Элис Хоффман - Дитя фортуны

• Название: Дитя фортуны
• Автор: Элис Хоффман
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-42888-5

Молодая незамужняя Рей Пери волею судьбы и своего эгоистичного любовника заброшена далеко от дома. Этот непредсказуемый человек, в которого она, как сумасшедшая, влюблена еще со школы, — отец ее будущего ребенка.

Лайла Грей — предсказательница, но будущее ей абсолютно безразлично. Много лет назад она потеряла ребенка и полностью утратила интерес к жизни.

И вот судьба как бы в насмешку сводит их вместе. И для Рей, и для Лайлы это шанс изменить свою судьбу. Любовь, дружба, мистика сплелись в один неразрывный клубок. Смогут ли героини распутать его? Преодолеют ли препятствия, которые изменчивая фортуна поставила на их пути?

---

— Погоди-ка, — сказал Джессап.

Он прошел на кухню и вскоре вернулся, держа в руках большую бело-голубую миску. Увидев, что она до краев наполнена кубиками льда, Рей села на постели. У Джессапа и в самом деле иногда бывал весьма злобный вид, поэтому сейчас Рей показалось, что он начнет швырять в нее этими кубиками, чтобы заставить встать, одеться и идти на работу.

— Ой, не надо, — взмолилась она.

Джессап поставил миску и ухмыльнулся.

— Правда не надо, — повторила Рей.

— Ты мне больше не доверяешь, — сказал он. — В таком случае не вижу больше смысла продолжать наши отношения.

Возможно, он говорил серьезно, а возможно, и нет. Рей потянула его на постель. Она закрыла глаза и забыла о ледяных кубиках. Но потом, когда они занимались любовью и Рей стало так жарко, что не было сил терпеть, Джессап потянулся к миске со льдом. Взяв в руки кубики, он стал водить ими по телу Рей. Это было так восхитительно, так приятно, что она умоляла его не останавливаться. Но было в поведении Джессапа нечто такое, что застачило ее насторожиться: даже держа ее в объятиях, он время от времени поглядывал на дверь.

Было около десяти, когда Джессап начал одеваться. Зазвонил телефон, но они не стали отвечать. Джессап молчал. Натянув джинсы, он подошел к дубовому комоду, чтобы взять чистую рубашку. Рей наблюдала за ним, сидя на постели. Джессап никогда не притрагивался к расческе, и на этот раз он, стоя перед зеркалом, просто тряхнул головой, чтобы его темные волосы привычно упали на лоб.

— Собираюсь наверстывать упущенное, — произнес Джессап.

Обращался он в основном к зеркалу. Рей ужасно хотелось, чтобы он обернулся: тогда их глаза встретились бы и Джессап понял бы, как сильно ей хочется, чтобы он остался дома, с ней. Если бы он остался, она отпросилась бы с работы. Но в то утро температура воздуха перевалила за сорок, а смог на бульваре Сансет уже плыл сизыми клубами. У Джессапа просто не было времени, чтобы обернуться.

— Не жди меня, — сказал он.

Рей никак не могла понять, почему ей все время кажется, что она не отпускает от себя Джессапа. А ведь именно он упорно не желал с ней расстаться. Даже в холоднющие зимние дни, обычные для Новой Англии, когда тротуары превращались в сплошной каток, стоило ей только выглянуть из окна — и вот он, Джессап, стоит под ее окнами. Но потом, когда Рей сбежала с ним из дому, он всем своим видом начал демонстрировать, как она его раздражает. И Рей спрашивала себя, что же тогда заставляло Джессапа так часто наведываться в Ньютон.

Той зимой, когда Рей исполнилось шестнадцать, Кэролин Перри в последний раз попыталась насильно их разлучить. Догадавшись, кто почти каждый день стоит под их окнами, она вызвала полицию. Джессапа забрали в полицейский участок и предъявили обвинение, выслушав которое он только рассмеялся, — бродяжничество. Но Рей успела увидеть лишь одно: как его втолкнули на заднее сиденье полицейской машины и куда-то повезли — прямиком в тюрьму, решила она. Рей кинулась по лестнице наверх, заперлась в своей комнате и попыталась вскрыть себе вены маникюрной пилкой.

Разумеется, после этого Кэролин сдалась. Она перестала спрашивать дочь, куда та уходит и когда вернется, а если видела под окнами Джессапа, то просто задергивала шторы. В восторге от собственного мужества, Рей рассказала Джессапу про маникюрную пилку, однако тот остался абсолютно равнодушным.

— Ну, пилкой себя не убьешь, — сказал он.

Однако эта пилка все же кое-что изменила. После того случая Рей и Кэролин больше не разговаривали, они даже не ссорились. Утром Рей старалась уйти в школу, пока мать еще была в спальне. Вечером девушка сидела в своей комнате на третьем этаже и ждала, когда под окнами появится Джессап. Кэролин утратила даже ту призрачную власть над дочерью, что у нее была. Теперь Рей делала все, что хотела. Если ей были нужны деньги, то она их просто брала. Даже когда Кэролин замечала, что из ее кошелька время от времени исчезают деньги, она не произносила ни слова. Угрюмое молчание между матерью и дочерью день ото дня становилось все тягостнее, и, наконец, обе обнаружили, что им вообще больше нечего сказать друг другу.

