Карл Деметр - Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945

• Название: Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945
• Автор: Карл Деметр
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2602-3

В этой книге представлена история Германского офицерского корпуса, существовавшего с 1650 по 1945 год. Автор рассказывает о том, какие факторы играли главенствующую роль в образовании офицерского корпуса, по каким критериям принимали на службу и какие изменения происходили с течением времени. Подробно освещает роль германского офицерства в обществе и государстве.

---

По мере развития городской мир со свойственным ему рационализмом начинает изменять общий облик цивилизации. Экономика управляется городскими ремеслами и торговлей, городская денежная экономика преобладает над основанной на обмене сельской экономикой, и в результате село уступает городу в экономическом, интеллектуальном, социальном и политическом соревновании. Чем очевиднее этот факт, тем менее значимым становится понятие общественного статуса и связанной с ним системы профессиональной подготовки в семье. Школа, составляющая самую суть городской ментальности, расширила свои рамки и вторглась в семейную монополию на образование и профессиональную подготовку. В рамках данного исследования мы не будем углубляться в историю воспитания и профессиональной подготовки; мы только осветили некие основополагающие принципы, которые позволяют составить представление об исторических и социальных аспектах проблем, связанных с образованием офицеров.

В своем анализе мы периодически возвращались к противопоставлению города и села, разума и воли, интеллекта и инстинкта, рационального и иррационального. Эти противоречия, несомненно, можно выразить и другими словами, но тех, что были предложены, достаточно, чтобы показать, в чем заключается проблема. Так или иначе, я бы не хотел упустить возможность четко прояснить следующий факт: взаимодействие этих двух полярных сил не было характерно лишь для старой Пруссии, где знать владела крупными земельными угодьями и где поместное дворянство играло такую значительную роль в офицерском корпусе.

Оно также объясняет заметные различия между офицерским корпусом Пруссии и, например, Баварии, где роль дворянства была гораздо менее заметной и где дворянство в значительной степени отождествлялось с патрициатом. Все это, естественно, оказало свое влияние на природу офицерского образования.

Глава 9 Пруссия: первые военные училища

Первое, что обращает на себя внимание, – это то, что вопрос образования офицеров был, как и все остальное в армии, связан с развитием военной техники и тактики. Необходимость дать офицерам-кандидатам более высокую техническую подготовку и установить связь между теорией и практикой первоначально ощущалась лишь при подготовке артиллеристов. С конца Средневековья этот вид оружия приобретал все большее значение, и для его применения требовались математические знания, которые значительно превышали обычный для тех времен уровень. Желательно было, чтобы будущие офицеры осваивали эти знания в школе. Так возникли артиллерийские училища – старейшие военные академии, появившиеся в начале XVI века. Для остальных родов войск подобные заведения были учреждены лишь столетия спустя, и даже тогда их первоначальный замысел был связан не столько с военными надобностями, сколько с желанием поддержать пошатнувшийся статус рыцарства как элиты европейского общества. По ряду причин доходы от феодальных поместий неуклонно сокращались, и дворяне все меньше могли позволить себе путешествовать за границу для получения образования, как это было в прежние времена. Эти шаги были предприняты для того, чтобы разработать более быстрый, дешевый и систематичный способ удовлетворить потребность обедневшего дворянства в среднем образовании. Предполагалось обучать не только придворным манерам, иностранным языкам и фехтованию, но также давать политическое образование, основанное на знании истории, и знакомить с теорией и практикой искусства ведения войны.

Новый тип образовательного учреждения для молодых дворян обсуждался повсюду в Европе. Пионером в этом вопросе, по-видимому, был один из вождей гугенотов Франсуа де Ла Ну, автор «Трактата о политике и войне», опубликованного в 1587 году. Насколько нам известно, первое учебное заведение подобного рода было основано шурином принца Морица Оранского герцогом Бульонским в 1606 году в Седане. Первым германцем, последовавшим его примеру, был граф Иоганн VII Нассауский с его «Школой военного искусства и верховой езды» в Зигене, основанной в 1617 году; через год после этого ландграф Мориц Гессенский создал в Касселе колледж, носящий его имя, а затем сам Валленштейн в 1624 году основал военную академию в Гичине. Все эти честолюбивые планы были сведены на нет Тридцатилетней войной и были возобновлены только после ее окончания – на этот раз успешно – великим курфюрстом Бранденбургским. Один из его предшественников, герцог Альберт, в своем указе 1556 года уже упоминал о том, что необходимо уделять внимание науке и защищать тех, кто ее изучает, от их хулителей, но он не предпринял ничего для этой цели. Это было сделано только с основанием Прусского кадетского корпуса в Кольберге, дополнившего уже существовавшую к тому времени Военную академию, в которой изучались не только обычные учебные предметы, но также элементы математики и фортификации.

