» » » » Павел Крусанов - Ночь внутри


Авторские права

Павел Крусанов - Ночь внутри

Здесь можно скачать бесплатно "Павел Крусанов - Ночь внутри" в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Русская классическая проза. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
Рейтинг:
Название:
Ночь внутри
Издательство:
неизвестно
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Скачать:

99Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания...

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Как получить книгу?
Оплатили, но не знаете что делать дальше? Инструкция.

Описание книги "Ночь внутри"

Описание и краткое содержание "Ночь внутри" читать бесплатно онлайн.








Николай ВТОРУШИН

Киваю. У старухи странная, не женская манера говорить - манера тренированной извилины, манера внятного иносказания. Старуха заставляет слушать.

Анна ЗОТОВА

- В тот год первой сожгли мою мать. Вернее - выеденную чумой оболочку, которая когда-то, исполненная жизни, крушила вместе с Михаилом Зотовым извечную стену стеснения, потом стену стыдливости (от чего проросла в ее животе я) и в конце концов разбилась о безнадежную стену непонимания. Следом сожгли мать моего отца; и больше в семье не осталось женщин, исключая меня, хилого заморыша, который видел в своей жизни всего третий август.

Мужчины Зотовы оказались чуме не по зубам - бес, сидевший в каждом из них, был скуп и ревнив, он хотел их терзать в одиночку. Он не делился ни с кем и ни с чем, даже со своей бубонной подругой. Правда, третьим сожгли их отца, Петра Зотова, но, быть мне битой, бес уступил его с расчетом - чтобы старческая немощь и осторожная крестьянская сметка чего доброго не удержали братьев в астраханских степях. О Петре я могу сказать мало: жил он крепким хозяином и даже позволил себе отдать сыновей в двухклассное училище, а о его жене - еще меньше: тот же пересчет трех стен, верный почти для каждой женщины.

Отцовский костер стал для братьев последним пинком судьбы, вышибившим их с земли предков, - после него они бросили дом, поле, бахчу, крестьянское добро и проползли без отдыха пол-России, пока не встретили на пути этот городишко, где наконец-то разгрузили свою телегу. Это пролог - первая утрата из всех дальнейших необязательных утрат. Я говорю не о раздавленных чумой жизнях, я говорю о родине, о ломте земляного каравая, вскормившем эту бешеную плоть. А чуму они несли при себе, они сами были - чума!

Так мы потеряли родину. То есть ее потеряла одна я - ведь одна я задумалась о потере... Зотовы виноваты передо мной: пускай они были молоды (отцу - двадцать пять, Якову - двадцать два, Семену - всего шестнадцать), пускай шел 1912 год, и гнала их из астраханских степей чума, пускай в каждом из них сидел ненасытный бес, тянувший их к гибели, - все равно этой потери могло не быть. Здесь речи нет об обреченности - здесь судьба давала выбор, и выбирали они сами... Ведь судьба, пробуждая в человеке страх, который в свою очередь порождает смирение, покорность перед якобы произнесенным ею приговором, в действительности всего лишь требует ответа на брошенный ею вызов. И страх здесь - не более, чем обычная человеческая боязнь публичного поступка, боязнь оказаться вовлеченным помимо воли в площадной балаган, где действие зрелища никем не оговаривается. А это, собственно, больше всего и смущает - никчемна любая домашняя заготовка. Однако при этом и самой судьбе сюжет спектакля неведом. Возможно, его вообще не существует. Так что судьба ничуть не определяет правил игры и границ сцены - напротив, это право она оставляет за человеком. И тем не менее люди по большей части стремятся уйти от брошенного им вызова. Человек делает вид, что вызова не было. Или делает вид, что его - человека - самого нет. Вот и выходит, что бессмысленно оправдываться словами: "плохая судьба" или "судьба такая" - ведь на Страшном Суде судить будут не судьбу, а человека... Но я отвлеклась.

Итак, чума изловчилась, придавила старика Зотова; и едва осели на землю жирные хлопья гари, как три его сына продали всю пшеницу, мелкий скот, коров и быков (у них наверняка были коровы и быки), запрягли кобылу и, не заколотив избы, потащились куда-то на северо-запад - туда, где по их представлению находилась Москва. Я говорю "они" и не говорю "мы", потому что тогда я была безмозгла и покорна, как любая другая вещь из погруженного в телегу барахла. Я требовала меньше заботы, чем песцовая шуба - приданое моей матери, оставшееся Михаилу, - ведь меня не нужно было прятать от дождя и воров!

Они бежали не от чумы (разве можно удрать от самих себя!) - они просто покатились по круглой земле с того места, где их больше ничто не держало, где не осталось даже могил, только смрадная гарь; мысль же о Москве (о лавке в Москве) принадлежала моему отцу - он увлек ею остальных, придав тем самым слепому движению направление и цель. Михаил был старшим из братьев, он видел волжских купцов и их пароходы, он знал грамоту, знал, как извозчик Анфилатов стал первым в России частным банкиром, и откуда взялись миллионы крепостного ткача Саввы Морозова, - знал, что у людей, не имевших когда-то пустого кваса на обед, но имевших волю, смелость и удачу, могут появиться фабрики, пароходы и каменные дома в столицах. Он верил: с волей, смелостью и удачей у скупой жизни можно выторговать не то что корку хлеба, а заливную поросятину и гуся с яблоками. Лавка в Москве, как рюмка водки для аппетита, была нужна ему для затравки. Клянусь - он хотел стать миллионщиком! Конечно, эта затея сидела в нем не отроду, он учился хотеть, он приглядывался и прислушивался, соображая с чего начать, но когда оборвалась привязь, державшая его на отцовской земле, он уже дышал ароматом расцветшего честолюбия.

