Карл Деметр - Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945

• Название: Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945
• Автор: Карл Деметр
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2602-3

В этой книге представлена история Германского офицерского корпуса, существовавшего с 1650 по 1945 год. Автор рассказывает о том, какие факторы играли главенствующую роль в образовании офицерского корпуса, по каким критериям принимали на службу и какие изменения происходили с течением времени. Подробно освещает роль германского офицерства в обществе и государстве.

---

Такое разбавление не изменило статуса офицерства как своеобразного класса самураев, первого сословия на земле. Этот статус был очень сложным, и нелегко отделить историческую реальность от романтических мифов, которыми офицерство было окутано в первую половину XIX века. В XVIII веке положение офицера-дворянина – полновластного хозяина в своих владениях, но при этом находящегося на службе у короля – казалось относительно ясным. В 1830-х и 1840-х добавляется давняя практика. Офицер теперь не только «королевский слуга», готовый сражаться за своего монарха, как предписывала ему феодальная верность, скрепленная клятвой перед Богом. Но он также и член самоуправляемого ордена, гильдии, напоминающей ландскнехтов XVI века с их сложным профессиональным кодексом поведения или даже больше – квазирелигиозный рыцарский орден типа Тевтонского. В мире, где все время происходят неприятные перемены, те члены офицерского корпуса, которым хватало для этого образования, подбадривали друг друга порциями плохо перевариваемого исторического вздора. Точно так же, как в Англии апостолы Оксфордского движения в это же время смущали своих более благоразумных коллег, убеждая их, что церковь, которой они служат, – видимое тело Христово на земле. Сомнительно, чтобы идеи Мантейфеля встретили более радушный прием – в заметках принца Фридриха-Карла, обладавшего превосходным здравым смыслом, не содержится никаких намеков на это. И все же понятие офицерского кодекса чести есть нечто, отличное от требования подчиняться приказам. Чувство принадлежности к независимой, самовоспроизводящейся корпорации, в дела которой опасался вмешиваться сам король, не говоря уже об остальных, нетерпимой к любопытным взглядам и презирающей жалобы посторонних, становилось год от года все крепче. Личная преданность монарху, совершенно анахроничного рода, стала еще больше подчеркиваться с ростом опасности, что военные вопросы могут быть переданы в ведение рейхстага. Попытка не допустить вмешательства демократического процесса в вопросы обороны не была чисто прусским феноменом, но нигде больше такие попытки не предпринимались более последовательно и с большим успехом.

И все же офицерство не могло быть изолировано от общего направления общественного развития XIX и XX веков. Данное в 1911 году предупреждение офицерам, чтобы они не посещали дневные чаепития в крупных берлинских отелях, поскольку там собирается очень разношерстная компания, – отчаянная попытка консерваторов противостоять времени. В армии, размещенной в своей стране, в непосредственном и неизбежном контакте с гражданским населением, офицеры заключали браки и посылали детей в школу, что не позволяло им жить изолированным гарнизоном. Изменения в социальной структуре или политическом климате рано или поздно затрагивают и армию, хорошо это или плохо. С этим столкнулся фон Зеект, когда он попытался воссоздать офицерский корпус после Первой мировой войны. На одно краткое десятилетие создалось впечатление, что ему удалось достигнуть всего, к чему стремились его предшественники. Благодаря принудительному сокращению численности армии до крошечных размеров он смог настоять, чтобы офицеры отбирались в соответствии с самыми высокими стандартами не только по происхождению, но также и по уровню образования и компетентности. Как и в других странах, дворяне стремились в армию, поскольку она оставалась единственной средой, где их нравы были уместны, и они по-прежнему могли жить как «джентльмены», уйдя в какой-то мере во «внутреннюю эмиграцию». К 1932 году одну треть всех офицеров составляли выходцы из дворянских семей. В то же время Зеект настаивал, чтобы все кадеты удовлетворяли, по крайней мере, университетским приемным требованиям, в то время как костяк в 1919 году он набрал из интеллектуальной элиты старой армии – сотрудников Генерального штаба, сохранить которых, как он писал, «означало сохранить дух армии».

