбил его, и неверных служанок, запятнавших себя в его отсутствие. За смерть женихов Одиссей отвечает перед городом, но никто не спрашивает с него за смерть слуг.

Клиентела возникла и сохранялась в том состоянии обособленности, в котором семья жила долгое время. Домашняя религия была всемогущей. Человек, который по праву наследования был жрецом этой религии, казался низшим классам священной личностью. Он был больше чем человеком, он был посредником между людьми и Богом. Его уста произносили могущественные молитвы, священные формулы, которые вызывали благосклонность или навлекали гнев божества. Перед подобной силой следовало преклоняться; повиновение предписывалось верой и религией, и, кроме того, что могло подтолкнуть клиента к мысли об освобождении? Его мир ограничивался семьей, частью которой он являлся. В ней одной ему была гарантирована спокойная жизнь и пропитание; в ней одной у него хотя был и господин, но был и защитник; в ней одной у него был алтарь, к которому он мог подходить, и боги, которым ему разрешали молиться. Покинуть семью означало оказаться вне общественной организации и вне закона, а значит, потерять богов и отказаться от права возносить молитву.

Но после основания города клиенты из разных семей могли видеться друг с другом, советоваться, обмениваться желаниями, рассказывать об обидах, обсуждать своих господ, сравнивать их и задумываться о лучшей доле. Их кругозор постепенно расширялся, простираясь за пределы семьи. Они видели, что и вне семьи существует общество, правила, законы, алтари, храмы, боги. Теперь уже уход из семьи не казался им непоправимым горем. Искушение становилось день ото дня все сильнее; собственное положение представлялось все более и более тяжелым, и они перестали верить в то, что власть господина является законной и священной. Тогда-то в сердцах этих людей возникло страстное желание стать свободными.

Правда, ни в одной истории города мы не нашли упоминаний об общем восстании клиентов. Если где-нибудь и была вооруженная борьба, то она происходила внутри семьи и была тщательно скрыта от посторонних глаз. Не одно поколение увидело предпринимаемые одной стороной энергичные попытки обрести независимость, и безжалостное подавление этих усилий другой стороной. В каждом доме разыгрывалась многоактная драма, восстановить которую не представляется возможным. Ясно одно: усилия низших классов не пропали даром. Неотложная необходимость постепенно заставила господ несколько ослабить свою власть. Когда власть перестает казаться подчиненным справедливой, требуется время, чтобы она перестала казаться такой и господам. Но проходит время, и господин, который больше не верит в законность своей власти, не старается защитить ее и, наконец, отказывается от нее. Вдобавок к тому, этот низший класс приносил пользу; обрабатывая землю, клиенты накапливали богатство своего патрона, с оружием в руках они участвовали в борьбе между соперничающими семьями. Следовательно, было разумно удовлетворить требования клиентов и пойти на уступки.

Положение клиентов постепенно улучшалось. Вначале они жили в доме господина и вместе обрабатывали общее поле. Затем каждому из них выделили отдельный участок земли. Клиент, вероятно, почувствовал себя более счастливым. Он все еще работал на своего господина; земля еще не принадлежала ему; скорее, он принадлежал земле. Тем не менее он долгие годы возделывал ее, и он любил эту землю. Между землей и клиентом установилась связь, не та связь, которую религия установила между собственностью и собственником, а другая, которую труд и даже страдания могут установить между человеком, отдающим свои силы земле, и землей, отдающей человеку свои плоды.

Затем новое улучшение. Клиент возделывает землю уже не для господина, а для себя. Работая на условиях выплаты арендной платы, размер которой вначале, возможно, изменялся, но затем стал фиксированным, клиент стал пользоваться плодами своего труда. Его тяжелый труд стал до некоторой степени вознаграждаться, и он почувствовал себя более свободным и независимым. По словам римского историка Феста, patres выделяли участки земли приписанным (клиентам), словно те были их собственными детьми. Обратимся к Одиссее. Одиссей говорит Эвмею и Филетию: «Вам обоим я дам спутницу брачного ложа, именье. Вам отпущу и дома по соседству с собою». Клиент не имел права жениться без согласия господина, поэтому господин выбирал ему подругу, «спутницу брачного ложа».

Но этот участок земли, где теперь протекала его жизнь, где сосредоточились все его усилия, приносящие удовольствие, еще не был его собственностью, поскольку клиент не имел тех священных прав, которые позволяли ему стать собственником земли. Занятый им участок ограничивали священные межевые знаки бога Терма, которые некогда установила семья его господина. Эти неприкосновенные священные границы свидетельствовали о том, что поле связано с семьей господина священными узами и никогда не сможет стать собственностью освобожденного клиента. В Риме поле и дом с очагом, который занимал villicus (вилик – управляющий имением) – клиент патрона, охранял Lar familiaris (домашний лар), но он принадлежал не земледельцу, а его господину. Это одновременно устанавливало право на собственность патрона и религиозную подчиненность клиента, который до тех пор, пока принадлежал патрону, продолжал соблюдать его культ.

Клиент, получивший землю в свое владение, страдал оттого, что не мог быть собственником земли и стремился стать им. Он хотел во что бы то ни стало избавиться от тех священных границ, делавших его поле, которое, казалось, должно было принадлежать ему по праву, вечной собственностью бывшего господина.

Мы точно знаем, что в Греции клиенты добились поставленной цели, но нам неизвестно, какими средствами.

Мы можем только предполагать, сколько потребовалось для этого времени и усилий. Возможно, те же социальные перемены, имевшие место в древности, произошли в средневековой Европе, когда рабы в сельской местности сделались крепостными с выделенными им участками земли, с произвольно назначаемыми им размерами оброка, затем крепостными, выплачивающими фиксированный оброк, и, наконец, крестьянами-собственниками.

В Афинах исчезает клиентела. Деятельность Солона

Подобного рода переворот оставил четкий след в истории Афин. Ниспровержение царской власти привело к возрождению родового строя; семьи вернулись к обособленной жизни, и каждая семья приступила к образованию маленького государства во главе с эвпатридом и множеством клиентов в качестве подданных. Судя по всему, эти перемены привели к тяжелым последствиям, поскольку население Афин сохранило об этом периоде неприятные воспоминания. Народ чувствовал себя настолько несчастным, что предшествующий период казался чуть ли не золотым веком. Люди с сожалением вспоминали своих царей, начали выдумывать, что при монархии они были счастливы и свободны, обладали равными правами, и только после того, как свергли царей, появилось неравенство и начались страдания.