Однажды, когда в материнском кошельке денег не оказалось, Рей решила поискать их в комнате родителей. В комоде Кэролин, между двумя шерстяными жакетами, она обнаружила красный кожаный бумажник. Рей понимала, что нашла что-то весьма важное, но такой удачи даже не ожидала: пятнадцать стодолларовых купюр, аккуратно сложенных пополам.

Рей тут же, не раздумывая, позвонила Джессапу и сказала, что им нужно немедленно встретиться. В тот вечер к автостоянке у «Стар маркет» она бежала бегом.

Джессап скорчился у кирпичной стены. Увидев Рей, он вскочил. Шел снег, и вокруг не было ни души. Выйти из дома в такую ночь можно было разве что ради спасения своей жизни.

— Моя мать прячет деньги, — тяжело дыша, заявила Рей.

— И ради этого ты меня сюда вытащила? — спросил Джессап. — Слушай, Рей, у всех матери прячут деньги. Моя держит пятьдесят баксов в пластиковом мешке в холодильнике.

— Нет, — возразила Рей, — это очень большие деньги.

— Да? — заинтересовался Джессап.

— Полторы тысячи долларов, — шепотом сказала Рей.

Было так холодно, что у нее, несмотря на шерстяные носки и сапоги, начали замерзать ноги. Но она не осмеливалась торопить Джессапа, а просто стояла и смотрела, как он закуривает сигарету, обдумывая ее слова.

— Мы вот что сделаем, — наконец произнес Джессап. — Мы будем о них помнить.

Рей даже не смогла понять, что она в тот момент почувствовала — разочарование или радость. Она была почти уверена, что Джессап предложит ей вернуться домой и стащить деньги. И все же, хотя сбережения матери и уцелели, Рей, шагая рядом с Джессапом к автобусной остановке, чувствовала, что предала мать. Она пыталась успокоить себя тем, что теперь это не имеет значения, что, в конце концов, они с матерью были врагами. Вскоре Рей забыла о тех деньгах. Возможно, заставила себя забыть, поскольку теперь о них помнил Джессап. А через два года, когда Рей было почти восемнадцать и они собирались уехать в Массачусетс, Джессап напомнил ей о бумажнике в комоде.

— Я хочу, чтобы ты взяла те деньги, — прошептал он.

Джессап обнимал ее за плечи, они сидели в темноте на деревянной скамейке позади школы. Теперь Рей отчаянно жалела, что рассказала ему о том бумажнике. Но когда она промямлила, что, может быть, эти деньги им не слишком и нужны, Джессап отдернул руку так внезапно, словно его ужалили.

— Слушай, — сказал он, — я не забывал о них ни на минуту. Если ты хочешь, чтобы у нас была машина, нужно иметь деньги. — После окончания школы Джессап работал на автозаправках и стройках. — Как ты думаешь, сколько я зарабатываю? Думаешь, нам хватит на машину? Твоей матери эти деньги не нужны, Рей. Они нужны нам.

Рей поклялась, что возьмет их. Но шли дни, а она все никак не могла решиться. Ей ужасно хотелось, чтобы за это время мать перепрятала деньги в какое-нибудь другое место, но этого не произошло. Когда Рей, собравшись с духом, выдвинула ящик комода, кожаный бумажник лежал на прежнем месте, а денег в нем было еще больше — более двух тысяч. Прошлой ночью они с Джессапом собирались уехать из города, но Рей позвонила ему и сообщила, что не может взять деньги.

— Так, отлично! — возмутился он. — Приехали. Это как с твоей маникюрной пилкой — история повторяется. Заруби себе на носу: если собираешься что-то сделать, нужно идти до конца. Ты что, хочешь, чтобы я отправился на юг автостопом да еще в компании с какой-то малолеткой, родители которой могут упечь меня в тюрьму? Подумай хорошенько, — убеждал ее Джессап, — и тогда поймешь, как это классно — иметь свою машину.

Рей согласилась, что это классно.

— Если мы вместе уедем из Бостона, то сделаем это как полагается, или не уедем вовсе, — произнес Джессап.

Рей слышала в трубке его дыхание. Она знала, что он вынес телефон в коридор, чтобы мать не подслушала их разговор. Джессап ждал, что ответит ему Рей, а ждать он не любил. Рей не сомневалась, что стоит ей совершить хотя бы одну ошибку, и он уедет без нее.

— В общем, решай сама, — сказал Джессап.

И она решила и выбрала ночь, когда небо было чистым и ясным, а звезды сияли совсем рядом, словно находились над самыми крышами. Когда родители уснули, Рей вошла в их спальню, тихо выдвинула ящик комода и вынула оттуда кожаный бумажник. После этого все было как полагается, как того и хотел Джессап. Они купили «олдсмобиль» и поехали в Мэриленд и назад уже не вернулись. Прошло семь лет, но каждый раз, когда Рей не спалось, она вспоминала мать и обвиняла ее в случившемся. В такие ночи Рей открывала все окна в квартире, но все равно чувствовала знакомый запах любимых духов матери «Шанель». Он преследовал Рей повсюду, им были пропитаны простыни и занавески, раковина на кухне и все шкафчики. И хотя Рей понимала, что Кэролин не могла преследовать ее все эти годы, она машинально заглядывала и шкафы и даже под кровать в полной уверенности, что когда-нибудь кого-нибудь там обнаружит. В тот понедельник запах духов был особенно стойким. Рей почувствовала его сразу, как только пришла на работу.