Красноречивым свидетельством профессионального успеха Зеекта стали впечатляющие действия германских армий в начальный период Второй мировой войны. Но в своих политических начинаниях добиться успеха ему не удалось. Он хотел оградить старое офицерство от влияния демократических взглядов, даже несмотря на то, что у него больше не было под рукой монархии, способной внушить беззаветную преданность. На место верности монархии он хотел поставить верность идее государства. Рейхсвер, говорил он, должен быть «первейшим воплощением государственной власти». В том, что касалось вопросов внутренней политики, офицерство должно показывать пример неизменного нейтралитета. Но это требование было чрезмерным. С тем же успехом можно было требовать нейтралитета от французской армии во время Французской революции. Если в народе началось брожение, ничто не сможет оградить армейскую среду от проникновения в нее идей, споров и даже заговоров. Митинги приобретали значительно большее значение и влияние, чем дневные чаепития в берлинских отелях. Национал-социалистические идеи легко нашли себе дорогу в ряды старого рейхсвера. Когда Гитлер стряхнул с армии оковы и прием кадетов увеличился со 120 до 2000 в год, все усилия по ее изоляции стали тщетными, и более старшее поколение офицеров было сметено мощным и чуждым им приливом.

Интересно наблюдать, как один из офицеров старой школы, генерал фон Зенгер, вторил жалобам принца Фридриха-Карла семьюдесятью годами ранее. Зенгер писал, что «в тридцатых годах старшие офицеры не поощряли раболепства, которое в наше время стало правилом». Фридрих-Карл жаловался, что «подхалимаж не пресекается, а поощряется продвижением по службе, сплетням уделяется такое внимание, как если бы это были донесения секретной полиции… в настоящее время мы вынуждены смириться с ухудшающимся качеством нового пополнения офицерского корпуса». Военной бюрократии нельзя привить дух офицерского товарищества. Как можно ожидать от офицера джентльменского поведения, если ему больше не нужно быть джентльменом? Чтобы ознакомиться с этой проблемой в более приятной обстановке, читатель может обратиться к военным романам английского писателя мистера Ивлина Во.

Таким образом, офицерский корпус уже сорвало с привычных якорей, когда разразилась Вторая мировая война. Последующие заявления, что вермахт не принимал участия в нацистских зверствах, не выдерживают проверки, но сам вермахт был новым наростом, над которым старшие офицеры почти не имели контроля, в то время как военизированные образования, в больших количествах размножившиеся вокруг него, противоречили обещанию Гитлера, что вермахт будет единственной движущей силой Третьего рейха. Доктор Деметр продолжил свое исследование, включив в него последнюю трагическую и позорную главу из истории германского офицерского корпуса, но в 1939 году Гитлер полностью лишил его научной независимости, так что из этого получился лишь горестный эпилог истории, которая должна была закончиться в 30-х годах, когда офицерство оказалось встроенным в структуру Третьего рейха. После того одни офицеры вели себя порядочно, другие – чудовищно, а большинство просто делали, что могли. Лишенные защиты своей касты, они реагировали на продолжительный кризис, как реагировал бы на их месте любой другой, и из этого периода нельзя делать никаких обобщающих заключений. Мы можем только надеяться, что обычным людям, какова бы ни была их профессия или национальность, не придется снова проходить через подобный кризис.

Майкл Ховард

Часть первая Социальное происхождение

Глава 1 Пруссия: до Йены

Когда мы говорим о социальном происхождении такого класса или сообщества, как германский офицерский корпус, возникают два вопроса: первый – профессиональное или социальное положение родителей его членов в каждый конкретный исторический момент и второй – система классификации, как таковая. Последняя может относиться к более ранней стадии социального развития, но она может сохранить свое значение и на более позднем этапе. Другими словами, мы говорим о делении общества на сословия. Мы обсуждаем вопросы статуса, или различия между дворянством и буржуазией.

Имея это в виду, начнем рассмотрение социального происхождения офицерского корпуса Пруссии, поскольку именно Пруссия служила образцом для германского офицерства в целом. Изучение периода, когда зарождалась новая прусская армия – скажем, от великого курфюрста[11] и до начала XIX века, – обнаруживает в наших знаниях пробелы, заполнить которые не представляется возможным. Даже перед Второй мировой войной архивная информация была далеко не полной. А что касается XVII и XVIII веков, мы почти ничего не знаем о том, чем занимались отцы прусских офицеров и кадетов. В те времена такие данные не собирались, а если и собирались, то сейчас они безвозвратно утеряны. Тем не менее доступные документы и историки, которые поработали над ними, дают нам кое-какие подсказки относительно пропорционального соотношения дворянства и буржуазии в составе офицерства. Однако это только подсказки, и они не позволяют выяснить точные цифры для всего этого периода.