Он сорвался и повлек за собой братьев. Михаил в ту пору над ними правил. И дело не в подчинении первородству, патриархальному праву старшинства - просто из него уже тогда рвалось бешенство, побеждающее упорство, которое чуть позже выплеснулись и из Семена. (У Якова шишка выскочила с другого бока - он не походил на братьев, ни на старшего, ни на младшего. Он был неподвижен и тих - но и в этом была проклятость: его никто бы не назвал беспомощным, наоборот, он ни в ком и ни в чем не нуждался, он был равнодушен ко всему на свете... Нет, не просто равнодушен - полон мертвого безучастия.)

По пути, в селах и городах, отец высматривал товары, что и где, какая в цене разница; прикупал мелочь для будущей лавки: платки, ленты, удачно сторгованную штуку ситца или маркизета. Барахло подо мной копилось - путь наш был долгим, таким долгим, что я научилась без посторонней помощи залезать на телегу и скатываться обратно, - при моих пустячных годах это было совсем непростое дело. Позади осталась степь, череда волостей, уездов, губерний, позади остались теплые ночи, а они все бежали дальше, каждый вечер распрягая кобылу и валясь гурьбой на остывшую землю, а утром подымаясь и закладывая кобылу вновь.

Только до Москвы они не доехали. Возможно, их остановил какой-нибудь карантинный заслон (должны же были в чумной стране существовать такие заслоны), но, вернее всего, разгон был так велик, что им оказалось просто не по силам погасить инерцию... Словом, они свернули с дороги, по которой тряслись больше двух недель, и поплелись дальше, на запад, в сторону Петербурга.

Впрочем, если Михаил отказался от Москвы добровольно, это только говорит в пользу его сметливости. На чем он собирался нажить капитал в Москве? Ручаюсь, отец и сам этого не знал. А в волчьем углу он мог перепродать с выгодой модную новинку (что позже и сделал) и сорвать деньги на провинциальной страсти - поспевать за столичным паровозом.

И снова скрип телеги, снова стерня, вянущий лес и рыжий круп клячи. Ко всему подоспели дожди. Этого мне было уже не вынести - я свалилась в жару. Но отец и не подумал менять свои планы - еще несколько дней меня, завернув поверх кофты в кусок парусины, мучали холодным дождем, и это было вполне нормально. Честно говоря, я не понимаю: почему меня не уморили насмерть? Для Зотовых такой оборот был бы самым естественным.

Когда братья свернули с дороги (теперь в сторону Мельны), то и тогда ими правила не забота о моем сгорающем тельце - просто отец наконец осознал: все добро сгниет раньше, чем они успеют подыскать дыру на свой вкус, и, стало быть, надо закатываться в ближайшую. Боже упаси! - я не возвожу на них напраслину! Михаил Зотов - говорю об одном отце, потому что Яков безвольно тянулся за ним, как баржа, а Семен в ту пору только и знал, что резать из чурок фигурки зверей, и в дела брата не влезал, - никогда не принял бы в расчет такую малость, как моя жизнь. Его могла остановить потеря, убивавшая сам смысл задуманного дела. Скажем, если бы в России внезапно отменили деньги и вся страна превратилась в монастырь, где каждому выдается по грядке или по колодке и огурцы прямиком меняются на валенки, тогда - да... Правда, я не уверена, что отец задумывался над смыслом своих поступков - ему было необходимо действовать, отвечать на вызов судьбы или притворяться, что его - вызова - не было, а мысль о миллионах явилась только предлогом, подвернувшейся формой, в которую он отлил свое бешенство.

Представляю, как они въезжали в Мельну, грязные и угрюмые, как по-хозяйски оглядывали улицы, словно только что купили этот город со всеми его потрохами.

На одной из улиц отец отстал от нашей телеги, а меня - я лежала больная в парусиновом кульке - Яков и Семен повезли к доктору. Выспрашивая дорогу у прохожих, они подкатили к дому Андрея Тойвовича Хайми. Как честил братьев этот добрый старик, вытряхивая меня из грязных дорожных тряпок! Как бранил все русское мужичье за дикость, традиционное "авось" и врожденную антисанитарию! Узнав же, что мы не обосновались в городе, он потребовал оставить меня в его доме, пока братья не определятся с жильем. Вот так случилось, что около двух недель я прожила в семье Хайми, чьим потомкам полагалось стать последним вызовом судьбы - удавкой для зотовской фамилии. Именно эти дни окончательно разбудили мою память, они - первое внятное воспоминание детства. Горячая ванна с душистым мылом, кружева на наволочке, компрессы, микстура в серебряной ложке... Никогда прежде с такими вещами я не встречалась. Клянусь, это были единственные дни за всю жизнь, когда обо мне кто-то заботился!


На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Похожие книги на "Ночь внутри"

Книги похожие на "Ночь внутри" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.


Понравилась книга? Оставьте Ваш комментарий, поделитесь впечатлениями или расскажите друзьям

Все книги автора Павел Крусанов

Павел Крусанов - все книги автора в одном месте на сайте онлайн библиотеки LibFox.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Отзывы о "Павел Крусанов - Ночь внутри"

Отзывы читателей о книге "Ночь внутри", комментарии и мнения людей о произведении.

А что Вы думаете о книге? Оставьте Ваш отзыв.