Владимир Крышталев - Игры богов

• Название: Игры богов
• Автор: Владимир Крышталев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Но обойти можно любые законы, и законы природы - не исключение.

В такие мгновения отчетливее всего понимаешь могущество человеческого разума, способного невозможное сделать действительностью. Стинглер бредил межзвездными путешествиями изобрел нечто, противоречившее всей физике. Его гиперпривод подчинялся другим законам - тем, которые подходили самому Стинглеру; а природе не оставалось ничего, кроме как приспосабливаться. Федорову надоело месяцами путешествовать от точки выхода до нужной планеты, и он придумал принципиальную замену реактивным двигателям. Новые двигатели (опять-таки вопреки известным физическим законам) почти мгновенно разгоняли корабль до сверхсветовых скоростей, удерживая его в реальном космосе.

Когда были получены практические доказательства справедливости теории относительности, отца теории и прадедушку современной физики, Эйнштейна, спросили:

- А как бы вы себя чувствовали, если б результат получился отрицательным? На что великий ученый ответил:

- Мне было бы жаль Господа Бога. Ведь теория-то правильная.

...Секунд через двадцать я уже здоровался за руку с Майком, Ланджем и (никак не могу привыкнуть) самим собой, а потом мы все вместе помогали ступить на борт Наташе. "Туман" относительно Блонди располагался почти строго "вверх ногами", и при "приземлении" это несколько дезориентировало.

- Приветствую, путешественничек! - сказал Майк, когда с представлениями и знакомствами было закончено.- Я бы очень удивился, если б ты просидел на одной планете целых пятьдесят четыре часа. Само по себе удивительно и то, что ты вообще оказался поблизости и смог заскочить на встречу с нами по истечении столь длительного периода времени.

- Ты, никак, заранее отрепетировал выступление? - полюбопытствовал я, когда "вольный шпион" решил сделать паузу.

Майк огрызнулся:

- С тобой отрепетируешь! Я вот на днях едва не поседел, когда Луи,- он кивнул в сторону моего второго "я",- поставил на уши весь полицейский департамент Стекоры. А теперь потихоньку опасаюсь за свой "Туман". Две деструктивные личности такого масштаба могут не оставить старине ни малейшего шанса.

- Не слушай его,- посоветовал Луи.- Поседел бы он!.. Если уж на то пошло, из-за кого я ввязался в это все на Стекоре? Не из-за тебя ли, Майк?

- Из-за меня? - изумился тот.- Да я всего только промахнулся с посадкой...

Слушать этот диалог и сохранять серьезное выражение лица был тот еще подвиг. Впервые я наблюдал нашу с Майком перепалку со стороны.

По словам Майка, он "немного промахнулся", в результате чего "Туман" сел не на общем космодроме, а в пределах специальной посадочной зоны, предназначенной для быстроходных правительственных курьеров.

Луи, со своей стороны, утверждал, будто на самом деле наш давний приятель просто решил заправиться на дармовщинку, за государственный счет. И подумал, что "Туман" по внешнему виду вполне сойдет за курьера, а посему никаких вопросов у чиновников возникнуть вроде не должно бы.

Майк тут же заявил: только сумасшедший может подумать, будто "Туман" похож на курьерский корабль.

Луи невозмутимо отметил: выводы напрашиваются сами собой.

Вообще-то, если корабль приземляется в специальной зоне, то считается, что у него для этого достаточно оснований. Производится мгновенная заправка, и курьер со срочным грузом тут же стартует снова. Вся процедура занимает всего несколько минут. Посему на проверки времени не остается.

Но "Туман" действительно не смахивает на курьерский корабль даже отдаленно. Так что вместо заправщиков прибыла полиция.

- Я другого и не ждал,- хмыкнул Луи.- Пришлось снова брать все в свои руки. А то ты натворил бы дел...

У Майка, однако, на этот счет была другая точка зрения:

- Ага. Я натворил бы... Я всего лишь намеревался объяснить им, что вышло досадное недоразумение, и извиниться. Вместо этого вперед вылез ты...

По варианту Майка выходило, что пока хозяин "Тумана" собирался с мыслями, как бы подостойнее растолковать все полиции, Луи тайком прокрался к выходу, построил полицейских рядом с кораблем и стал зачитывать им по памяти главу восьмую курьерского кодекса. Однако, вопреки ожиданиям моего "альтер эго", те довольно прохладно восприняли подобного рода заботу о повышейии их образовательного уровня, и к появлению Майка у стражей правопорядка пропало все настроение вести конструктивный диалог. Они потребовали немедленно покинуть корабль и следовать за ними в ближайшее отделение.