В то время и на протяжении всего XVIII века математика была связующим звеном между наукой вообще и военной наукой в частности и, более того, служила основой для той и для другой. Военное искусство считалось областью математики, точнее, ее практическим применением. Считалось, что при выполнении маневров во время сражений необходимо следовать формам геометрических фигур и что можно предсказывать падение крепостей при помощи арифметических вычислений. Наполеону, который был незаурядным полководцем, приписывают слова: «Чтобы быть хорошим генералом, необходимо знать математику. Она предоставляет массу возможностей проверить свои идеи. Вполне возможно, что своими успехами я обязан знанию математики». Представления о важности неких теоретических знаний привели к тому, что после Семилетней войны участились попытки повысить профессиональный уровень офицеров с помощью общего образования, для чего создавались военные школы. Однако, по общему мнению, непосредственный опыт участия в военных действиях имел гораздо большее значение, чем научное образование. Решающим моментом, определившим интеллектуальный уровень офицеров, стал пример здравомыслящего, но довольно недалекого короля Фридриха-Вильгельма I, который презирал всех ученых и «болтунов», а также грубого, необразованного принца Леопольда Анхальт-Дессауского: «Все, что выходит за уровень познаний хорошего унтер-офицера, – бесполезная зубрежка».

Но даже практические профессиональные навыки до Семилетней войны были редкостью в офицерской среде. На этот счет мы можем привести мнение такого компетентного судьи, как Фридрих Великий. В отличие от своего отца он был значительно образованней большинства своих современников и в весьма резких выражениях отзывался о нежелании своих старших офицеров постигать книжную премудрость: «Если опыт – это единственное, что нужно хорошему генералу, то самыми лучшими военачальниками были бы мулы принца Евгения Савойского». После окончания войны он предпринял ряд шагов, чтобы поднять уровень образования своих будущих офицеров и дать им больше теоретических знаний. В Шолпе и Кулме были основаны кадетские училища для юношей из дворянских семей Померании и Западной Пруссии, а в Берлине в кадетском корпусе был выделен элитный класс, получивший название Академия дворянства. Король распорядился в зимние месяцы проводить в помещении новой армейской инспекции занятия по географии и искусству фортификации, на которых должны были присутствовать наиболее способные офицеры. В дальнейшем он отобрал двенадцать лучших учеников и включил их в свою свиту, чтобы самому читать им лекции и чтобы они ознакомились с искусством настоящей войны. Хотя такие методы привели к созданию элиты – офицеров Генерального штаба, среди которых были действительно знающие люди, большинство фронтовых офицеров эти преобразования почти не затронули, и выпускников кадетских корпусов было слишком мало, чтобы заполнить все существовавшие вакансии. Общее образование и военная подготовка, как и прежде, зависели от случая. В целом уровень образования офицеров был довольно низкий, и главная тому причина – невозможность получить должную подготовку в сельских районах, откуда набиралась большая часть прусского офицерского корпуса.

Вследствие этого среди прусских офицеров отношение к техническим знаниям было примерно такое же, как у готской знати раннего Средневековья. Так, например, Прокопий Кессарийский в своей «Истории войн римлян с персами, вандалами и готами» пишет, что, когда дочь Теодориха Амаласунта хотела дать своему сыну образование, ее окружение возражало против этого. Умение читать и писать, говорили они, не означает храбрости, ребенок, который привык бояться своего учителя, никогда не станет храбрым воином. Теодорих не посылал готских юношей в школу, но он завоевал великую империю, не умея читать и писать. Подобная замена рационального мышления иррациональным оставалась довольно частым явлением вплоть до второй половины XIX века. Здесь мы имеем дело с фундаментальным вопросом образования, и то, как он решался, всегда зависело от мировоззрения и общих предпочтений. То, какое образование получают офицеры, имеет весьма важное значение и чревато серьезными долгосрочными последствиями.