Арон Крупп - Со мной ничего не случится

• Название: Со мной ничего не случится
• Автор: Арон Крупп
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Иголку в стоге сена ищем, - прокричал мне пилот, - где тут разглядишь чего. Еще хорошо, что погода ясная, а то совсем бы вам худо было.

Я ничего не ответил .Как бы там ни было ,а эту иголку нам все равно надо найти.

- Скоро будет метеостанция. Видишь речку? Это Саньяха. Скоро посадка.

- Готовьтесь, ребята.

- На метеостанции нас ждали

- Когда выходите?

- Сразу.

- Выпейте чайку на дорогу и поедем.

- Спасибо.

В домике метеостанции было тепло и уютно. Тикали часы на стенке, тикали часы на передатчике. Время неумолимо шло. Принесли по-северному крепкий чай, молча выпили. Потом пилоты встали.

- Нам пора.

- Нам тоже. Спасибо, счастливо долететь.

- А вам удачи. Держите связь, но плохо, когда они заняты своим основным делом.

6.Костя Серов.

Подъем на гребень перевала занял у нас половину дня, а там в каменном туре мы нашли записку, оставленную группой Алексеева. Записка была написана четыре дня тому назад. Они были где-то недалеко, поэтому теперь нам особенно нужно было быть внимательными.

Где-то здесь, неподалеку произошло несчастье, какое -неизвестно. Люди столкнулись с чем-то, чего не смогли преодолеть. Возможно, нас ожидает то же, но нам нельзя рисковать собой: несчастье с нами - двойное несчастье.

Впереди лежал крутой спуск с перевала.

- На лыжах здесь не пройдем - снимайте их.

- Может не стоит? Спустимся осторожненько, жаль только время терять.

- А голову терять не жаль? Хочешь лавину подрезать? Сэкономим час-два, а потерять можем все. Пойдем в связках, по двое. Саша, мы пойдем первыми.

Тяжело было пахать этот склон, когда все спустились, полчаса сидели, приходя в себя, потом взвалили рюкзаки и пошли на лыжах дальше.

За спиной на фоне иссиня-черного неба, белела, врезанная в скалы чаша перевала. На склонах висели, казавшиеся снизу неподвижными, языки поднятого ветром снега: там опять начиналась пурга, а здесь, внизу пока было относительно тихо.

С обеих сторон над ущельем, нависли скалы, а еще и скалы были за спиной и впереди тоже. Где-то впереди был еще один перевал. А пока вперед вел довольно пологий спуск, усеянный камнями. Нужно было очень внимательно смотреть под ноги.

Мы катились в низ не более десяти минут и вдруг увидели палатку, она почти до конька была засыпана снегом, прижатая к скале, она была почти незаметна. Нам просто повезло, что мы ее увидели.

Что же там?

Все стояли неподвижно, не решаясь сделать эти несколько десятков шагов, потом оцепенение прошло и все бросились вперед.

- Ребята, как вы там, живы?

Послышались голоса, приглушенные снегом, завалившим палатку.

- Живы! Нас нашли! Это люди!

Быстро скинули рюкзаки, сняли лыжи. Саша вытащил из рюкзака лопатку и начал отбрасывать от входа снег, остальные ледорубами помогали ему.

Я сказал: ставим здесь свою палатку и вторую тоже. Сегодня никуда не пойдем, скоро стемнеет. Еще неизвестно, в каком они состоянии, смогут ли идти. Вызывай, Леня, метеостанцию.

Леня достал рацию и начал настраиваться. Наконец палатка была

освобождена от снега и сразу несколько человек начали расстегивать вход.

Небритые, с ввалившимися глазами они лежали в промерзлых

спальных мешках и смотрели на нас. Алексеев был без сознания. У женщины по щекам катились слезы, она улыбалась и всхлипывала:

- Я знала, что кто-нибудь придет. Я все время ждала и всем говорила. Витя, за нами пришли, - она повернулась к Алексееву,

- Витя!

- Он не отзывался, и она опять заплакала.

- Несчастье какое, что же с ним делать? Спасите его, ему совсем плохо!

- Как все произошло? Рассказывайте!

- Был туман, когда мы спускались с перевала, не хотелось застрять на хребте и мы решили спускаться. Чуть выше отсюда Витя налетел на камень, она всхлипнула, - сломал лыжу и, кажется нога тоже сломана. Я не знаю. Сразу за ним ехал Женя, он тоже тут упал и сильно ушибся. Остальные успели затормозить. Остановились здесь.

А потом пурга двое суток, порвалась палатка, нас стало засыпать. Ребята отдали теплые вещи пострадавшим, а позавчера мороз усилился и обморозились Боря и Саша. Мы отогревались примусом, больше суток не гасили его, а потом бензина осталось совсем мало... Мы бы не

выбрались отсюда сами...

Вот такие веселые были у них дела. Ко мне подошел Леня и тихо шепнул, что связи нет. Только этого нам не хватало.

- Попробуй еще. На всех каналах пробуй.