Луи с радостью согласился. По дороге он прочитал своим конвоирам главу третью, а потом перешел к пятой.

Дело принимало все худший оборот. Едва было дочитано последнее предложение пятой главы, как прибыл со своими заместителями начальник планетарной полиции. О корабле-нарушителе знала уже вся Стекора.

Спасло же их, как утверждал Майк, то, что шеф полиции хотя бы примерно догадывался о количестве глав в курьерском кодексе. Побыв в обществе Луи несколько минут, он достаточно отчетливо представил себе перспективу расследования, чтобы поскорее отдать команду заправить "Туман" и отпустить незнакомцев с миром. А когда Луи намекнул, что не прочь немного задержаться и рассказать об изменениях и дополнениях к кодексу, принятых в течение последних восемнадцати лет, полицейские едва не силой затолкали их в машину и отвезли к самому кораблю. Пожелав напоследок не поминать Стекору лихом. А лучше вообще не поминать...

У Луи же была совсем другая версия.

Из его слов вытекало, что в своем разговоре с полицейскими мое второе "я" всего однажды сослалось на курьерский кодекс и ни к какому цитированию вовсе не прибегало. Причем, если бы не Майк, ему удалось бы все уладить еще у корабля, не вмешивая шефа полицейского департамента Стекоры. Но Майк испортил переговоры. Выскочив с дурацкой заискивающей улыбочкой, он начал похлопывать полицейских по плечам и говорить, что все образуется. В результате у стражей порядка возникли смутные подозрения, и экипаж корабля был задержан "до выяснения обстоятельств". Луи пришлось апеллировать к самому начальнику, а Майка попросить вести себя сдержаннее. Шеф полиции, приехав, выслушал доводы Луи, согласился, что его подчиненные допустили ошибку, и отдал соответствующие распоряжения. В итоге "Туман" был заправлен, а мои друзья отпущены. Все благодаря моему исключительному дипломатическому таланту...

Выслушав оба варианта, я так и не понял, что произошло на самом деле. Вряд ли Луи стал бы распинаться перед полицейскими, демонстрируя свою прекрасную память. Он нашел бы другие способы убеждения, менее энергоемкие и более эффективные. Во всяком случае, я бы нашел. Картина "Луи зачитывает избранное из курьерского кодекса" смотрелась глупо.

Точно так же я не мог себе представить Майка с заискивающей улыбочкой. Этого неторопливого, всегда спокойного и самоуверенного до безобразия джентльмена? Нет, только не его!

Свои выводы я кратко резюмировал вслух:

- Ох, и горазды же вы врать, господа!

- Стараемся,- скромно потупился Луи.

- Ну, а как у тебя дела? - поинтересовался Ландж, до этого молча слушавший россказни приятелей.

Все моментально притихли.

- У меня? - зачем-то переспросил я в наступившей тишине.

Перед глазами всплыло: Марго на моих руках. Последний вздох, последняя фраза...

И я вдруг осознал, что просто не смогу выложить все сейчас. Пусть даже людям, которые меня понимают. Пусть даже моим друзьям.

Не сейчас.

Не здесь.

Кажется, они это почувствовали. Луи подошел ко мне, положил руку на плечо и тихо произнес:

- Нам не следует быть слишком любопытными. Расскажешь как-нибудь потом, хорошо?

Я кивнул. Желание участвовать в разговоре куда-то испарилось.

О выходе из гиперпространства "Туман" возвестил, прокрутив отрывок токкаты. Получилось довольно оригинально.

Впереди был Менигуэн.

Мои друзья немало удивились, когда я начал настаивать на посещении именно этой планеты. Даже Наташа, похоже, не поняла, что мне взбрело в голову. От разъяснений же я отказался, сославшись на абстрактные "дела".

Пожалуй, и самому себе я не был готов признаться, что просто хочу снова увидеть те места, где ходили мы с Марго. Не был готов, возможно, еще и потому, что это мое стремление, совершенно иррациональное, не вписывалось в образ меня самого, который я вынашивал столько лет, - образ ни о чем не жалеющего рационалиста, никогда не оглядывающегося назад.

Я изменился - где-то в самой глубине своей сущности. И пока не мог признаться себе в этом.

Садился "Туман" эффектно. С корпуса били в пространство короткие, но мощные молнии, кое-где в хвостовой части вспыхивали язычки ярко-синего пламени, сам силуэт корабля иногда размазывался: защитные поля плавили воздух вокруг, заставляя его струиться и стекать подобно воде.

Наблюдать этого всего я, конечно, не мог. Но в свое время достаточно насмотрелся на приземления кораблей, не имеющих "планетарных" двигателей. Отчасти и потому, что любил подобные зрелища.