Мы осторожно перенесли ребят в нашу вторую палатку, зажгли бензиновую печь и стало тепло. Ребята начали приходить в себя: впервые за неделю им было тепло. Саша занялся Алексеевым и вторым Женей. Ну, Саша свое дело знает. Я пошел в нашу палатку на помощь Лене. Мы бились над рацией почти час. И ничего не добились, нам никто не отвечал: горы нас надежно заэкранировали.

- Придется пробиваться самим.

- Тяжело будет.

- Тяжело. Сделаем из лыж нарты, на них положим больных, остальных максимально разгрузим. Все лишнее оставим.

- А что у нас лишнее?

- Да, это тоже верно, лишнего мало. Придется крепко поработать.

Главное - выбраться из гор, а там нас услышат, тогда помогут.

Вход в палатку зашевелился и в проеме показалась Сашина голова.

- Дайте-ка залезть.

- Осторожней только.

- Как дела?

- Плохи дела. Алексеев на грани жизни и смерти, нужна операция.

Второй, как его, Женя, он идти не сможет, кажется трещина в кости. Еще у двоих обморожены пальцы на ногах, ты бы посмотрел, в каком они виде: шкура клочьями слезает. Сплошная романтика: не туристский поход, а полярная экспедиция конца прошлого века.

Остальные - это Гайнуллин и Валя - без явных повреждений, но не блеск, это тоже не бойцы, такая депрессия, как будто они пешком Ледовитый океан пересекали и потеряли на пути половину товарищей.

Ну, а что у вас? Как связь?

- Нет связи.

- Хреново дело. Алексеева за этот рывочек с перевала дисквалифицировать надо... Хотя, его уже жизнь дисквалифицировала. Боюсь, останется без ноги... Это в лучшем случае.

- А в худшем?

Сашка только махнул рукой.

- Жалко парня, и ее тоже. Очень жалко.

- Дайте кто-нибудь закурить.

- Возьми, Саша. Завтра выходим с рассветом. Ты ночуй у них, мало ли что понадобиться.

- Сейчас покурю и пойду. Когда подъем?

- Часов в пять, надо еще собрать нарты.

- Думаешь за один день успеем выбраться?

- Другого выхода нет.

- Да, будем нестись как метеоры, как говорил один дистрофик. Другого выхода нет.

- Ну, я пошел, не скучайте. - Он вылез из палатки.

- Леня, ты завтра дежуришь. Встанешь в четыре часа утра. Еду готовь на всех, на двенадцать человек. А теперь - спать.

- Я помогу Лене.

- Хорошо Вася.

- Что-то в эту ночь спалось: просыпался и опять засыпал. Среди ночи проснулся, зажег фонарь, посмотрел на часы - половина третьего.

Ветер.

Ветер гудел, как паяльная лампа и палатка билась так, что скрипели лыжи, распиравшие ее. Никто пока не просыпался.

Это все. Как теперь выбраться?

Этого я уже не ожидал. Сами мы бы как-нибудь прошли, сами мы

бы и переждать могли, как теперь быть?

Ждать нельзя: парней нужно срочно в больницу. Идти нельзя, пока мы их будем тащить, они замерзнут, а Гайнуллин и Валя тоже нам не помошники. Ну, Костя, думай, тебе решать, в твоих руках жизнь и смерть этих людей. А может, к утру утихнет, хотя здесь так не бывает: уж если закрутит, то не меньше, чем на сутки. А если дальше? Что делать? Столько мыслей и ни одна из них не решение. Ясно одно: идти нельзя - это гибель для нескольких человек. Оставаться нельзя: Алексеев здесь погибнет.

С такими веселыми мыслями я пролежал до четырех часов утра, а

потом разбудил Ваську и Леню. Оба они сразу оценили обстановку, Вася сказал:

-Ну, и погодка сегодня, как в кино. Как идти будем, командир?

- Поживем - увидим, пока надо завтрак готовить. Я помогу вам, все равно не сплю.

Загудели примусы, и в палатку сразу стало теплее. Я захватил кастрюлю и вылез из палатки и сразу набросился на меня ветер, сбил с ног, снег залепил глаза. Я кое-как набил кастрюлю, вырезал несколько снежных кирпичей и передал все это в палатку потом добрался до второй палатки и разбудил Сашу.

- Ну как там погода?

- Дует как в аэродинамической трубе.

- Разожги печь, чтоб теплее было, бензина у нас хватит.

Через час был готов завтрак и тогда мы разбудили остальных. Все смотрели на меня и ждали решения, а его у меня не было.

Первой заговорила Валя:

- Мы все равно пойдем? Да? Ходят же люди в пургу, если очень надо?

- Не волнуйся, Валя, мы что-нибудь придумаем, да и пурга, может

скоро утихнет.

Я-то знал, что пурга утихнет не скоро, и она это тоже хорошо знала.

Но я еще не знал, что ни Валя ни Гайнуллин не смогут пройти эти тридцать километров.

Саша молча занимался больными, в разговор не вступал, у него была своя работа.

- Пока поешьте, а потом будем решать. Сейчас соберем нарты, а когда станет совсем светло, посмотрим как нам идти.